Читаем без скачивания Будущего у этого ремесла нет - Джон Браннер

- Ни за что! - торжествующе воскликнул Альфьери.- Ты первый истинный демон, которого мне удалось вызвать, и я не отпущу тебя, пока не покажу моему покровителю, иначе меня ждет четвертование или костер.

Снид уловил ноту отчаянья в его голосе и сказал:

- Что ж, видно, смотреть на старика Юлия будет кто-то другой. Ждал он меня две тысячи лет, может подождать и еще. А у тебя, вроде бы, и вправду неприятности?

- Воистину так,- признался Альфьери и неожиданно для себя самого начал рассказывать демону о том, как, сам того не желая, вынужден был прикинуться волшебником, которому все под силу.

Снид, сочувственно его выслушав, прищелкнул языком.

- Давай посмотрим, правильно ли я понял,- сказал он.- Своей ложью ты поставил себя в такое положение, когда все думают, что ты колдун, что ты можешь вызывать демонов, делать золото и тому подобное. Ты...

- Я и правду могу вызывать демонов! - опомнившись, перебил его Альфьери.- Разве не попал в мои сети ты?

Снид, наморщив лоб, опять посмотрел на свой измеритель времени.

- Да, ты поймал меня,- согласился он.- Но хоть я и не демон, у меня нет никакого желания до конца своих дней растолковывать тебе это и то, что такое четвертое измерение и перемещение массы во времени.

А если даже ты бы и понял что-то, то это могло бы запутать линию времени. Я сейчас хочу одного: поскорее отсюда выбраться. Можем мы заключить с тобой какую-нибудь сделку?

- Ч-что?

Альфьери все более убеждался в том, что быть заклинателем духов не так-то просто.

- Иными словами,- необычайно терпеливо продолжал Снид,- могу я за то, чтобы ты меня отпустил, сделать что-нибудь для тебя?

До Альфьери вообще все доходило туго, но уж если ему удавалось уловить мысль, он вцеплялся в нее мертвой хваткой.

- Ты многое можешь? - спросил он.- Любое желание исполнишь?

- Не любое...- Снид задумался.- Но одно-два скромных выполнить могу. Менять историю основательно не стану, но на небольшие изменения пойду.

Как я понимаю, старый Монастикус - тот тип, который сделал тебя волшебником,- влез в это дело исключительно ради корысти? Ему нужно, чтобы все быстро окупилось?. Прибыль нужна?

- Ты все говоришь правильно,- со вздохом подтвердил Альфьери.

Снид достал из кармана блокнот и карандаш и затоптал окурок.

- Я сяду за стол и посчитаю,- сказал он.

- Не покидай пентаграммы! - крикнул Альфьери.

Он хорошо помнил о печальной судьбе волшебников, позволивших демонам перешагнуть очерченную границу.

Я изолирован,- весело сказал Снид,- темпоральное поле в землю уйти не может.

Он перешагнул через начерченную мелом линию и положил блокнот на стол возле Альфьери; тот зажмурился, ожидая, что дом провалится в преисподнюю.

Однако ничего не произошло, и он, хотя ему было очень страшно, приоткрыл глаза. Но тут же они так расширились, что еще немного и вылезли бы из орбит: разложив на столе карту (на ней были обозначены исторические события трех тысячелетий), демон что-то вычислял.

Закончив, он, довольный, повернулся к Альфьери и спросил:

- Три с четвертью килограмма золота тебя устроят? Столько я могу тебе дать, в линии времени от этого возникнет нарушение не более чем субтретьего уровня.

Альфьери уловил главное для себя слово и за него ухватился.

- Ты можешь дать мне золота? - поспешно спросил он.- Монастикус до потолка подпрыгнет от радости, когда увидит червонное золото.

- Хорошо, он его увидит,- сказал Снид.- Есть у тебя что-нибудь не очень нужное? Помассивней? Производить трапсмутацию малых масс, разбросанных на большой площади, при помощи портативного прибора трудновато. А вот это как раз бы подошло! - и он показал на небольшой чугунный котел.- Тебе эта штуковина очень нужна?

Альфьери, не в силах вымолвить ни слова, отрицательно покачал головой.

Демон снял с пояса небольшой продолговатый предмет и нажал на его конец. Другой конец сразу засветился чистым белым светом.

- Отойди подальше,- сказал Снид через плечо.- Может обжечь.

Он надел темные выпуклые очки и, будто играя, стал водить лучом света по котлу.

Повторять не понадобилось: Альфьерп сам был бы рад оказаться сейчас где-нибудь подальше и ничего этого не видеть.

Снид между тем, мурлыча себе под нос, продолжал работать. Черный матовый край котла, омываемый лучом света, начал желтеть.

Через десять минут Снид повернулся к Альфьери и сказал улыбаясь:

- Химически чистое и, самое главное, настоящее - лучшего не сыскать и в Эльдорадо. Вообще-то, его тут даже больше, чем я тебе обещал, но я все же надеюсь, что это в пределах допустимого.

Альфьери с опаской протянул руку и дотронулся до котла. Глаза его расширились от ужаса.

- Ну, а теперь,- строго сказал Снид,- задуешь ты свои лампы или мне превратить тебя в бородавочника?

Угроза была глупая, но Альфьери только что собственными глазами видел, как произошло невозможное, и рисковать ему не хотелось. Рука его мгновенно схватила щипцы, которыми он снимал нагар со светильников. Как жаль, что успеха его никто не видел!

Но нечего бога гневить: ведь у него теперь есть золото.

Едва угас с чуть слышным хлопком первый светильник, как "демон" исчез, и в оставленную им пустоту мгновенно устремился воздух.

Альфьери упал в кресло, Поверить невозможно!

И отделался он невероятно легко: демон даже не потребовал его душу! А что, если в следующий раз ему не повезет так, как в этот? Что, если... Ему стало не по себе.

И внезапно он понял, что надо сделать: часть золота он оставит для себя, на собственные нужды.

А остальное убедит Монастикуса-старшего в том, что он, Альфьери, не шарлатан. Надо, чтобы старик рот разинул от удивления - тогда можно будет дать стрекача, и через день-два он окажется далеко.

Он встал и решительно двинулся к полкам с книгами.

Внезапно послышались шаги, и, заскрипев ржавыми петлями, распахнулась дверь. Прямо с порога Монастикус-младший закричал:

- Мастер Гаргрийн говорит, что для миссис Комфрей его кровь летучих мышей была хороша и он денег не вернет! Разреши мне, учитель, набрать трав, нужных, чтобы превратить его в жа... Ой, что это?!

Он увидел на полу горшок из литого золота.

- Как ты сделал это, учитель? - спросил он, не сводя с горшка глаз.

- Не учитель я тебе больше,- надменно ответил ему Альфьери.- Свой договор с твоим отцом я выполнил. Я сделал для него золото и отныне возвращаюсь к первоначальному своему занятию - буду, как и прежде, лечить коров.

Он бросил охапку пергаментов на еще раскаленную жаровню и повернулся к молодому Монастикусу.

- Слушай меня внимательно, юнец,- подняв палец, сказал он.- Да не введет тебя это золото в искушение. Брось заниматься колдовством, оно опасно, и будущего у этого ремесла нет.