Читаем без скачивания Правление Штормов (СИ) - Айрис Марк

Деревня светлела свежими срубами. Даже здесь, в беспокойной близости от Ирртиона, поселения заселялись и застраивались, часто на месте старых пепелищ, оставшихся после войны.

Постоялый двор было легко найти, он стоял на возвышении и имел донельзя праздничный вид. У внешнего окна, стараясь не сильно топтать специально высаженные ярко–желтые цветы, работник раскрашивал резьбу на ставнях. Привязывая лося, путник мельком глянул на рисунок, сумев разобрать приметные символы веры и слегка косую надпись «Да славятся Пятеро». Он криво усмехнулся и прошел внутрь.

Несмотря на внушительные размеры здания и броскую отделку наружных стен, гостевой зал оказался небольшим и темным. Завсегдатаи еще не вернулись с полевых работ, и явно скучающий хозяин быстро бросился выполнять заказ. Хорошо хоть от болтовни и расспросов воздержался, и путник, воспользовавшись передышкой, устало откинулся на спинку лавки и снял давно раздражавший его капюшон плаща. Ночевать здесь он не планировал, нужно было как можно быстрее переправиться за Ристицу.

Мужчина, не оборачивался, но слух у него был хороший, и по шепоткам за спиной он понял, что среди прислуги вызвал ажиотаж.

— …Ташка, глянь, страх какой! Никак из стражи храмовой…

— Да ну тебя. Скажешь тоже, стража. Что охранять–то тут, да одному еще? Гонец имперский это. И вид взмыленный.

— А по–моему, он торговец. Рыжий и волосья ниже плеч, как у моряков и ловцов с побережья, мне брат рассказывал!

— Дуры вы! Я говорю, страж, я мимо шла, так из–под плаща железо блестит!..

Второе появление хозяина заставило разносчиц умолкнуть. Но не успел путник пригубить местный ряжич — густой, настоянный на пяти травах, — как входная дверь резко распахнулась, едва не ударившись о стену, и внутрь ввалились двое тяжело дышащих и красных местных работяг.

— Ох, Вужак, мы такое видели!.. — с порога начал тот, что помоложе и повыносливее. — Плесни–ка нам чего, от самой лесопильни бежали…

Трактирщик откровенно просиял и, щелкнув пальцами одной из девиц, подсел за стол, куда тяжело упали парни. Девка быстро принесла кувшин, и остальные, воспользовавшись моментом, столпились за спиной у хозяина постоялого двора.

Напившись и переведя дыхание, тот же парень продолжил:

— Вот мы тут живем спокойно–тихо, а у самых–то ручьев стражи лесную поймали!

Переждав взрыв взволнованно–недоверчивых «Ох, Тнар–заступник!», «Да быть того не может!» и просто испуганных вскриков, он удовлетворенно продолжил:

— Прямо у ручьев! Говорят, целая банда была, через реку перебрались и в округе прятались, бесчинства затевали. Повезло, стражи перебили всех до последнего, а одну изловить удалось. Повезли теперь в Валакское селище, там казнить будут.

— И правильно, так их, погань эту, — одобрительно перебил трактирщик. — Мало они нам крови выпили?

— А говорят, лесные эти, их так просто не убьешь, — обеспокоенно пискнула одна из девиц. — Сжигать их надо, а то оживут потом…

— Сожгут–сожгут. Их завсегда огню предают, а пепел по ветру пускают, — трактирщик скривился. — Нечего им в нашей земле лежать, нелюдям.

Он хотел добавить что–то еще, но внезапно наткнулся взглядом на напряженную позу чужака, подавшегося вперед. Впрочем, тот, заметив излишнее к себе внимание, сделал вид, что все это его не касается и уткнулся в тарелку с едой.

Лесных или, как они сами себя называли, ирртов, местные жители не любили. В войну многие семьи кого–то да потеряли, но и до нее хватало историй о ночных налетах и дележе земель. Когда имперское войско вымело–выкурило всех ирртов из округи, попутно спалив едва ли не половину их лесов и заставив отступить в самое сердце чащи, лесные поутихли, но до сих пор любую пропажу приписывали опасным соседям. Попасть в регулярную армию всегда было пределом мечты для любого мальчишки, а потом и парня, так что в те годы на сбор ополчения с охотой откликнулась большая часть местных. Вернувшиеся, кроме солидной добычи, покрыли себя славой победителей, взамен десятикратно преисполнившись ненависти к врагам и передав её детям…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вечерело, и таверна быстро заполнялась людьми, каждому из которых обязательно рассказывали свежую новость, по мере повторения обраставшую все большим количеством подробностей. Разносчицы наконец занялись работой, и под шумок путник договорился об обмене лося на лошадь, не привлекая к себе лишнего внимания. Даже без доплаты — несколько местных разводили коней степнякам на продажу, и их недостатка в деревне не было. Так же легко путник выторговал смену одежды, простой, прочной и неброской, но переодеваться и спешить дальше не стал, вместо этого затеяв с местными обстоятельный и долгий разговор о торговле с Орсиссом — ближайшим по тракту крупным степным городом. И только подробно выспросив словоохотливых завсегдатаев о дальнейшем пути, торговых пошлинах и ценах на Орсисском торжище, он поднялся, передал пару монет хозяину и вышел.

За порогом его встретила быстро сгущающаяся темнота. Несколько звезд уже вышли на небосклон, и мужчина невольно залюбовался ими. Созвездия он с детства хорошо знал и любил. Помнится, как–то дед рассказывал ему, что в старые времена, еще до появления Пятерых, небеса расшили сверкающими камнями Древние боги. Чтобы люди могли даже ночью поднять голову и наслаждаться красотой, зная, что они не одни. Сказка, конечно, но раньше он любил вечерами сидеть и смотреть в темнеющее небо, наблюдая за сменой красок и чувствуя внутри тепло при виде загорающихся звезд.

Давно это было…

Он тряхнул головой, прогоняя лишние мысли и снова концентрируясь на насущной задаче.

В конюшне работник был уже предупрежден трактирщиком и сразу указал на спокойного каурого, уже заседланного и, по виду, вполне способного не только осилить ночной перегон, но и последующую дневную скачку. Снаряжение ожидаемо оказалось потертым и дешевым, но путник благоразумно не стал заострять на этом внимание, проверив только чтобы качество подпруги смогло выдержать дорогу.

Выехав за околицу, он пустил коня неспешной трусцой, выжидая, пока деревня не скроется из виду, и не покажется обещанная мужиками из постоялого двора развилка, правый поворот от которой вел через речную переправу к Орсиссу.

Перед указателем на развилке он еще раз ненадолго задумался, затем, приняв окончательное решение, резко развернул коня налево и пустил рысью.

Глава 1, часть 2

Валакское селище называлось так потому что вокруг выросло вокруг Валакской же приграничной крепости. Крепость была построена задолго до войны с ирртами, став крайней в длинной охранной цепи себе подобных, протянувшейся вдоль всего западного края Империи.

Оберегали они страну от Грани.

Никто уже толком не знал, почему это произошло. Известно было лишь что огромный процветающий континент однажды настиг катаклизм, и, после нескольких лет страшных землетрясений и бурь, юго–восточная его часть, как трещиной по стеклу, оказалась отделена от остального мира широкой каменистой пустошью, над которой клубилось и дрожало прозрачное марево. Болотистые холмы юга, леса ирртов, даже северные горы были словно срезаны, а дальше к западу от них, насколько видели глаза, не было ничего, только бесплодные, ровные, лишенные какой–либо растительности и рельефа земли. И никто не знал, была ли эта пустошь просто широкой или поглотила остальной мир.

Поначалу люди думали преодолеть эту преграду. Когда необходимость восстановить связь с другими областями достигла пика, к Грани потянулись смельчаки и авантюристы. Одни запаслись едой и снаряжением, сформировали хорошо вооруженные караваны — мало ли что встретится в пути. Да и неизвестно во что превратились дальние земли. Другие больше понадеялись на удачу, предположив, что пустоши тянутся от силы пару дней пути, а за ними начнутся хорошо знакомые земли и дороги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Объединяло их одно — почти никого из них больше никто не видел. Немногие вернувшиеся на людей походили мало, по большей части тряслись от страха и несли бессвязный бред о монстрах, внезапной и необъяснимой гибели спутников, и о том, что сколько не иди, конца пустоши не видать.