Читаем без скачивания Собака с деревянной ногой - Уильям Айриш

Мартин снова сел на скамейку и стал ждать, пока незнакомец подойдет поближе. Шаги приближались, но звук их не становился громче. Казалось, ноги идущего были обернуты какой-то мягкой тканью. Вот прохожий остановился. Пара минут прошла в абсолютной тишине:

«Любопытно, — подумал Мартин, — он же не пошел обратно. Я бы услышал, как он уходит. И в другую сторону он тоже не пошел. Должно быть, просто остановился или прошел по газону… Но должен же он вернуться на тропинку…»

Но шаги так и не возобновились. Прошли две, три, пять минут, и Мартин начал нервничать. Он не смотрел в ту сторону, откуда слышались несколько минут назад шаги. Он просто сидел на скамейке, наклонившись всем телом вперед и прислушиваясь:

— Что же произошло? Не улетучился же он?

Мартин протянул руку и погладил Дика по голове. Уши собаки были насторожены, а морда повернута именно в ту сторону. Дик тоже все слышал.

Мало-помалу странное беспокойство стало примешиваться к праздному любопытству слепого. Человек, который старался не шуметь, все еще был где-то рядом. Он стоял без движения. Но почему?

Мартин сидел на скамейке, не двигаясь, но внутри него все дрожало. Он старался уловить хоть малейшее движение. И его ожидание было, наконец, вознаграждено. Он услышал слабый шум, который, несомненно, был звуком сминаемой травы под ногами человека, хотя его и можно было принять за шелест листьев при слабом дуновении ветра… Но звук этот шел не оттуда, где остановились шаги, он раздавался гораздо ближе. Кто-то обходил его кругом… Но зачем? Что ему нужно от бедного слепого?

Беспокойство переросло в страх, когда Мартин услышал треск ветки и понял, что тот раздался еще ближе, чем звук сминаемой травы. Кто-то старался не быть обнаруженным, и это ему неплохо удавалось, поскольку только два слабых звука и удалось уловить Мартину с тех самых пор, как он перестал слышать шаги. Нормальный человек не услышал бы вовсе ничего.

Дыхание Мартина участилось, но он не шелохнулся. Старик знал, что убежать не сможет. Звать на помощь бесполезно — сумерки быстро сгущались и в парке оставалось все меньше людей. Он понимал, что в этой части парка никого больше нет. Конечно же, Дик его защитит, но может и сам пострадать при этом, если в дело будет пущено оружие.

Пожалуй, он будет вести себя так, будто ничего не замечает. Надо спокойно встать и уйти. Но позволят ли ему? Не ускорит ли он таким образом развязку? Он поставил кружку на скамейку подальше от себя. «Если это вор, пусть увидит, что там нет и доллара». Но что-то ему подсказывало, что это не вор. Никто не стал бы так стараться ради столь ничтожной суммы. Просто спокойно забрали бы кружку и ушли.

Вдруг Дик залаял.

— Он прячется за деревом… И ты заметил, что он шпионит за нами?.. — пробормотал старик.

Но вслух произнес:

— Что такое, мой мальчик? Ты проголодался?

Мартин нащупал ошейник и притянул пса поближе к себе:

— Ш-ш-ш, Дик, спокойно. Я знаю, что происходит. Слушай, мы уходим отсюда.

Мартин медленно, опершись на трость, встал со скамейки и шагнул к центру тропинки. Все в нем дрожало, как стрелка компаса. Дик занял свое обычное место у правой ноги хозяина. Сейчас, однако, он испытывал некоторое беспокойство. Его основательно занимал тот сомнительный тип, что вел себя как-то странно… А хозяин почему-то велел замолчать. Впрочем, Дик был очень воспитанным псом — ему никогда не нужно было дважды повторять приказ.

Они медленно прошли десяток метров — ничего не случилось. Возможно, Мартину устроили засаду, или установили слежку? Важно было это узнать. И единственный способ — сохранять спокойствие: они наверняка выдадут себя сами. Собственные шаги Мартина и постукивание деревяшки заглушали все остальные звуки. Преследуют ли его? Он резко остановился и наклонился, как будто завязывая шнурок. Дик застыл рядом. Оба прислушались.

Как будто мелкие камешки царапнули подошву ботинка. Звук был таким тихим, что его не услышал, конечно, и сам шагающий, и только слепой с его обостренным восприятием звуков был способен его даже не услышать, а скорее почувствовать.

Итак, человек шел по аллее, причем шел за ними. Сомнений у Мартина больше не оставалось. Преследователь остановился и ждал, что они будут делать дальше. Мартина пробрал мороз по коже. Сейчас он уже не боялся — ведь с ним был Дик. Просто непонятно, что от него нужно? Конечно, это был не вор. Мартин был в этом абсолютно уверен. Вор бы уже давно сделал все, что ему нужно, не дожидаясь, когда слепой выйдет в более оживленный район. Может быть, сумасшедший?

Мартин медленно тронулся к выходу, словно не догадываясь, что за ним следят.

— Не волнуйся, мой мальчик, — прошептал он псу. — Если нам удастся дойти до конца аллеи, опасаться будет нечего. Дальше он, скорее всего, не пойдет.

Они шли и шли по нескончаемым аллеям парка. Несколько раз Мартин останавливался, чтобы прислушаться. При этом он или поправлял ошейник Дика или поднимал якобы упавшую трость. Очевидно, лай собаки несколько напугал незнакомца, и теперь тот держался на приличном расстоянии. Дик перестал его замечать. Но Мартин непрерывно ощущал его присутствие. Незнакомец, конечно же, останавливался тоже, стараясь делать это одновременно со стариком, но успевал не всегда и чуткое ухо слепого улавливало последний шаг.

— Будь у меня твои глаза, или у тебя — мой голос, — вздохнул Мартин, обращаясь к своему верному спутнику.

Тем временем они подошли к выходу из парка. Все громче становился шум машин и все сильнее — запах бензина. Мартин почувствовал себя в безопасности. Они вышли на тротуар. Собака, как обычно, шла впереди.

— Слава Богу, удалось уйти, — прошептал Мартин. Лоб его был мокрым от пота.

Где же был сейчас их преследователь? Остался ли он у входа в парк, провожая их с сожалением глазами? Или повернул назад и скрылся в тени деревьев? А может быть, он собирается преследовать их до самого дома? Мартин вздрогнул при мысли о том, что может подвергнуть опасности внучку. Надо во что бы то ни стало разобраться в планах того, кто их преследовал…

Шум движения внезапно смолк, только моторы тихонько фырчали в ожидании зеленого света. Дик толкнул хозяина вперед. Слепой, переходя улицу, старался услышать позади себя шаги, но это не удалось. Никто не шел за ними. Они подошли к противоположному тротуару, загорелся красный свет. И тут кто-то быстро перебежал дорогу.

Два десятка четких, хорошо различимых шагов… Асфальт улицы — это не трава в парке, по нему нельзя идти бесшумно, и Мартин сумел расслышать каждый шаг. Ботинки незнакомца слегка позвякивали — наверное, на подошвах стояли металлические подковки. Кроме того, человек на одну ногу ступал сильнее. И наконец, Мартин успевал сосчитать до трех между каждыми двумя его шагами. Значит, у него длинные ноги. Мартин мог примерно оценить рост человека по этому своему счету: если он успевал сосчитать до двух, то идущий был человеком среднего роста, если до одного, это был, как правило, человек низкорослый. Теперь, даже если вокруг будет много людей, Мартин сумеет отличить своего преследователя. Он, конечно, дал маху, позволил себя вычислить. Всего несколько шагов… Он забыл или просто не подумал, что имеет дело со слепым, слух которого — единственный источник информации об окружающем мире.

Мартин и пес пошли дальше. Незнакомец не отставал. Раз, два, три; раз, два, три… Шаги раздавались гораздо ближе, чем в парке, примерно в десяти метрах. Иногда их перекрывал звук других шагов, но вскоре тонкий слух Мартина вылавливал их снова. Если старик вдруг останавливался, затихал и звук шагов: видимо, незнакомец, останавливался тоже.

Мартин даже не мог пожаловаться полицейскому, что кто-то его преследует. Ему бы сразу возразили:

— Ведь вы же слепой! Как вы можете понять, что кто-то за вами идет?

В лучшем случае, если попадется любезный постовой, то проводит до дома… А вот этого как раз Мартин и не хотел. Он не собирался показывать незнакомцу, где живет.

— Я еще не сдался! — пробурчал он псу. — У меня даже есть некоторое преимущество. Я ведь знаю, что он меня преследует, а он не знает, что я это знаю… Мы пройдем с тобой через лавку дядюшки Саббатино. Там есть второй выход. Он увидит, как мы с тобой войдем туда, а как выйдем, не заметит.

Чтобы пройти к Саббатино, следовало повернуть на третью от парка улицу. Мартин это знал, но как сообщить Дику? Дик всегда вел его домой самой короткой дорогой. И преследователь, конечно, поймет, что что-то не так, если увидит, что хозяин идет одной дорогой, а собака другой.

Мартин повернул налево. Дик сразу же оказался перед ним, как бы запрещая хозяину идти дальше.

— Перестань! Он увидит тебя, — нежно сказал Мартин псу. — Саббатино, Саббатино, Дик. Понимаешь?

Пес, конечно же, знал, кто такой Саббатино, но не в обычаях хозяина было заходить к нему по дороге домой. К Саббатино они всегда шли из дома. И Дик, решив, что Мартин просто потерял ориентацию, не двигался. Как же ему объяснить, что за ними следят?