Читаем без скачивания Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана. Ч. 2 - Ошо

Я предполагаю, что, пока мы не создадим мировое правительство, разуму не будет позволено развиваться. Национальные правительства больше не нужны, они пережитки прошлого, они неотъемлемая часть нашей глупой истории. Нации больше не нужны, единственный возможный путь — мировое правительство. И если появится мировое правительство, общество выйдет на тотально иной уровень по той простой причине, что армия будет ликвидирована, потому что больше не будет стоять вопрос борьбы с кем бы то ни было.

Сейчас семьдесят процентов всех денег, всего благосостояния, всей прибыли уходит на вооружение. Семьдесят процентов! И только тридцать остается на другие цели. Это значит, что семьдесят процентов нашей энергии расходуется на убийство, насилие, разрушение. Мировое правительство — абсолютная необходимость, чтобы спасти человечество. Качество мирового правительства будет тотально иным, потому что не будет потребности содержать огромные армии, лишь небольшие полицейские отряды — этого будет достаточно. Они возьмут на себя охранительные функции — почты, железные дороги, аэропорты и тому подобное, — но не разрушительные, они будут служить людям.

Как только армия исчезнет, великий мировой разум будет освобожден, потому что армия разрушительна для разума. В армию призывают самых здоровых и разрушают их разум. Ведь стать настоящим солдатом возможно только, действуя абсолютно механически.

Человек убивает без причин. Человек старается подавить, вместо того чтобы понять, манипулировать, вместо того чтобы строить отношения, ведь для построения отношений нужно понимание; чтобы манипулировать, не нужно понимать. Подавлять просто, очень просто — любой дурак справится с этим.

Именно поэтому, если вы пройдетесь по монастырям, вы обнаружите там все виды подавления, вы обнаружите, что там собрались все разновидности глупцов. Я ни разу не встречал разумного монаха или монахиню. Если они станут разумными, они перестанут быть монахами. Они отвергнут весь этот вздор, они покинут эту так называемую религиозную тюрьму. Подавлению не нужна мудрость, ему нужно могущественное эго, чтобы постоянно удерживать все в бессознательном. Но все, что вы подавляете, вам придется подавлять снова и снова, потому что оно никуда не исчезает. Оно становится все сильнее и сильнее, в то время как вы с возрастом становитесь только слабее. Подавляющий становится слабее, а подавляемое остается свежим и молодым, потому что его никогда не использовали.

Настоящие проблемы возникают в старости, когда подавляемое начинает извергаться и порождать всевозможные уродства. Все наши неврозы, все наши извращения являются следствием пяти тысяч лет подавления. Подавите секс, и вы станете более сексуальным; вся ваша жизнь будет подчинена сексу. Вы будете думать только о сексе, больше ни о чем. Подавите секс, и возникнет такое уродливое явление, как проституция — оно обречено на возникновение. Чем больше в обществе запретов, тем больше развита проституция. Это прямо пропорционально. Если вы подсчитаете количество монахов и монахинь, то узнаете, сколько в стране проституток мужского и женского пола. Их будет ровно столько же, потому что в природе все находится в равновесии. То же самое касается и извращений... Сексуальная энергия всегда найдет выход, свой собственный выход. Она породит либо неврозы, либо ханжество — и то и другое болезнь. Бедные становятся невротиками, богатые — ханжами.

Говорят, когда Моисей в бешенстве разбил таблички с Десятью Заповедями, все бросились собирать осколки.

Естественно, богачи и политики были в первых рядах. Им достались лучшие обломки, на которых было вырезано: «прелюбодействуй», «лги», «кради». А бедным досталось только «не», «не», «не».

Подавление порождает ложь. Вы утрачиваете подлинность, вы утрачиваете естественность, спонтанность, вы утрачиваете истину. Вы начинаете лгать другим, вы начинаете лгать себе. Вы начинаете придумывать, как обмануть и как продолжать обманывать. Одна маленькая ложь тянет за собой тысячу других обманов — чтобы подтвердить ее, чтобы подкрепить ее.

Два средневековых рыцаря отправляются в крестовый поход. Поскольку они старые друзья, один спрашивает другого:

— Объясни мне вот что: ты все время жалуешься, что твоему браку пришел конец, что твоя жена — зануда и что она стала уродлива, как ведьма. Так?

— Так, — ответил второй рыцарь.

— Тогда скажи мне, зачем ты заковал ее в пояс верности?

— Когда вернусь, я собираюсь сказать ей, что потерял ключ!

Либо ложь, ханжество, обман, либо безумие...

В отдаленных уголках африканских джунглей в течение нескольких месяцев люди отлавливали животных для зоопарка. Сексуальная неудовлетворенность Смедли достигла предела, и он решил попробовать заняться сексом с огромной свирепой гориллой.

Его друг помог ему приковать ее к земле и надел ей на голову ведро. Смедли немедленно взялся за дело. Неожиданно горилла разорвала цепи и обняла его.

Друзья бросились его спасать. Смедли бормотал что-то невнятное. Когда же они по трое навалились на каждую лапу гориллы и, наконец, освободили Смедли, он вскричал:

— Нет! Ведро, ведро, болваны! Снимите ведро! Я хочу ее поцеловать!

В безумии можно сделать что угодно!

Подавление — это метод развития сознания, а не сознательности. Сознательность не подавляет, она основывается на понимании, она основывается на медитативности и осознанности. Сознание подавляет, оно постоянно вам приказывает: «Делай это, не делай это». Оно вас не меняет, оно отравляет вашу жизнь.

Фридрих Ницше был прав, когда сказал: «Религии не смогли преобразить человека, они лишь отравили его радости». Я абсолютно с ним согласен: религии отравили все ваши радости. Если вы едите, то религии осуждают все, что вы едите. Вы испытываете огромное чувство вины, занимаясь сексом, вкусно питаясь, надевая хорошую одежду, по любому поводу.

Джайнизм, кроме того, проповедует... особенно его монахи и монахини не должны мыться, им нельзя мыться, потому что купание означает, что вы пытаетесь сделать ваше тело привлекательным. Это секс, и ничего больше. Вы, возможно, никогда и не думали о том, что мытье имеет отношение к сексу, но извращения порой не знают границ. Джайнам, монахам и монахиням, нельзя чистить зубы, потому что это значит, что вы следите за внешностью. Это не нужно. Тело — это грязь. Нет необходимости заботиться о его внешнем виде, наделять его красотой, свежестью, приятным ароматом. Это лишнее. Тело нужно ненавидеть, оно отвратительно, оно тошнотворно.

Я много раз встречал джайнов, и монахов, и монахинь. Многие из них обтираются губкой, но вынуждены лгать об этом. Они прячут зубную пасту в глубине сумки, им приходится прятать, никто не должен знать об этом. Они приходили ко мне, когда я путешествовал по стране, и я мог сразу же определить, у кого в мешке есть паста, потому что, если не чистить зубы, изо рта идет отвратительный запах. И беседа в этом случае превращается в настоящую пытку. Поэтому сразу было понятно, что монахиня... особенно монахини, потому что женщины есть женщины, даже если они монахини джайна, это не имеет значения. Они больше заботятся о своем теле, и в этом нет ничего предосудительного, это совершенно нормально, это здоровое отношение. Поэтому сразу было понятно. Если запаха не было, я сразу догадывался и говорил:

— Я знаю, у вас в сумке лежит зубная паста!

Они очень удивлялись.

— Откуда вы знаете? — восклицали они. — Об этом никто не знает. Вы можете видеть, что в наших сумках?

— Да, я могу видеть, что внутри вас, что уж говорить о ваших сумках? — улыбался я в ответ.

— Вы первый человек, кто сразу догадался, — обычно говорили они.

— Все очень просто, — отвечал я. — Здесь нет никакого чуда. Просто мне так мучительно разговаривать с монахами и монахинями, что, когда кто-то из вас приходит ко мне и от него не пахнет, я тут же понимаю, что в мешке у него что-то есть. Должно быть, вы обтираетесь губкой.

Даже обтирание губкой считается преступлением. А если вы чистите зубы, то готовите себя к аду. Это отравило вашу жизнь, а не преобразило ее.

Подавление не может трансформировать. Либо оно превращает вас в ханжей, если вы хоть немного разумны. Немного разума — и вы ханжа. А если вы глупы, вы сойдете с ума.

— Как прошел твой круиз в Европу? — спросил Педро своего друга.

— Фантастика! — ответил тот. — Представь себе, в первый же вечер я познакомился с девушкой, самой красивой девушкой на всем белом свете. Мы немного поболтали. Это была любовь с первого взгляда. Очень скоро мы очутились в объятиях друг друга. И только на следующее утро я с удивлением понял, что обнимаю жену своего лучшего друга. Это было настоящее потрясение! Мы чувствовали за собой такой грех... Мы оба рыдали, и рыдали, и рыдали...

— Вот это да! А оставшееся время?