Читаем без скачивания Поэмы - Марина Цветаева

Крыл — и когтей свёрла.

Кто это вслед — наперерез —

Молнией — в гром орлий?!

Хрип — и громоподобный рéв

Грудь горную рассек.

Как Первенца его воздев,

Встает как сам Набег.

Как Царь меж облачных зыбей

Стоит, сдвигает бровь.

— Я спас его тебе, — убей!

Освободи Любовь!

Чтó это вдруг — хрустнуло — нет! —

Это не сушь-древо.

То две руки — конному — вслед

Женщина — без чрева!

Злая заря — в прорезь окон.

Третий мне снится сон.

Февраль. Кривые дороги.

В полях — метель.

Метет большие дороги

Ветрóв артель.

То вскачь по хребтам наклонным,

То — снова круть.

За красным, за красным конным

Все тот те путь.

То — вот он! рукой достанешь!

Как дразнит: Тронь!

Безумные руки тянешь,

И снегом — конь.

Султан ли — в глазах — косматый,

Аль так — ветла?

Эй, рук не складайте, сваты!

Мети, ветра!

Мети, громозди пороги —

Превыше скал,

Чтоб конь его крутоногий

Как вкопан — стал.

И внемлют ветра — и стоном

В ответ на стон.

Торопится красным гоном

Мой конный сон.

Косматых воскрылий взлеты,

Аль так — ветла?

Вздымайте, вздымайте метлы!

Держись, ветра!

А что ж это там за глыба

Всплывает — там?

Как будто бы вьюгой вздыблен

Стоглавый храм.

Конец и венец погоне!

Уж в лоб, треща,

Мне пламень подков, в ладони —

Уж край плаща!

На помощь, с мечом и громом,

Всех Воинств Царь!

Но прядает конь — и громом

Взгремел в алтарь!

Стремлю — а за мною сворой

Вся рать ветров.

Еще не остыл — по хорам —

Разлет подков.

Как рокот Сорокоуста

Метель взмелась:

Престол опрокинут! — Пусто!

Как в землю сгас!

Стоните, стоните, стены!

Метель, ярись!

Померкло от конской пены

Сиянье риз.

Шатается купол. — Рухай,

Сонм сил и слав!

И рухает тело — руки

Крестом распяв.

Огромною битвой радуг —

Разлет лампад.

— Прими меня, чист и сладок,

За ны — распят.

Ревнивая длань, — твой праздник!

Прими огонь!

Но что — с высоты — за всадник,

И что за конь?

Доспехи на нем — как солнце…

— Полет крутой —

И прямо на грудь мне — конской

Встает пятой.

Огненный плащ — в прорезь окон.

Огненный — вскачь — конь.

И не метель

Метет, — метла.

И не султана взмах, —

Ветла,

Седые космы разметав,

Качает стан, — не орлий клюв

Заоблачный, — то нос уткнув

В густое облако котла —

С тряпкой в руках —

Бабка.

И тот же стаканом прикрытый штоф.

Отставит — опять пригубит.

— Какой ж это сон мой? — А сон таков:

Твой Ангел тебя не любит.

Гром первый по черепу — или лом

По черепу?! — Люди! Люди!

В сухую подушку вгрызаясь лбом

Впервые сказать: Не любит!

Не любит! — Не надо мне женских кос!

Не любит! — Не надо мне красных бус!

Не любит! — Так я на коня вздымусь!

Не любит! — Вздымусь — до неба!

О дух моих дедов, взыграй с цепи!

Шатай вековые сосны!

О дух моих дедов — Эол! — трепи

Мои золотые космы!

На белом коне впереди полков

Вперед — под серебряный гром подков!

Посмотрим, посмотрим в бою каков

Гордец на коне на красном!

Разломано небо! — Благой знак:

Заря кровянит шлем мой!

Солдаты! До неба — один шаг:

Законом зерна — в землю!

Вперед — через ров! — Сорвались? — Ряд

Другой — через ров! — Сорвались? — Вновь

Другой — через ров! — На снегу лат

Не знаю: заря? кровь?

Солдаты! Какого врага — бьем?

В груди холодок — жгуч.

И входит, и входит стальным копьем

Под левую грудь — луч.

И шепот: Такой я тебя желал!

И рокот: Такой я тебя избрал,

Дитя моей страсти — сестра — брат —

Невеста во льду — лат!

Моя и ничья — до конца лет.

Я, руки воздев: Свет!

— Пребудешь? Не будешь ничья, — нет?

Я, рану зажав: Нет.

Не Муза, не Муза, — не бренные узы

Родства, — не твои путы,

О Дружба! — Не женской рукой, — лютой,

Затянут на мне —

Узел.

Сей страшен союз. — В черноте рва

Лежу — а Восход светел.

О, кто невесомых моих два

Крыла за плечом —

Взвесил?

Немой соглядатай

Живых бурь —

Лежу — и слежу

Тени.

Доколе меня

Не умчит в лазурь

На красном коне —

Мой Гений!

13 — 17 января 1921

ПОЭМА ГОРЫ

Liebster, Dich wundert die Rede? Аllе Scheidenden reden wie Тrunkеnе und nehmen gerne sich festlich… 

ПОСВЯЩЕНИЕ

Вздрогнешь—и горы с плеч,

И душа — горé.

Дай мне о гóре спеть:

О моей горé!

Черной ни днесь, ни впредь

Не заткну дыры.

Дай мне о гóре спеть

На верху горы.

1

Та гора была, как грудь

Рекрута, снарядом сваленного.

Та гора хотела губ

Девственных, обряда свадебного

Требовала та гора.

— Океан в ушную раковину

Вдруг-ворвавшимся ура!

Та гора гнала и ратовала.

Та гора была, как гром!

Зря с титанами заигрываем!

Той горы последний дом

Помнишь — на исходе пригорода?

Та гора была — миры!

Бог за мир взымает дорого!

Горе началось с горы.

Та гора была над городом.

2

Не Парнас, не Синай —

Просто голый казарменный

Холм. — Равняйся! Стреляй!

Отчего же глазам моим

(Раз октябрь, а не май)

Та гора была — рай?

3

Как на ладони поданный

Рай — не берись, коль жгуч!

Гора бросалась пóд ноги

Колдобинами круч.

Как бы титана лапами

Кустарников и хвой —

Гора хватала зá полы,

Приказывала: стой!

О, далеко не азбучный

Рай — сквознякам сквозняк!

Гора валила навзничь нас,

Притягивала: ляг!

Оторопев под натиском,

— Как? Не понять и днесь!

Гора, как сводня — святости,

Указывала: здесь…

4

Персефоны зерно гранатовое!

Как забыть тебя в стужах зим?

Помню губы, двойною раковиной

Приоткрывшиеся моим.

Персефона, зерном загубленная!

Губ упорствующий багрец,

И ресницы твои — зазубринами,

И звезды золотой зубец…

5

Не обман — страсть, и не вымысел,

И не лжет, — только не дли!

О когда бы в сей мир явились мы

Простолюдинами любви!

О когда б, здраво и пóпросту:

Просто — холм, просто — бугор…

(Говорят — тягою к пропасти

Измеряют уровень гор.)

В ворохах вереска бурого,

В островах страждущих хвой…

(Высота бреда — над уровнем

Жизни.)

     — Нá те меня! Твой…

Но семьи тихие милости,

Но птенцов лепет — увы!

Оттого что в сей мир явились мы —

Небожителями любви!

6

Гора горевала (а горы глиной

Горькой горюют в часы разлук),

Гора горевала о голубиной

Нежности наших безвестных утр.

Гора горевала о нашей дружбе:

Губ — непреложнейшее родство!

Гора говорила, что коемужды

Сбудется — по слезам его.

Еще говорила гора, что табор —

Жизнь, что весь век по сердцам базарь!

Еще горевала гора: хотя бы

С дитятком — отпустил Агарь!

Еще говорила, что это — демон

Крутит, что замысла нет в игре.

Гора говорила, мы были немы.

Предоставляли судить горе.

7

Гора горевала, что только грустью

Станет — чтó ныне и кровь и зной.

Гора говорила, что не отпустит

Нас, не допустит тебя с другой!

Гора горевала, что только дымом

Станет — чтó ныне: и мир, и Рим.

Гора говорила, что быть с другими

Нам (не завидую тем другим!).

Гора горевала о страшном грузе

Клятвы, которую поздно клясть.