Читаем без скачивания Увлечение герцога - Барбара Картленд

Его отец скончался три года тому вслед за матерью, которая умерла годом ранее.

Майкл не смог тогда вырваться к ним на похороны, поскольку расследовал дело о тягчайшей государственной измене, когда-либо случавшейся в Большой игре.

Он просто не мог уехать, а когда успешно довел дело до конца, было уже слишком поздно.

Он знал, что дома его ждет особняк, который оставил ему отец, и достаточная сумма помимо той, что он заработал на службе, чтобы жить, ни в чем себе не отказывая.

Но этого, с горечью думал он, всегда будет бесконечно мало для таких женщин, как Фелицата, которые отчаянно желали обзавестись герцогской короной и миллионами фунтов в придачу.

Быть может, когда-нибудь он все-таки встретит женщину, которая полюбит его ради него самого и разделит с ним жизнь со всеми ее радостями и горестями.

Но он тут же цинично напоминал себе, что цель эта чересчур оптимистична, поскольку все женщины одинаковы и титул, как и в случае с Фелицатой, значит для них куда больше любви.

Не исключено, что ему никогда не повезет так же, как отцу, сбежавшему вместе с матерью и, как было прекрасно известно Майклу, не сожалевшему об этом ни дня.

Более того, он часто говорил сыну:

– Я очень счастливый человек, Майкл. Стоит мне вспомнить своих братьев, которые не поддерживают со мной никаких отношений, как мне становится жаль их. Представляешь, какая это скука – каждый день сидеть напротив женщины, с которой у тебя нет ничего общего?

«В сущности, это означает всего лишь, – частенько говорил себе Майкл, – что мне даже не стоит помышлять о женитьбе. Отец прав: если бы мне предстояло провести жизнь с одной из тех женщин, которых я встретил в Индии, я бы сошел с ума».

Подобно многим другим мужчинам, он обнаружил, что женщин, в общем-то, не интересует ничего, кроме любви. И если мужчина пытался заговорить о чем-либо ином, они всегда умудрялись повернуть разговор таким образом, что он неизменно возвращался к прежней, излюбленной ими теме.

Майклу иногда хотелось хотя бы с кем-нибудь поговорить о том, чем он занимается. С кем-нибудь, кому приключения и треволнения его новой жизни доставляли бы не меньше радости и удовольствия, чем ему самому.

И если сыскать таковую женщину невозможно, значит, он не женится до тех пор, пока участвует в Большой игре.

Женщины говорили слишком много и частенько не могли держать язык за зубами. Майкл же никогда не поверял им свои тайны и убеждал себя в том, что этого никогда не произойдет.

Отсюда следовало, что ему суждено остаться холостяком.

И вот теперь, возвращаясь домой, он спрашивал себя, куда ему следует направиться, где лучше остановиться.

Разумеется, он навестит родовое гнездо, тем более что от пожилой четы, присматривавшей за ним, он знал, что дом пребывает именно в том состоянии, в каком оставили его родители.

Впрочем, перспектива оказаться в совершенном одиночестве в глухой провинции, где ему решительно нечем будет заняться, не казалась такой уж привлекательной, разве что он возьмется объезжать тех многочисленных лошадей, что оставил ему после смерти отец.

«Можно наведаться в Лондон», – сказал он себе.

И он начал прикидывать, кто из его прежних друзей будет рад возобновить знакомство.

Разумеется, среди них были и те, кто вернулся из Индии и отзывался о нем в высшей степени положительно, поскольку знали, как высоко ценил его вице-король, но все-таки большинство из них были людьми уже весьма зрелого возраста.

Среди его знакомых были и несколько членов кабинета министров и даже королевских чиновников, но после возвращения в родные пенаты Майкл едва ли осмелился бы побеспокоить их своими проблемами.

Пароход, на котором он плыл, едва успел войти в Средиземное море, как Майкла стали одолевать мысли о том, что в Англии ему будет скучно и одиноко, поскольку он слишком долго пробыл за границей.

Но потом он вспомнил о друзьях, коими обзавелся в Оксфорде, и решил, что уж они-то будут рады увидеть его вновь, пусть даже кое-кто из них женился за время его отсутствия, а другие разъехались по стране.

При этом он спрашивал себя, как скоро сможет вернуться в Индию и вновь принять участие в Большой игре.

Несколько русских погибли после того, как он раскрыл подлый заговор, задуманный ими против вице-короля. Другие сумели заручиться поддержкой местных жителей и убедить их напасть на англичан в то время, когда те, по их мнению, ожидали этого меньше всего.

Погибшие более не представляли угрозы, но ведь были еще и другие, довольно многочисленные их соотечественники, в последний момент догадавшиеся, о чем знал и вице-король, кто предал их.

И они наверняка захотят заставить его заплатить за все.

Как и говорил ему маркиз Дафферин, теперь его взяли на заметку, а у русских, к несчастью, память была долгая.

«Полагаю, я все-таки сумею найти чем заняться», – раз за разом пытался подбодрить себя Майкл.

После того как отправились из Калькутты, он не выходил из каюты до тех пор, пока не миновали Суэцкий канал.

В минувшем году произошло два знаковых события.

Двое мужчин, возвращавшихся из Индии, пострадали в результате «несчастного случая», приключившегося с ними уже на корабле, на котором они плыли домой.

Один из них глухой ночью по неизвестным причинам свалился за борт, а второго нашли мертвым в его кровати предположительно от передозировки наркотиков, хотя никаких следов снадобья обнаружить не удалось.

Те, кто принимал участие в Большой игре, стали опасаться каждой тени и шороха.

И вот теперь, поскольку с ним ничего подобного не произошло, Майкл счел, что может расслабиться.

Тут в дверь его каюты постучали, и, после того как он крикнул: «Войдите!» – на пороге появился стюард.

– Я подумал, сэр, – сказал он, – что вы пожелаете взглянуть на английские газеты. Они десятидневной давности, но это «Таймс» и «Морнинг пост».

– Очень любезно с вашей стороны, Смит.

Стюард пришелся ему по душе своей предупредительностью, и по приходе в Тилбери он намеревался одарить его щедрыми чаевыми.

– Море спокойное, сэр, и вам не помешало бы выйти на солнышко, – посоветовал ему Смит. – Сейчас вы выглядите куда лучше, чем когда поднялись на борт.

– Что ж, рад слышать, – отозвался Майкл. – Благодаря вам я действительно чувствую себя лучше.

Ему пришлось выдумать предлог, чтобы не выходить из каюты, и он сослался на боли и бессонницу, причину которых лишь недавно установили его врачи.

Стюард, казалось, искренне тревожился о нем.

– Принести вам еще что-нибудь, сэр? – осведомился он.

– Пока нет, благодарю вас.

Стюард направился к двери.

– Сегодня вечером будут танцы, – добавил он, – а на борт только что поднялись несколько очень симпатичных молодых леди. Быть может, вам захочется взглянуть на них, сэр.

Майкл от души рассмеялся.

– Не исключено. Во всяком случае, я подумаю об этом.

– Это пойдет вам на пользу, сэр, к тому же нельзя сказать, чтобы в данный момент на борту наблюдался избыток молодых джентльменов.

С этими словами она закрыл за собой дверь, а Майкл вновь рассмеялся.

Он решил, что Смит, мужчина средних лет, отнесся к нему в некотором роде по-отечески и стремился сделать его пребывание на корабле как можно более приятным.

Кроме того, он проявлял несомненный интерес к тому, чем занимался Майкл.

Паспорт, которым его снабдили, был выписан на имя Мартина Морриса, каковое было единственным ключом к его личности.

Именно вице-король настоял, чтобы он отправился в путь под вымышленным именем, и приказал выписать Майклу новый паспорт.

«Да, они наверняка стремились сохранить мне жизнь, – подумал Майкл, – а Смит заботится, чтобы я не скучал».

Он взял в руки номер «Морнинг пост».

Поначалу, едва прибыв в Индию, он жадно прочитывал английские газеты, которые приходили с трехнедельным опозданием.

Ему отчаянно хотелось знать, что происходит дома, сознавая, что он находится в стране, для которой навсегда останется чужаком.

И вот теперь все было наоборот.

Ныне его интересовали индийские газеты, читать которые он привык, поскольку они рассказывали о том, что было ему знакомо, и давали ощущение личной сопричастности, тогда как Англия представлялась далекой и забытой.

Теперь он сам стал чужим для нее, окончательно оборвав все связи с тем, что было дорого ему с самого детства.

Он пробежал глазами заголовки статей.

Все они касались скандала в парламенте, разразившегося между премьер-министром и лидером оппозиции.

Нашлась в газете и коротенькая заметка о королеве Виктории, и пространное описание какого-то приема в королевской гостиной, состоявшегося в Букингемском дворце, с перечнем имен дебютанток, присутствовавших на нем.

Майкл перевернул страницу и напротив «Придворного циркуляра» заметил колонку с некрологами.

Возглавлял ее герцог Грейнджмур.