Читаем без скачивания Дворцовые тайны. Царицы и царевны XVII века - Дёмкин Андрей Владимирович

Как видим, даже простой перечень имен русских цариц содержит массу загадок. Что же тогда говорить об их жизни? Для многих она настоящая тайна. Но только не для авторов данной книги.

Чтобы составить жизнеописание цариц XVII века, авторы провели настоящее исследование многочисленных источников и по крупицам собрали разрозненные сведения о них. Оказалось, что жизнь каждой из этих женщин была достаточно примечательной, каждая царица внесла свой вклад в историю России.

Первая выборная царица

Мария Григорьевна была женой первого выборного царя в истории России — Бориса Федоровича Годунова. Поэтому и ее саму можно назвать первой выборной царицей.

Ее жизнь и деятельность никогда не привлекали внимание историков, поскольку источники сохранили мало сведений о ней. Однако она была не только надежной и верной спутницей царя Бориса, заботливой и любящей матерью прекрасных детей — царевича Федора и царевны Ксении, — но и сама находилась во главе Русского государства несколько месяцев.

Дата рождения Марии Григорьевны неизвестна, но можно предположить, что она появилась на свет в середине 50-х годов XVI века, так как приблизительно в 1570 году она стала женой Б. Ф. Годунова, а брачный возраст для девушек в то время был 15–16 лет.

Описания внешности самой Марии Григорьевны не сохранилось, но некоторое представление о ней могут дать портреты ее детей, составленные писателем XVII века И. М. Катыревым-Ростовским.

«Царевич Федор, сын царя Бориса, отроча зело чудно. Благолепием цветущи, яко цвет дивный на селе от Бога преукрашен, и яко крин на поле цве-тущ; очи имея велики и черны; лице же бело, млечною белостию блистаяся, возрастом среду имея, телом изобилен. Научен же бе от отца своего книжному сочетанию, в ответах дивен и сладкоречив велми; пустошное и гнилое слово никогда из его уст не исхождало; о вере Же и о поучении книжном со усердием прилежаше».

«Царевна же Ксения, дщерь царя Бориса, девица суши, отроковица чудного домышления, зельною красотою лепа, бела вельми, ягодами румяна, червлена губами, очи имея черны и велики, светлостию блистаяся; когда же в жалости слезы изо очию испушаше, тогда наипаче светлостию блисташе; бровми союзна, телом изобильна, млечною белостию облияна; возростом ни высока, ни низка; власы имея велики и черны, аки трубы по плечам лежаху. Воистину во всех женах благочиннейшая и писанию книжному навычна, многим цветуще благоречием; воистину во всех делах чредима; гласы воспеваемые любляше и песни духовные любезнее слышати любляше».

Поскольку и Федор, и Ксения были необычайно красивы, то можно предположить, что и Мария Григорьевна была очень недурна собой и в молодости, возможно, слыла красавицей. Несомненно, она была очень благочестивой и достаточно образованной. Ведь только в этом случае она могла воспитать в детях любовь к книжному чтению, научить их красиво излагать свои мысли и быть благонравными.

Отцом будущей царицы был небогатый и незнатный сын боярский из города Белая Григорий Лукьянович Бельский, получивший прозвище Малюта Скуратов. Оно означало, что сам Григорий был небольшого роста, а его отец отличался высоким ростом и худобой и, возможно, часто хворал. («Скурать» означало часто хворать, «скуриха» — тощий, худой.) О происхождении ее матери Марфы Степановны ничего не известно.

Можно предположить, что Г. Л. Бельский состоял в родстве со знатными князьями Бельскими, поскольку не только был их однофамильцем, но и считал родовой усыпальницей один и тот же с ними Иосифо-Волоколамский монастырь.

У Григория Лукьяновича было четыре дочери, каждой из которых для удачного замужества следовало собрать приданое. Поэтому он начал активно служить на царской службе. При молодом и воинственном царе Иване Васильевиче Грозном это было сделать не сложно. В Дворовой тетради 50-х годов XVI века Г. Л. Скуратов-Бельский значится дворовым сыном боярским по городу Белая. Это означало, что, хотя поместье его находилось в окрестностях Белой, он уже служил при царском дворе. Из-за худородности должность его была одной из самых низких. Невелик и чин в войске — во время Ливонского похода 1567 года он только третий по значимости голова — последний по значимости руководитель тысячи воинов.

Пока отец служил при царском дворе, Мария с матерью и сестрами жили в поместье у Белой, поскольку средств для жизни в столице у них не было. Ведь в то время денег за службу не платили. Кормиться следовало с доходов поместья. В это время Мария могла многому научиться: и обустройству дома, и заготовке продуктов впрок, и рукоделию. Последнее было обязательным для каждой девушки.

Возможно, Григорий Лукьянович так бы и остался малозаметным воеводой в царском войске, если бы не опричнина. Иван Грозный решил окружить себя наиболее преданными людьми и начать открытую и беспощадную борьбу с боярско-княжеской крамолой. Г. Л. Бельскому к тому времени уже удалось войти в ближнее царское окружение, и он был зачислен в опричное войско. В 1567 году ему было поручено провести обыски в калужской вотчине опального боярина И. П. Федорова. С этим заданием он с успехом справился и стал царским любимцем. Теперь его именем стало прозвище Малюта Скуратов. Во время опричнинных игрищ, когда царь объявлял себя игуменом, Малюта выполнял роль пономаря.

Еще больше выслужиться Малюте удалось во время противостояния Ивана Грозного с митрополитом Филиппом Колычевым. Последний публично клеймил опричные нововведения и порицал царя за разделение страны, за казни подданных, за погромы. В ответ в ноябре 1568 года Малюта вместе с А. Басмановым набросились на митрополита, сорвали с него мантию и насильно отвели сначала в Богоявленский монастырь, а потом отправили под конвоем в тверской Отрочь монастырь. Поскольку и там Филипп продолжал критиковать политику Ивана Грозного, то Малюта Скуратов в декабре 1569 года лично отправился в Отрочь монастырь и задушил митрополита-крамольника.

По православным законам мирянин не имел права поднимать руку на духовное лицо. Это считалось большим грехом и преступлением. Но царь лишь еще больше приблизил к себе самого верного опричника и даже с ним породнился.

Вполне вероятно, что, когда Иван Грозный сообщил Малюте о желании сделать его своим родственником, тот был готов мысленно от счастья прыгать до небес. На самом же деле он упал к монаршим ногам и был готов их облобызать. Ведь подобной чести удостаивались очень немногие. Однако, когда Скуратов узнал, кто должен был стать женихом его старшей дочери Анны, радость сразу поутихла. Юной красавице следовало выйти замуж за слабоумного паралитика князя И. М. Глинского. Он действительно приходился царю Ивану родственником — по матери Елене Елинской (И. М. Глинский был сыном дяди Елены — М. Л. Глинского). Но вряд ли кто-либо из представителей знати желал выдать свою дочь за такого жениха. Безродному дворянину из Белой выбирать не приходилось. В любом случае родство с государем позволяло ему подняться к самому трону.

Можно предположить, что перед свадьбой Анна пролила немало слез, однако противиться воле родителя она не смела. К тому же после замужества она становилась княгиней и владелицей богатого дома в Москве и обширных вотчин, приносящих в год не менее 40 тысяч рублей. В ее распоряжении оказались десятки слуг, наполненные всевозможным добром кладовые, фамильные драгоценности Глинских и многое другое.

Со временем, освоившись с новой для себя ролью, она стала находить много преимуществ в слабоумии мужа.

В богатый дом Анны смогли переехать и младшие сестры. Все они вскоре должны были достигнуть возраста невест и нуждались в хороших женихах. Поскольку Малюта стал родственником царя, то достаточно знатные и влиятельные люди были готовы назвать его тестем. К тому же в выдаче замуж его дочерей самое активное участие принял сам царь. Ему захотелось породнить любимцев, и он стал предлагать своему бывшему стряпчему Б. Ф. Годунову посвататься к Марии. Во время одного из церковных праздников, когда вся знать с семьями собралась в Успенском соборе, Борису показали на юную дочь Малюты Скуратова, скромно стоящую рядом с новоиспеченной княгиней Глинской. Борис счел, что девушка очень недурна: невысокая, ладненькая, с длинной черной косой и правильными чертами лица, к тому же за ней давали хорошее приданое — имение под Малоярославцем.