Читаем без скачивания Рыцарь астрального образа - Галина Куликова

— Она говорила… — Лиза потупилась и быстро закончила: — Она говорила, что у нее для вас срочное сообщение.

— Какого рода сообщение?

Кудесников подошел вплотную к столу, но, как оказалось, лишь для того, чтобы почесать Мерседеса за ухом. Он видел, конечно, что Лиза к нему неравнодушна, и один раз даже готов был пойти ей навстречу, но передумал. После того как ты связался с собственной секретаршей, у тебя есть только два выхода — подарить обручальное кольцо или подписать ей заявление об уходе. Жениться Кудесников не собирался, лишаться хорошего работника тоже. Поэтому продолжал делать вид, что Лиза его вовсе не интересует.

— Она не сказала. Она была в истерике — буквально захлёбывалась словами. Требовала вас, и точка!

— По моим расчётам, Алиса уже давно должна была примчаться сюда.

Лиза пожала плечами и холодно предложила:

— Я могу ей перезвонить.

— Упаси господь! — Кудесников посмотрел на часы и добавил: — У меня и так осталось слишком мало времени, чтобы подготовиться к поездке.

Мерседес приоткрыл правый глаз и внимательно посмотрел на хозяина. Похоже, он уже научился понимать слово «поездка». Трудно сказать, нравятся ли коту служебные командировки — он одинаково охотно спал в уютном домашнем кресле, на вокзальных скамейках, в сумках, на заднем сиденье автомобиля, на коленях у хозяина, а также в его офисе.

Лиза отлично понимала, какой смысл вкладывал босс в слово «подготовиться». Речь шла вовсе не об укладывании вещей — дорожная сумка всегда стояла в его кабинете. Кудесникову необходимо было собрать первоначальную информацию об объекте. Или хотя бы проверить ту, которой снабдила его Виктория. Жены часто обращают внимание на всякие глупости, а важные вещи упускают из виду. Возможно, город Аркадьев тут совершенно ни при чем. Просто в этом самом Аркадьеве есть бар, где цыплячьи крылышки жарят именно так, как любит Роман Сливка. И он готов потратить день на то, чтобы отдохнуть после командировки за кружкой пива именно в этом самом баре. А любовная интрижка у него с продавщицей из супермаркета, который находится возле дома. Или с моложавой соседкой, приятельницей жены. Или даже с ее кузиной, которая приезжает к ним на каждые праздники,

пропитанная фантазийными духами, с тортиком «собственного сочинения» в руках.

Кудесников не исключал даже того, что Виктория ошибается и ее муж невинен, как ягнёнок. Да, мужчины порой кое-что скрывают от жён, но часто лишь потому, что им неохота пускаться в объяснения и отвечать на бесконечные вопросы.

Его мать выглядела очень даже ничего себе. Высокая, статная, со смеющимися: глазами, она привлекала к себе внимание, и это ей нравилось. Наверное, когда ей стукнет восемьдесят, она все равно будет подкрашивать губы и тратить три часа на то, чтобы подобрать к костюму подходящий шарфик.

Они стояли возле новенького, недавно возведённого особнячка и, задрав головы, обозревали фасад. Даже прикладывали ладони ко лбу козырьком, чтобы лучше видеть все нюансы. Антон Парамонов переживал свою радость молча, а мать постоянно похлопывала его по спине и говорила какие-то приятные слова.

— Твоё собственное дело, — заключила она с удовольствием. — Жаль, что твой отец этого не видит.

— Он в меня никогда не верил, — отрезал Антон.

— Поэтому особенно жаль, — усмехнулась мать и первой направилась к машине. — У тебя, кажется, нет шофёра, ты водишь сам?

— Сам, сам, — проворчал он. — Я ведь не чемодан, чтобы меня возили на заднем сиденье.

Антону было тридцать с хвостом, и ему очень нравилась жизнь, которую он вел. Он любил работать, и был горд тем, что эта любовь принесла плоды. Подождав, пока мать усядется, он потребовал, чтобы она пристегнулась ремнем безопасности. Потом вырулил со стоянки на улицу и медленно поехал вдоль тротуара. Через дорогу от его особнячка громоздилось современное многоэтажное здание, поделённое между крупными и мелкими фирмами. Большинство работников завершили трудовой день еще в шесть часов, а остальная офисная братия как раз сейчас высыпала на улицу и растянулась по тротуару длинной вереницей.

Город изо всех сил боролся с чудесным летним вечером, подаренным природой. Сладкий воздух пропитался автомобильными выхлопами, редко стоящие липы свирепо поглощали углекислый газ, но это не приносило ощутимых результатов. Было шумно, пыльно и душно. Машины похрипывали, раздражённо тычась друг в друга на светофорах. Люди с одинаково озабоченными лицами стремились к метро с такой целеустремлённостью, как будто слышали из-под земли таинственный зов.

— Мам, видишь ту женщину? — спросил Антон, притормозив и неопределённо мотнув головой.

По тротуару дефилировало множество женщин, но его мать мгновенно опознала ту самую, о которой шла речь. На ее взгляд, ничего особенного. А впрочем…

— Какую? Вот эту? В сером костюме, да?

У матери был легкомысленный тон. Она ожидала, что сын сейчас сделает какое-нибудь шутливое замечание. Он обожал цепляться к девицам и выносить каждой «приговор, не подлежащий обжалованию».

— Эту.

— Да, вижу.

— И как она тебе?

— Ну… Как, как? — Мать быстро посмотрела на собственное чадо и с энтузиазмом добавила: — Нравится! А что?

Антон улыбнулся, нажал на газ и помчался к перекрёстку, бросив довольный взгляд в зеркальце заднего вида.

— У меня с ней роман.

Мать молниеносно развернулась, но было уже поздно, они отъехали слишком далеко, и рассмотреть избранницу сына как следует не представлялось возможным.

— Почему ты не посадил ее в машину?! — возмутилась она, всплеснув руками.

Антон хмыкнул и пояснил:

— Она бы не села. Дело в том, что мы еще незнакомы. Я даже не знаю, как ее зовут.

— А как же ты говоришь, что у тебя с ней роман? — опешила мать.

— Это правда. У меня — с ней. Это односторонний роман. Из окна моего кабинета видно ее рабочее место. Полагаю, она секретарша. Вся ее жизнь — по будням, разумеется, — у меня как на ладони. Я подумал, что мне нужно жениться на ней.

— Ты с ума сошёл, — отмахнулась мать, решив, что он валяет дурака. Но потом все-таки добавила: — Ты должен жениться по любви, иначе все испортишь.

— Что — все?

— Все! — отрезала мать. — Все, что тебе в жизни нравится, будет загублено. Мечты не сбудутся. Воспоминания начнут тяготить. Появится куча проблем, которые не захочется решать. Так что подумай хорошенько.

Он думал об этом уже третий месяц. Но так и не рискнул познакомиться с «женщиной в окне». Познакомиться — это все равно что потрогать руками мыльный пузырь. Или принести перо жар-птицы в научную лабораторию. Знакомство — своего рода заземление мечты.

— Однажды она целых три дня не выходила на работу, и я чувствовал себя несчастным, — сообщил он матери, которая только головой покачала:

— Бедная девушка, она наверняка не догадывается, что за ней следят. Мне кажется, это как-то неэтично.

— Но я ведь слежу за ней не из корыстных соображений. Кроме того, не вторгаюсь в ее личное пространство. Мои устремления чисты и романтичны. И я бы не назвал ее девушкой, ма. Она, вероятно, моя ровесница.

— Тогда она может быть замужем.

Антон некоторое время раздумывал, потом покачал головой:

— Нет, она не замужем. И у нее нет детей.

— Тогда хорошо. — Мать мечтательно вздохнула и добавила: — Несмотря ни на что, мне нравится, что у тебя приключение.

Антон не стал вдаваться в подробности. Наверное, это можно считать игрой. Он состоялся, в его жизни было все, кроме, пожалуй, романтики. Молодость ускользала, унося с собой остроту чувств и впечатлений. В какой-то момент ему захотелось встряхнуться, начать что-то новое, необыкновенное… И тут он увидел ее.

Это словечко — приключение! — всплыло в его

сознании на следующий день, когда все случилось. Он возвратился в офис после деловой встречи и пешком взлетел на третий этаж, провожаемый восхищёнными взглядами женского технического персонала. Молодой неженатый шеф, статный, элегантный, с шапкой кудрявых светлых волос, будоражил воображение как юных, так и уже начавших увядать барышень. Антону нравилось, что с его появлением ритм жизни на фирме не меняется, никто не начинает мелко суетиться и изображать бурную деятельность.

Только помощница Ирина, когда он появился в приземной, поспешно поднялась на ноги. Да и то лишь для того, чтобы успеть подсунуть ему на подпись срочные бумаги. Впрочем, ей это не удалось: он отмахнулся от бумаг и захлопнул за собой дверь кабинета. Подошел к столу, швырнул в кресло портфель и сразу же повернулся к окну.

И замер.

Он сразу увидел ее — бледную и испуганную. Его кабинет находился на третьем этаже, а ее — на втором, прямо напротив, Она никогда не закрывала жалюзи и часто смотрела в окно, только не вверх, а вниз, на улицу. Кажется, ей нравилось разглядывать пешеходов.