Читаем без скачивания Демоническая погоня - Хидеюки Кикути

Однако сейчас человек в черном держал клинок обеими руками, раз за разом рисуя великолепные серебряные дуги. Лезвие волшебным образом оказывалось сразу везде — слева и справа, сверху и снизу, реагируя на малейшие изменения вражеских позиций. В сущности, тела всех горожан после молниеносных атак серпа оказывались рассечены под совершенно разными и немыслимыми углами. Из тех, на кого упал взгляд мужчины, никто не избежал удара.

Странный звук, совершенно не похожий на свист клинка-полумесяца, издавал шестигранный посох. На обоих концах жезла имелись острые шипы. Обычно жезл использовался на манер булавы. Схожим образом действовал и хозяин оружия: так же, да не совсем. Вращая посох вокруг талии, он расплющил голову атакующего справа, перекатил оружие через спину и прикончил упыря, подбиравшегося слева. Прием занял меньше десятой доли секунды.

Но вдруг в мгновение ока четыре призрачные фигуры повисли в воздухе — слева и справа от мужчины с шестигранным жезлом, перед ним и позади него. Как-никак нечеловеческая сила, свойственная вампирам, дает определенные преимущества.

Человек с посохом нанес первый удар. Чему приписать дальнейшее — уж не магии ли?

В тот же миг, как раскололась седая голова старика справа, старуха впереди отлетела в сторону, лишившись нижней челюсти. И почти немедля острые концы посоха вонзились в сердца недругов слева и позади бойца.

Какой же немыслимой мощи требовал этот жестокий прием? А ведь правая рука человека с шестигранным посохом словно бы и не двигалась, она даже не дрогнула, а жезл, казалось, вращался сам собой, будто по собственной воле уничтожая селян.

Да в человеческих ли силах такое?

И все же горожан было около пяти сотен. Даже мастерство пары воинов не удержало вурдалаков от атаки на автобус. Если уж начистоту, толпа упырей, не обращая внимания на мужчин, рвалась к автобусу.

Взвыл ветер — и немало кровопийц, хором завопив, рухнули наземь. И с каждым порывом ряды вурдалаков рассыпались, как бусины с разорванной нитки, — только чтобы вновь превратиться в ожерелье из уже неподвижных трупов, нанизанных на стрелы, выпущенные великаном.

Его лук был не из тех, что продаются в готовом виде в городской лавке. Согнутый тяжелый сук с тетивой из жил какого-то зверя, а содержимое колчанов, разместившихся на обоих боках и на спине гиганта, являло собой просто заостренные железные прутья.

Но в руках великана они становились снарядами, бьющими с непревзойденной меткостью.

Гигант выхватывал не по одной стреле, а по пять разом и выпускал их одновременно. И судя по скорости, ему не требовалось времени на прицеливание.

И все же ни одна стрела не пропала втуне. Более того, каждый прут пронзал сердца по меньшей мере трех горожан. Только так и следовало стрелять, поскольку известно, что рана в живот не убивает упыря. Но как у великана получалось выбирать цель и поворачивать лук быстрее, чем глаз успевает моргнуть?

Загадка осталась неразгаданной, даже когда перед автобусом выросла гора трупов.

Внезапно за спинами всадников раздался короткий вскрик, и женский голос предостерег:

— Дело худо. Отступайте!

Великан не успел отдать приказ — его спутники уже развернулись и бросились к автобусу.

Со звериным рыком селяне ринулись за ними. Дистанция стремительно сократилась до пятнадцати шагов. Внезапно тяжелый топот стих.

Между ними и автобусом неожиданно встал одинокий юноша.

Толпу остановило не столько его вмешательство, сколько то, что появился он словно бы из ниоткуда.

Волнистые пряди ниспадали на высокий лоб, касаясь бровей; на мужественном лице играл здоровый румянец, а ясные глаза взирали на скопище порождений ада без тени страха.

Вурдалаки, которых обескуражило внезапное появление юнца, видимо, посчитали его самой желанной добычей. Секунда — и они неудержимой волной хлынули к нему.

Темноту множеством пунктиров пронзили штрихи света.

Точно серебристые рыбки, выпрыгивающие из воды, вспышки метались вроде бы хаотично, но всякий раз с бесподобной точностью поражали сердце одного из упырей. Пятьсот вурдалаков оказались повержены в мгновение ока… Пламя вырывалось из их грудных клеток, и они падали, и корчились, и застывали с мирными лицами, возвращенными им смертью.

Из-за громады автобуса медленно высунулся мужчина с шестигранным посохом. Увидев гору трупов, он заметил:

— О-го-го, ну и задали им жару, — и одобрительно присвистнул, но тут же взглянул на одно из окон автобуса и встревоженно спросил: — А со стариной Гровом все в порядке?

На юношу, проделавшего всю работу, он даже не посмотрел. А тот, между прочим, уже успел исчезнуть. Так же загадочно, как и появился.

— Тут уж ничего не попишешь, а что сделано, то сделано, — заявил человек в черном, выходя из-за автобуса с другой стороны. — У нас есть работа. Тот тип сказал, что аристократ, похитивший его дочь, двинулся на север, верно? Если отправимся немедля, то уж точно сумеем догнать их, братцы. Выследить и уничтожить. Десять миллионов, коли привезем девчонку в целости. Правда, он наверняка" уже добился своего. И что с того? Нам ведь придется иметь дело с женщиной. Пригрозим ей, скажем, что отрубим девице голову, как и вампиру, — вот и превратим ее снова в человека. Ловушка захлопнется, и старушка расплатится.

За его спиной гигант пробормотал:

— Все было бы хорошо и замечательно, если бы старик говорил с нами.

— Ты это о чем?

Человек в черном обернулся, после чего перевел взгляд туда, куда смотрел великан, — в сторону чащи, раскинувшейся перед ними и чуть правее. Именно к этой точке был обращен неподвижный взор мертвого старика.

— Выходи!

И тотчас же в правой руке человека в черном сверкнул под луной клинок-серп, а шестигранный жезл его спутника рассек воздух.

Теперь эти двое поняли, что потусторонний холод, сковавший их вначале, не был делом рук старосты. Тот, кто источал его, скрывался в лесу. Люди крепче сжали оружие. Ветерок, сочащийся из зарослей, нес леденящий холод аристократов. Мужчины отчаянно старались не показать, что унижены, — как же, они ведь не заметили источник «излучения».

— Если ты не выйдешь, войдем мы. Судя по тому, как говорил с тобой старик, полагаю, специальность у нас одна. Черт, да ты, кажется, понадежнее нас. Если так, мы не натворим глупостей. Как насчет того, чтобы обсудить это десятимиллионное дельце по-дружески?

Высказав предложение, великан подождал немного. Ни ответа, ни движения не последовало. Густые, похожие на мохнатых гусениц брови гиганта приподнялись.