Читаем без скачивания Каша из топора палача - Татьяна Луганцева

Был конец октября. Погода не радовала – мерзкая, слякотная, с промозглым ветром. Агата накинула капюшон, пока бежала до машины. Сев в «Оку», она сразу же включила печку, радио и достала сигареты из небрежно брошенной на сиденье сумки. Курила она много, особенно когда работала, не щадя легких и сердца. Она приоткрыла дверцу, чтобы дым вышел наружу, но ее сразу же обдало холодной струей воздуха. Агата выругалась, захлопнула дверцу и затушила сигарету. В это время запищал ее сотовый телефон. На его экране высветилось: «12 часов редакция газеты “Клюква в сиропе”». Это она сама выставила себе напоминание несколькими часами раньше.

– Да помню я, помню! – вздохнула Агата, выключила телефон и завела мотор. – Ну, девочка, согрелась? Поехали.

Она плавно вырулила со стоянки. Ехать надо было через весь город, и Агата нервничала, что попадет в пробки, которые съедали драгоценное время. Еженедельник «Клюква в сиропе» представлял собой типичное «желтое издание» и пользовался спросом у населения. В нем можно было найти откровенные фотографии знаменитостей, скандальные интервью, дурацкие сплетни, смелые домыслы, явно больная фантазия бушевала на страницах газеты махровым цветом.

Агата не могла понять, почему вся эта гадость вызывает такой интерес у читателей? И пришла к выводу, что, скорее всего, из-за отсутствия полноценной личной жизни. Этим, по ее словам, нездоровым интересом умело руководил главный редактор «Клюквы в сиропе» Тюльпан Тимурович Аскользин – человек нетрадиционной сексуальной ориентации, очень интеллигентный, имеющий два высших образования, умеющий прекрасно играть на фортепьяно и читающий Байрона в подлиннике. Поначалу такой контраст шокировал Агату, она просто не понимала, как человек может заниматься «грязным» бизнесом и при этом писать довольно приличные стихи. На ее вопрос Тюльпан Тимурович ответил, грустно улыбнувшись:

– В свое время из-за моей сексуальной ориентации не дали заниматься делом, к которому лежала душа, а кушать-то хотелось… Вот! Эта газета – мое детище, она дала мне деньги и ту свободу, о которой я мечтал. Теперь я могу заниматься тем, чем хочу, и даже мстить некоторым…

– А бросить это дело? – спросила Агата.

– Уже не могу, уже втянулся, – ответил редактор «Клюквы в сиропе». – К плохому привыкаешь быстро.

Вообще, Агата уяснила для себя одно правило – не судить человека по внешности, а судить по поступкам. По большому счету, если бы Павел Павлович и Тюльпан Тимурович поменялись местами, все встало бы на свои места. Интеллигентный умный Тюльпан – на месте редактора серьезного издания, а простой, хамоватый «рубаха-парень» Павел – в роли редактора «желтой прессы». Но каждый из них занимал свое место и делал это очень даже неплохо, судя по тиражам их изданий и спросу на них.

Редакция «Клюквы в сиропе» располагалась в соответствующем здании. Старый странный дом с окнами-бойницами, с фасада слегка оштукатуренный, а со стороны двора выглядевший весьма печально. Наполовину оторванные водосточные трубы, облупившаяся местами краска, отвалившаяся штукатурка обнажали кладку из страшных серых кирпичей. С покосившегося козырька над крыльцом лилась дождевая вода, сами стены дома тоже пропитались влагой. Вход в редакцию находился конечно же во дворе. Под так называемые офисы был выкуплен целый этаж, и что тут только не располагалось, все под стать «Клюкве в сиропе». Из двери общества садоводов-любителей периодически появлялась женщина сурового вида и громко изрекала:

– Идет запись на розы. Кто еще на розы?

Тут же был штаб какой-то партии, еще официально не зарегистрированной, так как ее членов не набралось бы и двух десятков. Похоронное бюро с трогательным названием «Забота о вас».

«Нет уж, лучше мы о вас», – невольно подумала Агата, стоя в общем коридоре перед дверью редакции. Она уже хотела пойти «записаться на розы», чтобы хоть на время угомонить крикливую тетку, но тут ее пригласили войти.

– Агата, Тюльпан Тимурович ждет вас!

Мелькнула мысль – а почему коммерческая газета размещена в таком паршивом месте? Хотя, кажется, Агата догадывалась, почему. Чтобы известные люди, которых эта газета поливала грязью, лишний раз не захотели посетить редакцию с жалобой. Люди испытали шок и унижение от публикации и еще раз испытают унижение, появившись здесь, да еще если их сфотографируют в таком интерьере.

Кабинет Тюльпана Тимуровича был маленьким, старомодным, но очень чистым и аккуратным. Агате вообще казалось, что редактор относится к тому типу людей, которые всегда раскладывают вещи по своим местам.

– Дорогая Агата, рад вас видеть! Извините, что задержал! – встал и устремился ей навстречу высокий, худой мужчина в дорогом костюме, белоснежной рубашке и ярком галстуке. Он галантно поцеловал ей руку и пригласил присаживаться на удобный, явно антикварный стул, обитый кожей. – Чай? Кофе?

– Кофе с двумя ложками сахара, – ответила Агата.

– Я все знаю, я все помню, дорогая, – улыбнулся Тюльпан Тимурович и отдал распоряжение секретарю – кудрявому молодому человеку с испуганными глазами, безупречными манерами и трогательной тонкой шеей.

Агата закурила в ожидании кофе, зная, что Тюльпан Тимурович, пожалуй, единственный из известных ей редакторов был некурящим. Но на столе для посетителей стояла пепельница, уже полная окурков. Секретарь принес поднос с чашечкой кофе, сахарницей, печеньем и конфетами, поставил все перед гостьей и сказал редактору, понизив голос:

– Актриса Белова звонит каждый час и психует, что мы ее фотографии с голой грудью можем опубликовать. Даже предлагает деньги.

– Не в деньгах счастье, Игорек, а фотки давай в печать, нечего загорать топлес. Ишь, какая хитрая, сама ведь не прочь! Грудь красивая, что скрывать? Потом мне еще и спасибо скажет, когда посыплются предложения сниматься.

Агата выдохнула сигаретный дым.

– А вы никогда не думали, что человек действительно против публикации? Вдруг ее фотографии увидит, например, муж – и развалится семья? Или у известных людей не может быть личной жизни, а только общественная? – решила вступиться за актрису Белову Агата, хотя и не знала эту даму.

– Все это пустые разговоры. Многие мечтают запустить о себе какой-нибудь слух. А вот в этот самый карман, – оттопырил Тюльпан Тимурович карман своего пиджака, – совали, и не раз, внушительные суммы за очередную «утку» в газете с миллионным тиражом. Кто как добивается известности, не мне вам это объяснять. Работа у нас такая, шакалья, а с высокой моралью можно только выпускать кулинарные рецепты. Я допускаю, что один из ста известных людей, возможно, и не захочет мелькать в скандальных хрониках, но что делать? Все известные люди попадают под жернова прессы, – взмахнул рукой Тюльпан Тимурович.

Агате стало грустно, словно она пребывала на бесконечном пионерском собрании, причем у всех выступающих была своя правда. А вот кофе был очень хороший, и Агата, сняв очки, чтобы они не запотевали от горячего напитка, принялась смаковать его как истинная ценительница, заодно и несколько абстрагируясь от действительности известным для нее способом.

– Дорогая Агата, я хочу, чтобы вы как можно больше узнали о личной жизни одного олигарха. Личность очень харизматичная и загадочная, вот полюбуйтесь на фотографии. – Тюльпан Тимурович протянул Агате два снимка.

Она приблизила их почти к своему носу и поперхнулась кофе. И без очков Агата увидела господина Берсеньева, даже фотографии были те же, что ей дал редактор солидного издания для деловых людей.

«Видимо, фотограф – малый не промах. Сфотографировал, причем весьма неудачно, интересующего всех человека и разослал сразу во все редакции. Только зря старался, без статьи и интервью эти фотографии – ничто», – подумала она, затягиваясь сигаретным дымом.

– Александр Романович Берсеньев? – спросила она, вытирая кофе с подбородка.

– А вы его знаете? – оживился редактор, вскидывая удивленно брови.

– Мне уже один бизнес-журнал дал задание выкачать из него интервью, – закинула ногу на ногу Агата и нацепила очки.

– Вот и отлично! Значит, сам бог велел вам выйти на этого господина. Бизнес-журнал нам не соперник. Их интересует одно, а нас – совсем другое.

– Не хитрите, Тюльпан Тимурович, вы же прекрасно знаете, что это фактически невыполнимо. Человек категорически не общается с прессой, – сказала Агата.

– Дорогая моя, я, конечно, это знаю. Но вы же у нас такая сообразительная и предприимчивая! Кроме того, гонорар будет соответствующий. – Тюльпан Тимурович быстро написал сумму на листочке и протянул его Агате.

У той даже глаза на лоб полезли. Редактор удовлетворенно хмыкнул.

– Видите, не зря будете работать.

– Он вам так нужен? – удивилась Агата и еще раз посмотрела фотографии.

– Господин Берсеньев ведет очень замкнутый образ жизни: не ходит по тусовкам, не посещает ночные клубы и светские мероприятия, – предупредил редактор, подливая масло в огонь.