Читаем без скачивания Визит к олигарху - Максим Шахов

– Да паршиво, честно говоря, Артур. Боюсь, недели три придется проваляться, если не больше, – буркнул Сабуров.

– Да-да, – вздохнул Хайдаров. – Я прекрасно понимаю, Геннадий Павлович, это кого угодно выбьет из колеи. Стресс и все такое прочее… Однако жизнь продолжается. Извините, я, может, не ко времени, но не надумали ли вы часом продать акции «Южуралхрома»? Сами понимаете, собрание акционеров должно состояться на следующей неделе, мои деловые партнеры волнуются. Так как, Геннадий Павлович, теперь продадите? А то в жизни ведь оно все связано. Выбыли вы из строя, а собрание-то все равно нужно проводить. С вашим нынешним состоянием здоровья, извините, не в оренбургские степи ездить, а лежать и лежать. Да и дороги нынче опасные, Геннадий Павлович, сами ведь убедились. А продадите эти акции, поправитесь маленько да и заживете по-прежнему, без забот и страхов. На кой черт вам вообще этот «Южуралхром», если разобраться? Правильно?

– Честно говоря, – вымученно произнес Сабуров, – я и сам уже склоняюсь к этой мысли.

– Надумали все-таки? – с торжеством в голосе произнес Хайдаров.

– Да не столько надумал, Артур, сколько надоумили. Старый я уже в такие игры играть…

– Да какой вы старый, Геннадий Павлович? Вы в самом расцвете, просто цветная металлургия это немного своеобразная отрасль. Извините, конечно, Геннадий Павлович, но не ваша это вотчина, честно! А на остальных поприщах ваш предпринимательский талант будет еще цвесть и цвесть, я в этом уверен! Так когда заключим сделку? Завтра? Я вам и цену дам божескую, из уважения к вашей неординарной личности! Во сколько приезжать, в десять, Геннадий Павлович, а?

От радости словоблудия фразы сыпались из уст Хайдарова как из рога изобилия. Сабуров, чуть отодвинув трубку от уха, переждал их поток и в заключение сказал:

– Боюсь, Артур, что завтра не получится.

– Как не получится? – насторожился Хайдаров.

– Нет, – вздохнул Сабуров, – ты не понял. С продажей вопрос решенный. Просто я пока не в состоянии заниматься делами. Помяло меня здорово. Давай сделаем так. Я денька три отлежусь и, как только чуть-чуть поправлюсь, сразу тебе перезвоню. Договорились?

Хайдаров просто сгорал от нетерпения наконец-то прибрать к рукам вожделенные акции «Южуралхрома», и любые задержки, даже в три дня, в его планы не входили. Но в голосе Сабурова было столько усталости, покорности судьбе и мольбы, что Артур неожиданно проявил великодушие.

– Хорошо, Геннадий Павлович! Поправляйтесь быстрее! Я уверен, что теперь все у вас будет хорошо!

– Спасибо, Артур, – слабым голосом сказал Сабуров и отключил телефон.

Глава 8

В комнате отдыха знаменитого сабуровского особняка повисла гнетущая тишина. Вышколенный помощник с телефонной трубкой бесшумно исчез за дверью. Сам Геннадий Павлович после тяжелого разговора отвернулся к аквариуму и, осторожно поглаживая левую руку, углубился в созерцание устроенной рыбьей жизни.

Егоров, боясь потревожить шефа, замер в кресле. В трех метрах от него сидел еще не старый, но смертельно уставший от российской действительности и загнанный бандитами в угол человек.

Человек, которого некоторые не без оснований считали легендой российского предпринимательства. Он был одним из немногих, кто всегда старался действовать в соответствии с кодексом чести и добился своих успехов исключительно благодаря личным качествам, а не связям в верхах.

Сабурову не раз намекали, что время одиноких дон-кихотов от бизнеса ушло безвозвратно. А он все смеялся и следовал своим принципам. Бездари и ничтожества давно сбились в стаи, а Сабуров по-прежнему был сам по себе.

И вот наконец неумолимое время расставило все по своим местам или, если угодно, «развело все по понятиям». Сабурова зажала в темном углу стая шакалов – бездарей, ничтожеств и вульгарных уголовников.

И, глядя на сгорбленную фигуру человека у аквариума, Егоров понимал, что присутствует на своеобразных поминках. Легенда российского бизнеса блекла на его глазах. Того Сабурова, которого все знали и перед которым многие преклонялись, больше не было.

У аквариума сидел просто смертельно уставший и загнанный в угол человек. И когда шеф наконец оглянулся, Егоров поспешил неловко поддержать его:

– Да, Геннадий Павлович, ничего не поделаешь. Как говорится, против лома нет приема…

– Ты это о чем, Павел? – спросил Сабуров.

– Так, – растерянно проговорил Егоров. Озадачил его не столько вопрос Сабурова, сколько то, каким тоном тот его задал. В голосе Геннадия Павловича не было и тени отчаяния и покорности судьбе. Это был голос сильного человека, и окончательно сбитый с толку начальник охраны едва слышно пролепетал: – Я это о том, что вы, ну, решили продать Хайдарову эти чертовы акции.

– А кто тебе сказал, что я их решил продать? – неожиданно усмехнулся Сабуров.

– Так вы же сами и сказали. Или?..

– Эх, Паша, Паша, – вздохнул Сабуров, снова отворачиваясь к аквариуму. Некоторое время он помолчал, а потом вдруг хорошо поставленным голосом произнес: – «Не уступай малодушно всеобщим желаниям, если они противны твоим собственным. Но лучше, хваля оные притворно и нарочно оттягивая время, норови надуть своих противников».

– Это Козьма Прутков? – догадался Егоров.

– Да.

– Значит, вы не продадите свои акции Хайдарову?

– Ни Хайдарову, ни кому бы то ни было другому, Павел!

Егоров посмотрел на шефа и прикусил губу. Некоторое время он колебался, потом решился и выпалил:

– Я вами, Геннадий Павлович, восхищаюсь, честно, но ведь это…

– Глупо?

– Ну, не то чтобы глупо, – невольно опустил голову Егоров, – но неблагоразумно. Нам с этой уголовно-депутатской шайкой не справиться.

– А вот это мы еще посмотрим! – решительно произнес Сабуров, поворачиваясь к столу. – Садись, Павел, поближе. Разговор у нас будет длинный…

Глава 9

Шершень позвонил в среду поздно ночью, точнее, уже в четверг. Сказать, что его звонок пришелся некстати, означало бы ничего не сказать. Депутат-патриот Хайдаров как раз разложил на своей кровати знаменитую в определенных кругах проститутку Толстуху и не без труда вскарабкался на нее.

– Давай, Артурчик, давай! – подзадоривала его Толстуха, сжимая свои огромные, размером с баскетбольные мячи груди. – Трахни меня как следует!

В этот самый миг на пороге хайдаровской спальни и возник Шепилов – в трусах до колен и с телефонной трубкой в руке.

– Артур, Шершень звонит!

– Ты что себе позволяешь, какого хрена? – брызнул слюной Хайдаров. – Скажи, что я занят!

– Да говорил я ему сто раз! Но у него что-то серьезное!

– Вот черт! – выругался Хайдаров, сползая с Толстухи.

Поспешно натянув трусы, он направился к двери со словами:

– Золотце, я сейчас! Государственные дела!

– Жду тебя, шалунишка! – взмахнула пухлой ладошкой Толстуха. Впрочем, едва дверь за Хайдаровым закрылась, проститутка смахнула с лица улыбку и скорчила гримасу: – Импотент хренов, «Виагру» жрать пригоршнями надо, если не стоит…

Хайдаров Толстуху не слышал. Прикрыв за собой дверь, он выхватил у Шепилова трубку и недовольно проворчал:

– Ну что там у тебя еще, Шершень?

– Привет, Артур! Развлекаешься?

– Пытаюсь, – поморщился Хайдаров.

– Ну и как, получается?

– Ты что, звонишь среди ночи, чтобы задавать глупые вопросы?

– Нет, – глухим голосом произнес Шершень. – Я, Артур, звоню, чтобы узнать, как обстоят дела с нашими акциями?

– О, господи! – провел рукой по лицу Хайдаров. – С какими еще акциями?

– Как с какими? С акциями «Южуралхрома». Ты что, забыл?

– Да ничего я не забыл! С акциями полный порядок, я тебе уже сто раз объяснял! Мы должны были оформить сделку сегодня, но Сабуров еще не совсем отошел от контузии, поэтому встречу перенесли на завтра! Что тебе еще не понятно?

– Да мне все понятно, Артур! Тебя Сабуров развел как последнего лоха, а ты, мудозвон, ухи развесил!

– Ты что себе позволяешь? – петухом вскрикнул Хайдаров и от волнения даже подтянул трусы. – Со своими уголовниками будешь так разговаривать, а не со мной! Понял?

Шершень на другом конце грязно выматерился, но взял себя в руки и проговорил уже примирительным тоном:

– Ладно, Артур, проехали. Но подляну нам Сабуров устроил конкретную, а ты ему подыграл!

– Да что случилось-то? Говори толком! – нетерпеливо бросил Хайдаров.

– Короче, мне только что позвонили из Южногорска пацаны. Твой контуженный Сабуров сегодня вечером объявился там и засел в гостевом домике «Южуралхрома»!

– Это точно?

– Точно, Артур. Пацаны тоже сперва не поверили, поэтому и позвонили мне в Москву только сейчас.

– Ну, Сабуров, – проскрежетал зубами Хайдаров, – ну, сволочь! Значит, он решил отсидеться там, чтобы наверняка попасть на собрание акционеров! Ладно, Геннадий Павлович, посмотрим, кто кого…