Читаем без скачивания Мёртвые люди, мёртвые боги - Константин Викторович Демченко

̶ Служу Человеку, ̶ и, опустив голову ещё чуть ниже, закончил, ̶ Служу Древним Богам.

Боец развернулся и прошёл в коридор, его люди последовали за ним, унося с собой факелы. Помещение погрузилось в кромешную тьму, наполненную всхлипами, шуршанием, стонами, тихим плачем, еле слышным бормотанием.

Ближнему темнота нисколько не мешала. Он ещё некоторое время стоял не двигаясь, впитывая страх, боль и злость, сочащиеся из клеток. Ему нравилось, когда привозили свежих: надежда ещё жила в глубине их сердец, заставляя кровь бежать по венам, вынуждая их чувствовать, не позволяя забыть, как это — жить.

Через несколько дней большинство из них превратились бы в бессловесных и безразличных ко всему животных — дело не только в постоянной темноте и драках за пищу и место поудобнее, дело в самом воздухе, пропитанном эманацией Древних Богов, жестоких, кровожадных, беспощадных.

Но они не успеют — обряд состоится завтра.

Ближний слегка приподнял голову и пошёл вглубь зала, к двери, ведущей во внутренние покои, туда, где обычный человек не выжил бы и секунды. А он человеком уже не был, даже необычным: ему не нужен был свет, чтобы видеть, не нужна была пища, чтобы питать тело, не нужен был воздух, чтобы дышать… Он был Ближним, приближённым к Древним Богам, вобравшим часть их силы и сам ставший её частью.

Абсолютная темнота всколыхнулась, пошла рябью, натянулась, не выдержала и порвалась в нескольких местах, пропуская в себя нечто, бывшее и чуждым, и ею же самой одновременно. Клубы пришлой тьмы становились всё больше и плотнее, засветились багровым цветом, и, в конце концов, превратились в пять фигур.

Старик с седой, словно щедро посыпанной пеплом, головой, такого же цвета густыми усами, концы которых опускались много ниже подбородка, сжимал в руках кривую палку.

Женщина, непонятно, красивая или нет, в чёрном плаще на голое тело, который не скрывал её ноги, как будто тронутые гнилью.

Существо с телом льва и человеческой головой, увенчанной бычьими рогами.

Ещё одна женщина с тёмно-синей кожей, четырьмя руками и ожерельем из человеческих черепов.

Мужчина в доспехах и шлеме в виде львиной головы, сжимающий в руках круто изогнутый меч.

Они не смотрели друг на друга — не было в этом ни нужды, ни потребности. Да и желания тоже. Они знали друг друга слишком хорошо, тысячи и тысячи лет ловя рыбку в одном мутном омуте, наполненном человеческими страстями, грехами и желаниями. Всё то время они старались не замечать друг друга: рыбки всегда было больше, чем им было необходимо, не нужно было тратить силы на бессмысленные схватки. Время текло мимо них, успокаивающе плеская волнами, усыпляя первородные инстинкты… И они пропустили тот момент, когда их потихоньку начали отодвигать от кормушки новые персонажи, которым хотелось всё больше и больше, и вскоре их назвали Древними и совсем отогнали от омута, ладно хоть не развоплотив, а разрешив довольствоваться изредка долетающими брызгами да требухой.

Многие Древние, в основном те, что считались Светлыми, не выдержали такого существования и растворились, другие, большинство из которых можно было назвать Тёмными, впали в спячку, третьи пошли в услужение к Новым, преклонив колени и поклявшись вечно быть рабами.

Но вечности не случилось. Новые Боги, как и Древние до них, потихоньку начали терять хватку, проигрывая врагу, с которым не ожидали встретиться — неверию. Но они до унизительного, но спокойного забвения не дотянули.

Великие Маги, не менее могущественные, чем Боги, вторглись в их вотчину и пригнали с собой миллионные полчища орков, эльфов, гоблинов, драконов и других чудовищ, испепеляя всё вокруг алым пламенем, засыпая ледяными иглами, заливая разъедающими ядами. У них был свой собственный источник силы, потому местный они безжалостно выжгли вместе с Богами: и Новыми, и Древними.

От человечества остались жалкие крохи, которые Великие Маги решили не уничтожать окончательно — люди кое в чём оказались полезными.

Но и новые хозяева мира не были застрахованы от ошибок: не все Древние были уничтожены, те, что спрятались дальше всех в норах мирозданья и впали в глубокую кому, пережили геноцид и, разбуженные дрожью мировых основ, вернулись из небытия, и к ним обратились взоры и мольбы выживших людей. По крупинке, по капельке начали набирать силы Древние, открывая людям давным-давно забытые ритуалы — кровавые, жестокие, но эффективные, делясь с избранными крупицами вновь обретаемой мощи и взамен получая ещё больше. Шаг за шагом приближались Древние Боги и люди к своим целям — возвращению и отмщению.

Решающий час был близок, и они собрались вместе, чтобы объединить свои силы в последнем ударе возмездия.

Чернобог.

Хель.

Ариман.

Кали.

Нергал.

Воскресшие Древние Боги.

Ближний зашёл в жертвенный зал. За ним следовало два десятка фигур в таких же чёрных балахонах, что и у него. Половина несла в руках факелы, которые тут же были установлены в специальные пазы в полу. Они стали вершинами сложной ломаной фигуры, вырезанной в бетоне, в которую были вписаны самые разные символы и знаки. Пленные в клетках затихли, наблюдая за происходящим и чувствуя, что пришли по их душу, причём в самом что ни на есть прямом смысле.

Люди в балахонах отступили в темноту, и Ближний остался стоять в одиночестве в самом центре, освещаемый ровным светом факелов. Он сложил руки на груди и начал вещать:

— Настал великий день. Сегодня человек будет отмщён. Маги и их мерзкие слуги будут стёрты с лица земли, а прах их станет удобрением для новой жизни. Мы все многим пожертвовали ради наступления этого дня, но не жалеем об этом. Я знаю, и вы готовы на всё. Так радуйтесь же, ибо сегодня жертва, которую вы принесёте, уничтожит наших врагов, а человека вернёт на вершину мира. И над нами будут только Воскресшие Древние Боги, что не оставили своих детей, — голос его взлетел к невидимому в темноте своду и там взорвался, наполняя собой весь огромный зал. — К тебе обращаюсь я, Чернобог! К тебе, Хель! К тебе, Ариман! К тебе, Кали! К тебе, Нергал! Примите нашу жертву!

Он затянул заунывную