Читаем без скачивания Живительная благодарность - Луиза Хей

Я знаю, что чем сильнее я желаю благодарить даже за самое малое в своей жизни, тем чаще большее, кажется, появляется само по себе неожиданным образом. От каждого дня я жду множества сюрпризов, которые продолжают появляться в моей жизни!

Итак, если в этот самый миг в вашей жизни не все благополучно, то, может быть, это произошло потому, что нужно с пониманием отнестись к благодарности. Решите для себя, что вы желаете стать более благодарными, и наблюдайте, как жизненные дары станут приходить к вам. А также охотно отдавайте. Чем благодарнее вы будете, тем больше счастья придет к вам; чем больше вы даете, тем больше получаете.

Пэтти

Ли Кэрролл

Ли Кэрролл – автор книжной серии «Крайон», полных любви произведений, которые сообщают хорошие вести для планеты Земля. Эти книги можно найти в магазинах по всему свету, они стали источником новых надежд в настоящем тысячелетии.

Мне было сказано, что надежды нет. Это только вопрос времени – когда рука Господа погасит последнюю искорку жизни в моем разлагающемся теле. Все дни я лежал в одном и том же положении, уставившись в стену… ожидая Пэтти. Каждый день около трех часов дня она приходила почитать мне, подержать мою руку в своей, вытереть мне лоб и сказать добрые слова ободрения. Она уходила в шесть. И каждый вечер мне приходилось притворяться, что все «о’кей», а затем пытаться понять, зачем мне опять подают обед – явный перевод продуктов.

Пэтти знала, что я умираю, однако в ее глазах искрилась надежда, а ее слова всегда были жизнерадостны. Даже когда у меня были сильнейшие боли, она улыбалась и как-то по-особому подмигивала мне, как бы говоря: «Прекрати жалеть себя и возвращайся ко мне, в мой мир».

Странно, но я так и делал – все время. Это было нетрудно, поскольку передо мной был такой жизнерадостный человек, которого заботили мои последние дни… словно это имело значение. Я с огромным трудом и даже страхом переносил навещавших меня родственников: это неловкое молчание, опущенные глаза и горе, которое они излучали во время каждого посещения. Это было больше, чем я мог вынести. Пэтти была другой.

Она не была дипломированной медицинской сестрой или хотя бы одним из тех специальных сотрудников, которых обучают уходу за неизлечимо больными. Она просто была добровольцем, решившим проводить каждый день своей жизни, читая мне. Она любила книги, и я помню, как часами, не мигая, смотрел на нее, когда она читала. Она очень выразительно читала всевозможные рассказы, и мне нравилось ее слушать. Иногда она плакала или смеялась, чтобы лучше проиллюстрировать рассказ. Время от времени Пэтти поднимала глаза, чтобы удостовериться, что я все еще с ней или не нужно ли мне чего. Мне никогда ничего не было нужно. Достаточно было ее присутствия, чтобы боль и страх уходили куда-то на все то время, что она сидела рядом со мной.

Тяжелее всего было по утрам. Мне опять подавали еду, несмотря на мое к ней отвращение. Зачем беспокоиться? Иногда я чувствовал, что мое тело словно разъедается изнутри, и этот процесс сопровождался сильной болью. Иногда я молил об избавлении от того, что – я знал – уже приближается. Я умолял всех, кто слушал меня, плакал, кричал, что я устал от этих страданий и забот… Потом появлялась Пэтти, и все менялось. Мы никогда не говорили о моей неминуемой смерти. Она обращалась со мной так, словно я вот-вот воспряну и начну следующий виток своей жизни! В ее глазах никогда не было жалости, которую я замечал почти у всех, кто приходил ко мне. Я знал имена ее детей и мужа и однажды даже встретился с ними. Какая это семья! Никого из них, казалось, не трогало, что они находятся рядом с умирающим – словно они все прошли школу ангелов или что-нибудь в этом роде! Позже Пэтти открыла мне секрет, и это был единственный раз, когда она упомянула о своей религиозности или о чем-то, относящемся к Богу.

Она рассказала мне, что у всех людей свой путь, известный Богу, и что каким-то образом я оказался именно там, где согласился быть, и во всем этом есть какая-то честь. Я посмеялся над ней, оглядывая свою палату и видя судно, наполовину заполненный мочеприемник и трубки, соединенные с моими запястьями. С каждым днем мои глаза становились все более воспаленными, а цвет лица стал пепельным. Я махнул рукой с присоединенной к ней трубкой и громко сказал: «Какая же это честь, а?»

Мы посмеялись, но потом она сказала, что она и ее родные верят: я избран сделать для планеты нечто особое и мое положение каким-то образом вписывается в предначертания Господней любви. Я совсем ничего не понял, но почему-то успокоился, и после ухода Пэтти я часами думал о том, что она мне сказала.

Случилось то, что должно было случиться, я получил главный ответ на свою просьбу, которую чаще всего выражал в своих молитвах. Я просил Бога, с которым никогда не говорил до болезни, чтобы он позволил мне уйти в присутствии моего ангела Пэтти – и мое желание исполнилось!

Все оказалось легче, чем я думал… это умирание. Пэтти как раз начала мой любимый отрывок из «Властелина Колец», когда сердце мое остановилось. Был момент страха, когда я понял, что происходит, но Пэтти прекратила читать, словно я послал ей мысленное сообщение. Она посмотрела на меня так, как никогда не смотрела раньше, и тогда я понял, что она уже наблюдала подобное прежде. Понимающий блеск в ее глазах сказал: «Иди с миром в руки Господни».

Она положила руку мне на грудь, мы молча посмотрели друг на друга, и через несколько мгновений меня поглотила тьма.

Какой потрясающий свет! Я был свободен! Я чувствовал великое освобождение от боли и начал парить над своим телом, наблюдая за всем происходящим в комнате. Я видел свое измученное хрупкое тело, застывшее под рукой Пэтти. Она медленно закрыла книгу, но осталась неподвижной. Только потом она немного поплакала, но это были слезы радости о том, что наконец-то я обрел свободу… И выражение ее лица, казалось, говорило о ее гордости и уважении к моей прожитой жизни. Я все это видел!

Когда я тихо отлетел подальше, то увидел ее астральные крылья и понял: только что, когда я каким-то образом прославил Землю своим уходом, она прославляла Землю своим ангельским служением. Ее тело буквально светилось от той миссии, которую она выполняла, как будто у нее над головой сияла радуга. Мой ангел был настоящим ангелом… или по крайней мере земным ангелом! По мере того как комната постепенно исчезала, я осознал, что не сказал Пэтти, как я ценил те часы, когда она была рядом, и ее работу, облегчившую мне бремя умирания. Благодарность к ней целиком затопила меня… Но возможно, слишком поздно! Знала ли она о моей благодарности за то, что она принесла мне такое утешение? Чувства переполнили меня, когда я подумал, что единственный человек, который больше всего помог мне в моей жизни, так и не услышал моих слов благодарности. Потом я увидел, что нахожусь не один, и все понял. Теперь я был спокоен. Она знала. Не спрашивайте как, но Пэтти знала. Она знала, как я был ей благодарен, даже когда уходил. Я увидел, как она подняла руку в прощальном жесте и обратила вверх лицо, словно могла видеть меня! Махала ли она мне на прощание? Сюрреалистическая картина начала бледнеть, а мое новое окружение стало принимать отчетливые формы. Настало время ухода.

Пэтти молча посидела немного у тела, ее рука была поднята к потолку. Она была здесь, как и раньше. Она чувствовала, как жизнь покидает ее друга, лежавшего на кровати, затем стала ждать того мига, который всегда наступает чуть позже. Ее затопили потоки божественной любви. Любовь эта была столь беспредельна, что комнату словно наполнил теплый туман, который колебался от благодарности всех тех, кому она помогла, а их было множество. Именно поэтому в такие минуты она редко плакала от горя, ибо как можно печалиться в столь торжественный момент? Скорбь о потере приходит позже, а сейчас Пэтти посидела немного на этом почетном месте, прославляя жизнь человека, которому она помогла. Никто не приходил, и она в одиночестве принимала любовь, благодарность и признательность всех небесных существ из Божьей сокровищницы, которые собрались, чтобы возложить на нее свои руки. Пэтти понимала, что происходит, и оставалась неподвижной и спокойной, получая дары благодарности.

Чувствуя себя обновленной, Пэтти медленно встала и осторожно накрыла лицо своего друга. Она пошла в офис больницы, где этим же вечером ей назовут имя следующего неизлечимо больного – человека, которому она будет читать до конца его дней, и вновь ощутит благодарность и нежное омовение любви тех небесных созданий, которые отвечают за все происходящее. Пэтти понимала, что только что пережитое ею было тем состоянием самого близкого приближения к Господу, которого только может достичь земное человеческое существо. И она возрадовалась возможности снова испытать это приближение.