Читаем без скачивания Документ - Неизвестно

А вот у Николая Чергинца тема «мертвых» и «мира мертвых» в его романе «Илоты безумия» раскрывается неожиданно. «Мир мертвых» бросается спасать мир живых, наш мир, который находится под угрозой полного уничтожения.

Перед нами метафора, то есть расширенное сравнение, дающее возможность глубже понять проблему. Мир мертвых спасает мир живых, мир света спасается миром тьмы… Такой поворот не встречался мне раньше ни в фантастике, ни в фэнтези. Персефона и Аид бросаются на помощь Зевсу и Аполлону (Гелиосу) спасать солнечный мир от уничтожения. Это приблизительно то, что моделирует Н.Чергинец. Уничтожится «светлый мир» — мир мертвых не получит больше душ и сам будет уничтожен.

Всеобщая взаимосвязь во Вселенной, то, о чем много и часто говорится, но беспечно воспринимается как нечто виртуальное, к чему «конкретно я» не имею отношения, — вот что волнует писателя. Даже в примитивном социальном измерении этот закон взаимосвязи работает неуклонно. Тот, кто ратует за революцию, сам становится ее жертвой.

Катастрофа, мировая война, захват планеты представителями другой цивилизации — вот, пожалуй, та экстремальная ситуация, когда человек просыпается от бытовой спячки, становится деятельным, сострадательным, экономным. И к этой теме не остались равнодушными писатели. Так, в романе Натальи Новаш «Обретение прошлого» в результате прихода кометы остается некий очаг цивилизации (деревня), и в нем выстраивается новая модель отношений с природой.

Рассказы Михаила Деревянко несут здоровое, бодрое, оптимистическое начало. И это воодушевляет, несмотря на то, что никакого обеления человечества в них нет, скорее наоборот: мы слышим сарказм в его адрес, присутствуем на суде над ним: человечество уже «дважды два на ЭВМ считает», «людям еще рано покидать свою космическую клетку», «…разумные существа не имеют права менять природу». Автор показывает героя, легкомысленно утверждающего: «…нет, за комфорт космических лайнеров я с радостью отдам всю девственность земных лесов», а к концу рассказа, после того, как герою пригрозили переселением на Луну, он уже обретает родину: «…но вот снова запел жаворонок, едва слышно зашелестела луговая трава. Мне открывался неведомый чудесный мир. Нет, я остаюсь».

Конечно, 12-томное издание не лишено огрехов. Трудно представить, что во время камнепада, когда на лодку несутся многопудовые глыбы, один из плывущих бросился к другому, чтобы посмотреть, как того «царапнул по плечу» камешек. Кто-то покушается на решение проблемы выбора из героев лучших. А кто-то не знает, что тимьян и богородическая («богородская» — лучше) трава — это одно и то же растение. Но все это мелочи. Главное, что авторам дорог мир земной во множестве своих проявлений, что они продумывают этические проблемы выхода человека за пределы этого мира, что преобладает, нет, господствует в сборнике герой с человеческим лицом, страдающий, ищущий, любящий, ставящий перед собой и земные, и вселенского масштаба вопросы, не рвач, не циник, тот, кто хочет участвовать в решении судеб мира, кто знает, что, обладая накопленными знаниями, он может идти по выверенным временем дорогам. И это все — современная фантастика.