Читаем без скачивания Майки и ее пчелы - Максим Фарбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну пчелу-то можно дорисовать? Леди-босс…
– Рисуй, – холодно бросил Алекс. – Можешь даже написать её выводок – маленьких пушистых пчелят. Лишь бы не было намёка на наши боевые операции.
– Окей, – просто ответила Майки.
Спустя год Алекс шёл к воротам своего КПП. Охранник был занят и не обратил на него внимания – там, перед воротами, стояла ещё одна пчела. Как и погибшая в бою Полли, она тоже была весьма стройна, ладно сложена, а у ног её (или что там заменяет ноги этим существам?) крутились маленькие пчёлки-толстушки – целый выводок.
«Кладка», – машинально поправил себя Алекс. А впрочем, нет; слово «кладка» тут – фиг его знает почему – не слишком подходило. Скорей, и впрямь дети. (Про то, что именно такими – маленькими, несмышлёными, но уже с характером – они изображены на Майкиной картине – юноша не подумал. Ведь разговор-то этот состоялся давно, да и фреска не первый день уж как украшала его квартиру…)
– Так вот, – говорила леди-босс, – моя Полосатая вела дневник. С позволения сказать, гастрономический. Или охотничий – но это уж как поглядеть.
– И… что там? – заинтересовался Сашура.
– Сколько мозга у «мистера Д.» пошло на наш прокорм. Сколько пчёл вырастет на его крови, его сознании и вообще его сущности. Эдакий, с позволения сказать, «бухучёт».
– И вы хотите, чтобы наш старшина вернул сей дневник…
– Ну, я бы не отказалась.
…Ночью, в доме у Майки (после того, как дневник торжественно был возвращён) Алекс проснулся в холодном поту.
«Мистер Д.!.. Со своими пчёлами, кузнечиками и тараканами в мозгу! И почти весь мозг идёт на их прокорм… А-а, дьявол, как я раньше не догадался?!» Он уставился на фрески Мишели, еле различимые во мраке салона. «Это что ж, братцы, за фигня такая выходит?»
Но на следующий день он снова был бодр и весел, топал на марш-плацу, распевая «Промчался по улице Джексон Стонвол», и ни одно дрожание мускула в его лице не давало понять, что Алекс прикоснулся к разгадке великой тайны мироздания. А Майки… Что – Майки? Она, как обычно, продолжала писать. Ведь сюжетов для её картин по-прежнему хватало.
