Читаем без скачивания Теория катастрофы - Ник Горькавый

Но кислорода было мало. Рука, распоротая на постройке оранжереи, сильно болела.

Никки лежала в слишком просторном скафандре с последним баллоном и терпеливо ждала, когда быстрорастущий плющ и игольчатая зелёная травка станут выдыхать больше кислорода, чем Никки его вдыхает.

Кислород можно добыть электролизом, но космическая вода дороже земного золота.

Ждать было трудно. В глазах темнело. Клонило в тягучий неосвежающий сон. Мучили удушливые кошмары, и часто снился веер красных капель, толчками выбивающийся из тонкой руки.

Но Никки не хныкала.

Она оказалась прочным человеком. Внутренняя стальная струна удерживала лицо от плаксивой гримасы и позволила выжить, дождаться сытного до пьяности воздуха и праздника первой жареной форели.

Отчаянно рискованное бытие Робинзона постепенно наладилось.

Космическая Маугли побеждала, потому что проигрывать было нельзя. Но когда наступала усталая ночь, натянутая струна внутри тощего ребристого тела часто рвалась, и девочка плакала во сне, горько и навзрыд. И тогда приходила мама — обнимала, ласково гладила по голове и говорила успокаивающе:

— Всё будет хорошо...

И пела ей колыбельную песню.

Проснувшись, девочка сердилась на себя. Дню не разрешались слабости.

Прошло десять трудных лет, прежде чем спасательный крейсер Спейс Сервис поймал слабые SOS-сигналы с разбитого фрегата-исследователя и сел на астероид 4654 в вихре песка-реголита.

Осаживая отчаянно бьющееся сердце, астровитянка ступила босой ногой на металлическую палубу чужого корабля и отправилась в далёкие, невероятные края, туда, где живёт множество людей. Миллионы, миллиарды. Уму непостижимо.

С тех пор прошло полтора года, битком набитых важными событиями и шишками.

Можно бы и поменьше набивать шишек. Крушение «Стрейнджера» оказалось не случайным. При сближении с астероидом исследовательский фрегат был атакован неизвестным кораблём, уничтожившим ЭМ-полевым выстрелом электронные цепи «Стрейнджера». Кому понадобилось нападать на безоружное и безобидное исследовательское судно? Это оставалось загадкой.

Спасатели привезли Никки в Лунный госпиталь. Гравитация Луны гораздо сильнее астероидной силы тяжести, и Маугли пришлось несколько месяцев передвигаться в инвалидной коляске, укрепляя связки и кости после жизни в почти невесомости. Но девочка не жаловалась — и терпения ей было не занимать, да и жизнь среди людей казалась чудесной сказкой.

В Лунном госпитале Никки увидела Джерри Уолкера, мальчика с длинными каштановыми волосами и худым носатым лицом. Он тоскливо сидел среди шумной детской толпы и смотрел вокруг глазами одиночества — так смотрят брошенные собаки и дети, у которых больше нет родителей. И Никки поняла, что угрюмый мальчик будет... что он станет... Трудно понять, что она поняла, но Джерри сразу показался нечужим. И Никки захотелось убрать чёрную тень с его лица. А вкрадчивый голос из романтических книжек беззастенчиво шепнул: «Может, это и есть твой принц?»

Джерри научил космическую Маугли заказывать еду у робота-официанта и показал парк, где в озере плавали белые и красные рыбины, а на лужайке паслись симпатичные белохвостые олени Томми и Тамми. Звери были влюблены друг в друга и почти не дрались копытами.

Как счастлива была Никки, попав к людям!

Но потом она умерла.

Не стоит демонизировать смерть. Для чувств человека нет никакой разницы между мучительной потерей сознания и смертью — вопрос только в обратимости этого состояния.

Никки ожила лишь через два дня — и целый месяц пролежала в медотсеке.

Физически выздоровев, Никки внутренне сильно изменилась.

Не стоит недооценивать смерть. Трудно жить обычной жизнью, если уже один раз умирал. Трудно любить людей, если кто-то из них всё время хочет тебя убить.

Но астровитянка справилась с собой и приняла вызов неведомых и могучих врагов. Она сама решила напасть на них.

Главные победы вырастают не из звяканья мечей и разбитых носов, а из кропотливого анализа информации. Маугли и кибер разработали дерзкий план действий и на симпозиуме Космической Службы заварили та-акую кашу! А если кто-нибудь узнает о секретном совещании с могущественными коммодорами Спейс Сервис, которых Никки буквально заставила принять свои условия, потребовав от них... нет-нет, лучше об этом молчать... тс-с...

А как же Джерри? Да это же он улыбается из другого конца холла Главной башни. В прошлом году он спас Никкину жизнь, висевшую на горелой ниточке. Джерри стал очень важным человеком в жизни Никки, теперь он гораздо больше, чем просто друг.

Гораздо больше.

Сегодня для них начинается второй год обучения в Колледже. Что он им несёт? Удастся ли Никки узнать, кто виновен в смерти родителей? Что за враг хочет убить и её?

В Главной башне уже началась Церемония Старой Шляпы.

— Ситти Пак, чемпион Колледжа этого года! — потряхивая пышной седой шевелюрой, провозгласил профессор Милич, директор Колледжа Эйнштейна.

Церемония распределения новичков по Орденам началась. Испуганный круглолицый мальчик, надевая кожаный потёртый колпак на голову, едва не сел мимо табуретки. Гулкий мистический голос откуда-то сверху провозгласил:

— Ситти Пак — Орден Совы!

Аплодисменты, свист и крики потрясли Главный холл. Чемпион положил шляпу на табуретку — и забыл, что делать дальше. Вдобавок его смутили видеокамеры, стайкой шмыгающие возле лица. Развитый интеллект чувствителен к мелочам — они легко выбивают его из колеи. Ситти, обозлившись, даже прихлопнул пару самых надоедливых электромух.

Чарли Тапурам, староста Сов, подошёл к первокурснику и отвёл его в нестройные ряды совиного Ордена, стоящего у южной стены Холла. С точки зрения Старой Шляпы, Совы отличались логическим складом мышления, но это не помешало им эмоционально приветствовать нового умника в своих рядах.

Чемпионы экзамена обычно становились Совами, хотя в прошлом году решением Шляпы — а, вернее, Вольдемара, главного компьютера школы, чьё мнение традиционно озвучивал старый кожаный колпак, — Никки была распределена в Леопарды — Орден, собранный из наиболее боевых и азартных мальчишек и девчонок.

Дальнейшее распределение сотни новичков, поступивших в Колледж Эйнштейна, шло без малейших задержек, и вскоре Ордена смешались в вавилонском столпотворении: Совы хлопали дружественных мирных Оленей по спинам, а Леопарды пикировались с надменными аристократами-Драконами. Пять сотен молодых людей в одном помещении производят удивительный шум и гвалт.

Наконец студенты выбрались из Холла на залитую солнцем площадь и, не переставая болтать, хвастаться и подкалывать друг друга, двинулись на традиционный праздничный обед. Кому не хватило места на светлой бетонной дорожке, шли по аккуратной зелёной лужайке, а газонные роботы-стригуны улепётывали из-под человеческих ног в кусты.