Читаем без скачивания Именем закона - Элмор Леонард

Пуэрториканец, стройный симпатичный паренек с мечтательными глазами и завязанными в хвостик волосами, сказал, что больше не занимается выбиванием долгов за вознаграждение, но еще помнит, как это делается. Его имя было Роберто Деограсиас, но все звали его Бобби Део или Бобби-Садовник.

Бобби спросил:

— Этого парня зовут Чип?

— Ты правильно понял, — сказал Гарри. — Чип Ганз.

Ему нравились такие парни, как Бобби Део. Они готовы сделать за деньги все, что угодно.

Через пару дней Бобби позвонил Гарри в отель «Делла Роббиа» на Оушен-Драйв, Майами-Бич.

— Мать этого Чипа Ганза — владелица дома, в котором он живет. Его отец, Уоррен Ганз-младший, купил этот дом за двести тысяч в шестьдесят пятом, а после смерти завещал его жене. Теперь эти почти два с половиной акра земли на берегу океана стоят от четырех до пяти миллионов долларов. Если судить по тому, за сколько продавались соседние участки в последние несколько лет.

— Как ты это узнал?

— Позвонил в информационную службу компании, занимающейся земельной собственностью.

— И они тебе все это сказали?

— Они обязаны, Гарри. Это не секрет.

— Значит, он живет со своей матерью?

— Мать находится в частной лечебнице в Уэст-Палм, но почему, не знаю. То ли она больна, то ли просто стала старая, то ли еще что-то. Надо будет проверить, а возможно, и увидеться с ней. Так что мистер Чип Ганз сейчас в доме один. Девять тысяч квадратных футов! Бассейн, внутренний дворик, белый особняк с красной черепичной крышей. Считается, что это как на Средиземноморье, Гарри. Это место могло бы быть красивым, если бы не было в таком плачевном состоянии, — сказал Бобби-Садовник. — Там все заросло, надо приводить в порядок. Въехать туда можно с большим трудом.

— Может быть, этот дом продают? — спросил Гарри.

— Может быть, но он не значится в каталоге. Когда я туда приехал, Чипа не было, так что я обошел вокруг, заглянул в окна гостиной, столовой. На нижнем этаже почти нет мебели. Похоже, он ее распродает, возможно частями, о чем его мамочка и не ведает. В большом гараже на три машины стоит только десятилетний «мерседес-бенц», который нуждается в ремонте.

Голос Гарри в телефонной трубке возвысился:

— Черт! Не похоже, что он заплатит мне мои шестнадцать пятьсот, правда?!

Бобби Део ответил:

— Посмотрим, что мне удастся сделать, — и поехал во владения Ганза — вдоль Оушен-Бульвар, мимо стены цветущего олеандра и овеваемых ветрами австралийских сосен к виднеющемуся в зарослях знаку, написанному краской с помощью пульверизатора: «ЧАСТНАЯ ДОРОГА» и ниже: «ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН».

Бобби въехал задним ходом на дорогу, стал осторожно подавать назад и остановился, когда услышал, как ветки царапают машину. Он вышел из нее и пошел вдоль дороги, прокладывая себе путь через дикий виноград, пальметто и заросли окры. Пройдя сквозь эти джунгли к дому, в котором не было мебели, Бобби снова заглянул через окна в пустые комнаты, потом завернул за угол и наткнулся на мистера Чипа Ганза.

Тот сидел в шезлонге во внутреннем дворике, вымощенном красной плиткой, читал газету и курил сигарету с марихуаной. И это в десять тридцать утра!

Чип Ганз, худой человек лет пятидесяти, старался, как показалось Бобби, выглядеть модным: марихуана, густые растрепанные волосы с проседью, загар. Бобби никогда не видел таких загорелых белых американцев и сначала подумал, что на Чипе Ганзе нет ничего, кроме солнцезащитных очков. Однако мужчина был в маленьких черных плавках. А может быть, это были трусы. У Бобби были такие разных цветов: красные, синие, зеленые. Чип Ганз опустил газету и без всякого удивления принялся разглядывать незнакомого человека.

Бобби спросил, как дела, и неспешно оглядел все вокруг, в том числе дикий виноград, который оплел фасад дома, обращенный к океану.

— Над вашим владением нужно здорово потрудиться. Вы знаете об этом?

Отложив газету и облокотившись на ручку шезлонга, Чип Ганз заинтересованно спросил:

— Правда?

— Я работал когда-то садовником, — ответил Бобби.

— А теперь что делаете?

— Гарри Арно попросил меня заехать. Догадываетесь, о чем идет речь? Если хотите проверить, позвоните Гарри. Спросите, зачем к вам приехал Бобби Део.

Чип оглядел смазливого парня, помолчал и сказал:

— Чемпионат НБА. Не помню точно, кажется, я выбрал «Никс» и поставил пять против «Рокетс».

— Вы поставили по пять три раза под разными именами, — возразил Бобби. — Вы должны пятнадцать тысяч плюс пятнадцать сотен за бензин и еще пятнадцать сотен — расходы на поездку сюда из Майами.

— Всего выходит восемнадцать тысяч. — Чип задумчиво посмотрел на парня. — Такой суммы у меня нет в настоящее время. Нет даже тех шестнадцати тысяч пятисот, которые я на самом деле должен, если вы посмотрите на это реально.

— Смотрите на это как хотите, — возразил Бобби, — а я знаю, что вы можете достать их.

Чип удивленно взглянул на парня:

— Я могу достать? Где?

— У своей мамочки.

Бобби спокойно наблюдал за тем, как Чип Ганз затянулся сигаретой и спустил ноги, чтобы сесть. Но когда он попытался встать, Бобби подошел поближе. Теперь Чипу пришлось опереться на руку, чтобы смотреть вверх. Он предложил Бобби сигарету, и тот взял ее, затянулся, выдохнул облачко дыма и отдал назад.

Чип снова попытался подняться, но Бобби стоял не шелохнувшись.

— Я хочу показать вам кое-что.

— Я уже видел, — сказал Бобби. — У вас нет мебели. Что случилось? Вы потеряли все деньги, а мамочка не хочет вам ничего давать?

— Она позволяет мне жить здесь, и этого достаточно.

— Она вас больше не любит?

— Она зла на меня. У нее что-то вроде болезни Альцгеймера. Она в клинике.

— Знаю, недавно я был у нее, — сказал Бобби, — хотел выяснить, не нужно ли ей выполнить работу по декоративному садоводству. Она не очень толково разговаривает, да?

Бобби пришлось подождать, пока Чип снова затянулся сигаретой с марихуаной. Несмотря на старания не отставать от моды, загар и длинные волосы, он выглядел на свои пятьдесят. Выдохнув дым и пожав плечами, он попросил:

— Раз вы знаете мою проблему, про отсутствие денег и мамочку, которая не даст мне ничего, объясните Гарри. Я заплачу ему, как только смогу.

— Ты неправильно понял! — Бобби перешел в нападение. — Твоя проблема во мне. — Он схватил Чипа за волосы и потянул вверх. Чип напряг шею и сгорбился. — Достанешь деньги и заплатишь мне послезавтра, через сорок восемь часов. Годится?

Бобби не ждал ответа на свой вопрос и поэтому удивился, когда Чип спросил:

— Иначе что?

Бобби несколько мгновений вглядывался в лицо человека, смотрящего на него снизу вверх.

— Ты думаешь, что я шучу?

На этот вопрос Чип мог бы ответить, если бы захотел, но на этот раз решил промолчать.

— Я, — сказал Бобби, — уже говорил, что был раньше садовником. Я большой специалист по подрезанию разных кустарников, чтобы они выглядели красиво. Для здешних зарослей это как раз то, что нужно. — Бобби засунул руку под рубашку, извлек из кожаного футляра, висевшего у него на боку, садовые ножницы, сунул острые изогнутые лезвия под нос Чипу и ловким жестом сжал красные рукоятки. — Вот этим я стригу. Не заплатишь послезавтра — отстригу кое-что и у тебя. Например, вот эту часть уха. Зачем она тебе? Ты же не носишь серьги. Не заплатишь еще через два дня — отрежу другое ухо. Не заплатишь еще позже — отстригу что-нибудь покруче. Дай-ка подумаю, чего тебе больше всего жалко. Что бы это могло быть?

Чип удивил его, сказав:

— Мысль понятна, — и сказав это довольно спокойно.

Может быть, благодаря травке он разговаривал так.

Бобби заметил:

— Это не просто мысль, друг, это обещание.

— Я это и имел в виду, Бобби. Я верю тебе.

Он называл его теперь по имени, как своего знакомого.

Бобби выпустил волосы Чипа, и тот снова уселся. Покрутил головой, снимая напряжение с шеи, затем, взглянув на Бобби, спросил:

— Ты настаиваешь на трех тысячах, так? Пятнадцать сотен — это навар для Гарри, а еще пятнадцать ты добавил сам, и о них Гарри ничего не знает. За то, что ты приехал сюда, ты сказал. Сколько времени ты ехал, часа полтора?

Бобби ничего не ответил, потому что этот парень все понял правильно.

— Разреши тебя кое о чем спросить, — продолжал Чип. — Когда ты не работаешь на Гарри, ты чем занимаешься — собираешь долги?

— Тебе зачем?

— Думаю, не могу ли я тебя использовать.

Этот человек продолжал удивлять Бобби. Теперь он разговаривал так, как будто сам управлял ситуацией.

— А как будешь расплачиваться? Опять распродавать мебель? — съехидничал Бобби.

— Предоставь это мне, ладно? Я хочу знать, на что ты живешь, как сходишься с людьми. У меня есть кое-что такое, что могло бы тебя заинтересовать.