Читаем без скачивания Зло не дремлет - Антон Вильгоцкий

– Как бы там ни было, с этим покончено, – пожал плечами Лангмар. – Лучше быть немым, как рыба, чем разговаривать с пустотой.

– Ух ты! – восхитился Тайрис. – Сильно сказано.

Лангмар ничего не ответил.

Он продолжил свои изыскания в черной магии и через несколько месяцев, решив, что изучил ее досконально, собрал вещи и ушел в ночь, в прямом и в переносном смыслах канув во мрак. Для тех, кого он покинул, то был мрак забвения – о Лангмаре довольно быстро перестали вспоминать. Разве что Тайрис, знавший его со школьной скамьи, печально вздыхал иногда, приговаривая: «Эх, где же ты сейчас, дружище?» Все, кто знал Лангмара, сочли, что он решил порвать с волшебной наукой и вернуться к простой человеческой жизни. Так иногда бывало. Ну да, ведь в последнее время молодой маг сделался таким неразговорчивым. Взгляд его был рассеян, движения казались скованными… Несомненно, он сейчас удит рыбу где-нибудь на другом конце страны и улыбается, наслаждаясь жизнью, свободной от всех этих сложных формул и заклинаний…

На другом конце страны – это да. Но жизнь его была отныне связана с магией даже плотнее, чем в ту пору, когда Лангмар состоял в хранителях спокойствия. И, надо сказать, происходящее нравилось ему куда больше, чем прежние занятия. Теперь, в отличие от тех дней, проходивших в совершенно бесполезных, с точки зрения Лангмара, занятиях, он делал вещи, приносившие реальную практическую пользу. И чем дальше – тем больше. Венцом же его черного пути должно было стать могущество, сопоставимое с тем, которым обладал Ингардус.

Только, в отличие от легендарного мага древности, Лангмар намеревался использовать полученную силу не для освобождения мира, а для его порабощения… Ведь адептам белой магии, в которой сама такая мысль являлась страшнейшим табу, темные манускрипты давали на этот счет предельно четкие и ясные инструкции: «Проливай кровь слабых во имя торжества сильных», – таков был основной и непреложный закон Мрака, и маг-ренегат Лангмар узнал этот закон от самой первозданной стихии.

Кому же еще, как не самому Мраку, мог принадлежать этот тихий вкрадчивый голос, который так часто раздавался в сознании Лангмара прохладными летними вечерами на берегу волшебного пруда в роще Дома хранителей? Маг начал слышать его сразу, как принялся всерьез изучать черное искусство. До тех пор, покуда Лангмар не принял окончательного решения остаться в нем навсегда, голос ничего не предлагал и не советовал. Он только звал .

Лангмар не стал никого ни о чем спрашивать, прекрасно зная, какую реакцию это может вызвать у его товарищей или у Эрлангуса. «Возможно, – подумал он, – Мрак разговаривает со всеми, кто прикасается к черным книгам, и каждого пытается завлечь на свою сторону. Что ж, я не из трусливых. Буду изучать дальше».

Позже, спрашивая у других чернокнижников, говорил ли когда-нибудь с ними Мрак, Лангмар ни разу не получил положительного ответа. Постепенно он стал испытывать в этой связи нечто вроде гордости. Он ведь был единственным избранным, кто удостоился чести слышать голос стихии, а стало быть, ему сопутствовала поистине грандиозная удача.

Однако, вспомнив о таком понятии, как избранность, не следовало забывать и о том, что не только Мрак отмечал своим прикосновением верных служителей. Это было также вполне в манере Света. И пророчества, извещавшие о грядущих переменах, имелись в летописях обеих сторон.

Что касается Мрака, то тут речь шла лишь о воскрешении древней расы дзергов стараниями черных магов из числа людей. Сохранившиеся источники сообщали, что это пророчество сделал незадолго до своей гибели главный жрец Омдала – дзерг Тергон-Газид. Он также вскользь упомянул и о некоем «освободителе», который попытается помешать восстановлению власти Мрака. Ингардус, также неоднократно прорицавший будущее – многие из его предсказаний уже сбылись, – говоря об Освободителе, был более пунктуален. Он сообщил точное время и место появления героя на свет, и даже его имя. Крошечная деревушка Альфенрок на юге Арлании. Шестое мая 1137 года от Победы Света. Правда, свиток, где это было записано, существовал в единственном экземпляре и давно считался утерянным. Чем больше проходило времени, тем большее число разночтений появлялось в дальнейших разговорах об Освободителе. А когда скончались или исчезли из поля зрения летописцев последние живые участники Волшебных войн, и канул в небытие даже сам великий Ингардус – никто так и не узнал, что с ним сталось, – разговоры эти и вовсе утихли.

Так уж вышло, что документ, зафиксировавший то предсказание Ингардуса, совершенно случайно попался Лангмару в библиотеке Дома хранителей. Кусок пергамента, согнутый пополам и слипшийся, лежал в одной из редко используемых книг по черной магии. В ту пору, когда Лангмар обнаружил его, разум молодого волшебника уже находился во власти Мрака, и он не стал никому рассказывать о своей находке. А уж ему-то, равно как и его новому хозяину, она могла принести немалую выгоду. Но Лангмар не спешил мчаться в Альфенрок, чтобы устранить возможную помеху. В пророчестве Ингардуса было ясно сказано: рождение Освободителя не будет сопровождаться никакими знамениями, и даже сам герой узнает об уготованной ему судьбой роли уже в довольно зрелом возрасте. Более того, он мог никогда этого не узнать и даже погибнуть раньше, чем начнется новая война. Так что эта проблема вовсе не была первоочередной. Тем более – до означенной в пророчестве Ингардуса даты оставалось еще довольно много времени.

И Лангмар отправился в Заболевшую землю, к Черным руинам. Там, как он знал, гнездились его новообретенные «коллеги». Они давно изучили географию этих недобрых мест и могли спокойно передвигаться по бывшей столице дзергов, не рискуя отравиться ядовитыми испарениями или попасть в смертоносную ловушку.

Нельзя сказать, чтобы его встретили как-то уж очень тепло, но, вопреки ожиданиям Лангмара, он был принят в черное братство практически сразу, без каких-либо специальных обрядов. В то время в стане чернокнижников царили разброд и упадок. Эти люди ведь, по большому счету, и сами не знали, чем они занимаются. Ну да, нужно отыскать Венец Мрака, – а дальше-то что? Многие и вовсе предлагали отказаться от какой-то общей цели, разойтись по брошенным когда-то домам и сосредоточиться на применении черной магии для индивидуальных нужд. Лангмар сумел положить этому конец. Он объяснил утратившим уверенность в завтрашнем дне колдунам – что, как, а главное, зачем следует делать. Ему поверили: ведь его устами говорил Мрак… В тот день Лангмар был избран лидером всех чернокнижников континента Хайласт.

И началась долгая кропотливая работа по подготовке восстания. Первым делом нужно было завербовать как можно больше новых сторонников. «Забавно, – думал Лангмар, рассылая гонцов по городам и весям континента. – Это похоже на то, как начинались Волшебные войны. Только теперь все наоборот…»