Читаем без скачивания Черный человек. Книга 2 - Василий Головачев

Разговор с Бояновой не принес ожидаемого облегчения, а пустые комнаты дома, заполненные тишиной и грустью, усугубили плохое настроение. Однако Джума заставил себя встряхнуться и после короткого сеанса йогатренинга почувствовал прилив энергии.

Переодевшись и оглядев себя в зеркале, он остался доволен своим внешним видом — целеустремленный, сильный, озабоченный, но знающий себе цену молодой человек. Подумать, с виду вполне фартовый парень, но именно подобные стандарты и не нравятся Карой. «И все же изменять имидж не стану, пусть будет хоть что-то неизменное, отвечающее внутреннему мироощущению. Карой должна это понять, иначе нет смысла продолжать ее поиск в ней самой. Кстати, у нее скоро день рождения, не забыть бы вовремя вручить подарок».

Безопасник любовался игрой сережек, перстня и колье из лунного камня — гарнитур «Лукавая Селена» и спрятал его в стенной шкаф, он хранил его давно и с нетерпением ждал случая вручить адресату.

Запирая дверь от квартиры, Джума вдруг заметил у порога белый квадратик пластпапира. На двух сторонах квадратика тотчас же проступили строки на английском языке: «Информация к размышлению. Грядет очищение Мира от скверны инородцев-интрасенсов, которые есть Болезнь человечества, ведущая к полному его вырождению. Мы, Чистильщики и Хирурги, призванные излечить человечество от Болезни, призываем всех в наши ряды. Кто не с нами, тот против нас! С кем ты, гражданин Земли?»

Джума хмыкнул, пожал плечами, спрятал карточку в карман и поспешил к лифту. Дверь за спиной зажгла красный глазок, означающий, что хозяев нет дома.

Через полчаса, преодолев три тысячи километров от Ходжара, где он жил последние полгода, до Рязани, где располагался Институт внеземных культур, Джума входил в кабинет директора института, академика, доктора ксенологии Георгия Дикого. К удивлению безопасника, его приветствовал не директор, которого он знал в лицо, а Герхард Маттер, ведущий ксенолог по системе Орилоуха, толстый, громадный, лысый, с роскошной черной бородой. Кокос Маттера был распахнут чуть ли не до пояса, оголяя волосатую грудь, что, впрочем, было в его стиле: ксенолог никогда не обращал внимания на такие мелочи, как одежда, мода, этика и отсутствие вкуса. Основным принципом, который он исповедовал, был принцип удовольствия, хотя и несколько модернизированный: Маттер находил удовольствие только в работе.

— Какие гости! — пророкотал он басом, не таким роскошным, каким обладал Железовский, но все же впечатляющим. — По делу? Требуется информация, анализ или точка зрения на события в погранзоне?

— Ни то, ни другое, ни третье. — Джума пожал пухлую волосатую длань ксенолога. — Не ожидал увидеть вас в этом кресле. Смена власти или случай?

Маттер снял дужку эмкана — он работал с компьютером, и световая беготня на рабочем столе директора прекратилась.

— Кратковременная подмена, только и всего. Георгий сидит сейчас на Орилоухе, как один из руководителей комплексной экспедиции, а текущие дела надо изредка решать, вот и приходится заместителям посещать сей приют на несколько дней. Что привело сюда безопасность?

— Личный вопрос. Мне срочно нужно попасть на «Эдип-2».

— Зачем? — удивился Маттер. — И почему обратились к нам? Разве вы не можете это сделать по каналам службы?

— Мне не требуется разрешение, — сдерживая раздражение, сказал Джума. — Я просто хотел поставить в известность руководство института, что некоторое время проведу на станции.

Ведущий ксенолог почмокал губами, выражая сожаление.

— А вы знаете, в каких условиях работает экспедиция на Маате? «Эдип-2» переполнена, в каютах живут по два-три человека, очередь на работу огромная, транспорта не хватает…

— Как-нибудь устроюсь, я ненадолго, на день-два, а может быть, и того меньше.

— Что ж, дело ваше, я предупредил. Хотя, — ксенолог оживился, — работать на Маате — одно удовольствие! Как только меня сменят здесь, я вернусь туда.

— И неудобства вас не смущают? — флегматично заметил Джума.

Маттер засмеялся, погладив бороду.

— Так я же старожил-космен, «Эдип-2» — мое детище, я больше живу на станции, чем на Земле, отвык от циркадного[28]. Имеется в виду, что жизнь на космических исследовательских станциях не подчиняется суточному ритму, а рассчитывается в зависимости от физиологических потребностей исследователей ритма. Так и быть, занимайте мою каюту, номер четырнадцать, код — две двойки три тройки.

— Спасибо! — с чувством сказал Джума, не ожидая такого подарка от Маттера.

Спустя еще полчаса он выходил из финиш-камеры метро на станции контакторов и ксенологов «Эдип-2», преодолев девяносто парсеков от Земли (Солнца) до солнца Маата — звезды 102 Щита. Единственной мыслью, вызывающей страх, была: не опередил ли его Мальгин?

Станция «Эдип-2» представляла собой незатейливый трехсотметровой длины параллелепипед с квадратным основанием пятьдесят на пятьдесят метров. Внутри параллелепипеда располагалось двадцать лабораторий ведомства ксенологов, две — коммуникаторов, профессионалов контакта, полторы сотни кают жилого сектора, станция метро, эллинг исследовательского транспорта, материальная база, реактор, двигательный отсек. Всем сложным хозяйством комплекса управлял инк по имени Ксенофонт, второй инк — Сократ выполнял роль координатора исследований и был связан с руководителями групп и компьютерами Земли сетью «спрута».

Джума примерно знал расположение центра управления станцией и ее основных зон, однако здесь, как и везде на подобного рода объектах со сложной структурой, царила компьютерная избыточность обслуживания, создающая у работающих на станции чувство комфорта и уюта. Не успел безопасник выйти из финиш-камеры метро в коридор, как в голове его зазвучал пси-голос инка-информатора:

— Приветствую вас на борту станции. Какое предпочитаете сопровождение?

— Пока никакого, — ответил Джума, поразмыслив. — Мне нужно найти каюту ксенохимика Карой Чокой.

— Каюта сорок девять, четвертый горизонт, лифт прямо по коридору. Всех вам благ. Буду нужен — высветите кодовую фразу: «Ксенофонт — связь».

— О’кей, — пробормотал Джума, выходя в длинный и светлый коридор, совершенно пустой в это время. На стене коридора вспыхнула стрелка с надписью: «К лифту».

Сила тяжести на станции соответствовала марсианской, ходить по коридорам было одно удовольствие.

Чувствуя, как забилось сердце, Джума подошел к двери с номером сорок девять и увидел мигающий алый зрачок, говорящий об отсутствии в помещении хозяйки или хозяев. Пережив мимолетное разочарование, безопасник провел ладонью над глазком, скомандовал мысленно: «Сезам, откройся!» Так они с Карой когда-то кодировали замок двери, в первое время после медового месяца. Карой не поменяла код и здесь, замок сработал, дверь свернулась валиком, спряталась в стене. Джума вошел.