Читаем без скачивания Иномерники - Николай Басов

Определенно, он имел в виду трансляцию их совещания, или инструктажа, или как это там у них называлось. Действительно, у Ромки не было кодировочного устройства, даже самого простенького, а следовательно, связь с ним выдавала эти начальственные игры по совершенно открытой линии.

– Меня не предупредили, – вторично за этот вечер произнес Ромка, но сообразил, что это уже никого не интересует.

8

– Начинайте, Валя, – приказал генерал, и все сразу как-то подтянулись, собрались с мыслями.

– Во-первых, у нас имеется… – Валя нервничала, и стало понятно, что это не простой инструктаж. – Представляю вам новых членов нашей команды. Кондрата Беспризорова, который будет чистым прибористом, как покойный… Да, вот, еще у нас есть Дарья Жигалова, она, насколько я понимаю, будет дублировать меня, займется пси-аппаратной частью в группе Колбри, рекомендации у нее, – Валя чуть грустно хмыкнула, – и квалификация выше моей, а значит, мы будем работать параллельно. И позвольте представить вам, – для верности Валя заглянула в бумажку, – Симоро Ноко, понятно, что он японец, но учился в Стенфорде, немного стажировался у нас в Дальневосточном универе, занимался там подводными фермами, как у меня тут написано. – Все улыбнулись. – А может, ребята сами что-то расскажут о себе?

– Только коротко, – бросил генерал.

– Как считается, я неплохо говорю по-русски, – заговорил, поднявшись с места, Симоро Ноко, – или по-английски, но вот по-японски – уже похуже. – Он подумал, склонив свою выразительную восточную голову набок. – Заниматься должен проблемой связи, полной связи, даже с трансляцией пси, насколько понимаю, оттуда, из Чистилища, сюда. Проблема, после того что тут случилось, непростая, но сделать ее необходимо, – говорил он почти без акцента, вот только чуть вольно обращался со смыслами и значениями слов.

Он постоял еще немного, невысокий, с Веселкину ростом, мускулистый и жесткий какой-то, и глаза у него были ясными и очень внимательными. Но больше ничего самурайского в нем не наблюдалось, обычный паренек, каких много, вот только… С его квалификацией было что-то не так, или он был тайным гением, чтобы решить такую задачу без теоретиков, с одними экспериментаторами, какими были тут все собравшиеся, кроме чинуш, разумеется, либо он вовсе не должен был «сделать» эту проблему, как он выразился, а лишь представлял для присутствующих, так сказать, попытку действий в этом направлении.

«Кроме того, – подумал Ромка, сидя на холме и решившись еще и пару бутербродов сжевать, – есть такое слово – Стенфорд, вернее, не слово, а крупнейший в Штатах институт, который занимается той же темой, что их Центр. А значит, парень наверняка должен передавать туда и оттуда сюда какие-то общие информашки о достижениях либо о провалах. Интересно, он нейтрален или засланный и будет тут подглядывать? А впрочем, скоро все разъяснится, по характеру его участия в работе.

– Я – Дарья, – девушка ослепительно улыбнулась, у нее была вполне модельная внешность, и лишь что-то в скулах и подбородке свидетельствовало о недюжинном характере и уверенном, сильном сознании. – Училась в Питере, стажировалась в Сорбонне, потом немного в универе в Монпелье.

– В Монпелье не занимаются нашими проблемами, – бросил кто-то с задних рядов.

– Верно, мсье Брюн, но серьезно занимаются в Тулузе, там вообще головная система по нашей теме для Франции. Еще в Монпелье я подавала заявки… То есть рапорты, чтобы перевестись сюда, но произошло это только сейчас. Если есть вопросы?..

– Вопросы возникнут по ходу дела, – проговорил генерал, – быстрее давайте, ребята.

– Есть вопрос! – выкрикнул кто-то опять же с задних рядов. – Как вышло, Дарья, что вы не замужем?

Смех прокатился по залу. Его приборчики – даром что простенькие, но подключенные к довольно сильной системе там, в Центре, – сработали странным образом. Как выяснилось, система слежения охраны обладала ко всем прочим прелестям еще самонаводкой на источник звука и зрительным выделением этого источника. Сейчас это происходило так – пошутивший в задних рядах вдруг приблизился рамкой выделения, и его голос, даже сказанный шепотом, отчетливо прозвучал в наушничке поверх всего, что говорилось на трибуне или еще где-то. Таким образом можно было отлично подслушивать все переговоры в зале, даже самые осторожные. «Этих штуковин в прежней школе не было, – решил Ромка, – нужно будет учитывать в будущем». Сейчас этот квадратик высветил не кого-нибудь, а Зузу Освальда, он наклонился к Амиран Макойты, которая сидела рядышком, и жарко прошептал:

– Кольца-то не видно, вот и спросил.

Возможно, Амиран на правах старшей по званию в экипаже ткнула канадца локтем в бок, когда он задал свой игривый вопрос.

– Госпожа Веселкина не совсем точно определила, я не только буду чистым прибористом, – говорил уже Беспризоров, – но и попробую заниматься ситуацией, которую вы условно назвали Адом. Кое-кто уверен, что у меня получится лучше, чем у других членов нашей лаборатории. Хотя приборы в оперативном обслуживании тоже остаются за мной.

– Как это? – Квадратик выделения на линзах очков Ромки увеличил голову Андриса Пачулиса. – А нас инструктировали, что мы будем ходить к голубому горизонту.

– Верно, – спокойно отозвалась Валя Веселкина, забирая снова ход инструктажа в свои руки, – мы и будем – к голубому горизонту. Но следить за тем, что происходит в тылу, так сказать, в районе Ада, если это район, разумеется, тоже необходимо. Вот за этим и попробует присматривать Кондрат, – она улыбнулась новому коллеге так, что у того должны были возникнуть мысли о зубах акулы, о мимически выраженном требовании подчинения в стаях крупных приматов или о чем-то подобном. – Дальше идем. Сейчас у нас при пользовании методиками ментопрограммирования Миры Колбри сложилась довольно странная ситуация. Суть ее, как полагает руководство, вы должны представлять себе хотя бы в общих чертах. Психические ваши состояния, как их ни натренировывай, обладают значительной лабильностью, подвижностью, изменчивостью, ну примерно как погода… за пределами наших стен.

Зал снова хохотнул. «А ведь им всем приходилось серьезно учиться тому, чтобы вести все эти, даже строго служебные, разговоры в свободной, едва ли не шуточной форме, – вспомнил Ромка. – И хуже всего это получалось именно у Веселкиной, но ведь научилась, и почти получается. Даже получше, чем у генерала, ему-то эти шуточки и хохоточки – нож острый, он не привык, не понимает даже многого, но осознает необходимость такой тональности, ему это не раз и не два объясняли». Да и сам Ромка как-то втолковывал, и ведь любо-дорого посмотреть теперь на него. Ежится наш генерал, но терпит. Выносит. Выдерживает, черт побери! Хотя, с другой стороны, скорее бы Мзареулов после своих травм оправился и вернулся в Центр. Конечно, если ему доверят Центром директорствовать, а не ушлют снова в школу антигравиторов, а то и вовсе – спишут из-за ранения и психологического несоответствия.