Читаем без скачивания Церкви в политике и политика в церквях. Как современное христианство меняет европейское общество - Роман Николаевич Лункин

подходу в оценке христианства и церкви, который был выражен в книге К. Каутского «Происхождение христианства» (1908 г.)). Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) изменила свое отношение к церкви еще в конце 1960-х гг. СДПГ в ГДР в 1989 г. создавалась при активном участии протестантских активистов и пасторов[213]. Годесбергская программа СДПГ (1959 г.) заявила о том, что «социализм не является заменой религии. Социал-демократическая партия уважает церковь и религиозные сообщества, их особую миссию и самобытность.

Социал-демократическая партия выступает за их публично-правовую защиту»[214].

Христианская демократия потеряла свои ведущие позиции в провозглашении традиционных христианских ценностей, а обращение к церкви и евангельским принципам приобрело условный характер или исчезло совсем. Конфессиональные партии превратили религию в гуманистическую концепцию, позволяющую им быть христианскими и секулярными одновременно. Большинство партий было связано с Католической церковью, в Германии ХДС сохраняет свои позиции с конца 1940-х гг. и остается биконфессиональной, лютеранско-католической, протестанты формировали свои партии в Нидерландах (Реформатская церковь) и Скандинавии (лютеранские церкви). «Религиозное вдохновение» или «ценности христианской цивилизации» стали лишь ссылками в официальных программах партий. Можно быть христианским демократом и агностиком, мусульманином или индуистом. Это «противоречие» является поводом для критики христианской демократии со стороны более консервативных партий (Голландского христианского союза). Религиозные партии сами по себе стали источником модернизированной версии «несекулярной политики». И христианская демократия в современном мире – не религиозная и не светская – она «несекулярная»[215].

Вместе с тем пример Италии показывает, что фактическое исчезновение Христианско-демократической партии (ХДП) не привело к тотальной секуляризации политики. ХДП была партией большинства с 1946 по 1992 г., и именно падение коммунизма нарушило баланс политических сил – противостояние с коммунистами потеряло былое значение. Пришедшие на смену политики, прежде всего Сильвио Берлускони, защищали «неоспоримые ценности», во многом отвечавшие интересам церкви. Католики поддерживали Берлускони, церковные иерархи шли на соглашение с евроскептиками в Венето и «Лиге Севера», но затем церковь заняла более умеренные позиции. В 2011 г. «правительство профессоров» Марио Монти стало по существу кабинетом «христианских демократов», а в 2015 г. президентом Италии стал сын одного из основателей ХДП (Бернардо Маттареллы) – Серджио Маттарелла[216].

Распад советской системы также повлиял и на христианско-демократическое движение в Германии. В 1990-е гг. ХДС укрепил свои позиции на волне объединения Германии, а затем вступил в полосу кризиса, выйдя из него к концу 2000-х гг. с приходом к власти дочери пастора из ГДР Ангелы Меркель. ХДС в эпоху Меркель потерял свой консервативный профиль и отступил от христианских ценностей. В партии стали преобладать протестанты. Особенно это стало заметно в 2012 г., когда пастор Йоахим Гаук стал президентом ФРГ. Еще в 2009 г. католики подвергли Меркель критике за то, что она сделала замечание папе римскому за то, что он не лишил сана епископа-антисемита Ричарда Уильмсона (в октябре 2009 г. административный суд немецкого города Регенсбурга оштрафовал Уильмсона на 12 тыс. евро). В итоге в 2011 г. в ходе визита папы Бенедикта XVI в Германию значительное время понтифик уделил встрече с католиками из оппозиционных партий СДПГ и зеленых. При Меркель католики престали занимать большинство министерских портфелей, тогда как католиков было больше и в правительстве Коля, и даже социал-демократа Г. Шредера. В 2009 г. в рамках ХДС организован «кружок ангажированных католиков» (АЕК). Подобный кружок существовал при Аденауэре, но был организован протестантами, которые были в меньшинстве (ЕАК). В отличие от эпохи Аденауэра, при Меркель католический кружок не получил официального статуса в партии. В 2011 г. издан манифест ангажированных католиков, в котором было отмечено, что партия теряет доверие и свою идентичность, христианское ядро. Однако съезд ХДС 2011 г. в Лейпциге не оправдал надежд католиков. 75 % католиков Германии предпочитают голосовать за ХДС/ХСС, но это 7 % избирателей[217]. В крупных городах конфессиональная принадлежность не играет роли. Меркель, с одной стороны, действует конъюнктурно, размывает политическую основу партии. С другой стороны, создает партию нового типа – «партию граждан» на основе не христианского, а государственного или реального патриотизма[218].

Христианская демократия во Франции долгое время играла роль баланса между левыми и правыми силами. Католический электорат был «разбросан», а партия отказывалась от политических контактов с церковью и официального обозначения – христианская демократия. Ее основные черты: опора на христианские ценности, связь христианства и демократии, моральные принципы в политике, социальное реформаторство и критика капитализма, антикоммунизм и антитоталитаризм. Д. В. Шмелев приводит оценку французских исследователей Ш. Деламара и Ф. Оливье из их книги «Европа, воплощение христианской демократии»: «Христианская демократия, такая, какой она создавалась с 1848 г., сегодня выполнила свою роль. Она исчерпала свои возможности. Она вывела христиан из политической изоляции. Они не являются больше “побежденными 1789 года”». Эти слова вполне можно отнести к судьбе этого течения в других странах Европы[219].

Христианско-демократические партии по-прежнему занимают ведущие позиции в парламентах Ирландии (Fine Gael – Ирландское племя), Люксембурга (Христианско-социальная народная партия), Нидерландах (Христианско-демократический призыв), Португалии (Социал-демократы центра и народная партия), Швейцарии (Христианско-демократическая народная партия). В Чехии, Швеции, Норвегии и Дании (социал-демократы сближаются с Датской народной партией по вопросам иммиграции), Словакии (взлет Словацкого демократического и христианского союза пришелся на 2000-е гг., с 2012 г. партия в оппозиции) христианские демократы набирают незначительное количество голосов. Вместе с христианскими демократами на выборах в парламент проходят и конфессиональные партии. Так, в 2017 г. в Нидерландах «клерикальный» Христианский союз (ХС), представляющий, наряду с Реформатской партией, интересы жителей «библейского пояса» Нидерландов (членов кальвинистской консервативной Реформатской церкви), вошел в правящую коалицию. ХДП и ХС выступают против эвтаназии, однополых браков и абортов[220]. Христианские демократы представлены в Европейском парламенте в рамках Европейской народной партии.

Присоединение к Европейскому союзу стран Восточной Европы значительно увеличило традиционалистски настроенный электорат правых партий, пришедших к власти на волне кризиса евроинтеграции. Если в случае с христианской демократией под сомнение ставится ее христианская составляющая, то в случае с правыми партиями («политической альтернативой» или популистами) критики подвергается их демократичность из-за мнимой или реальной ксенофобии в контексте миграционного кризиса и стремления скорректировать либеральную демократию. Классические признаки правопопулистских партий: антиэлитарная и антииммиграционная повестка, стремление к идеальному обществу, коренящемуся в архаике (обращение к народу, нации, оборонительный характер), участие в законодательных органах своих стран, евроскептицизм[221]. Вместе с тем в рамках «правого популизма» религиозная тематика стала инструментом более ясного обозначения стоящих перед обществом проблем и претензий к правящим кругам, как в случае с риторикой представителей немецкой партии «Альтернатива для Германии»[222].

На выборах 2017 г. поддержка избирателей ХДС/ХСС упала более чем на 8 %. Социал-демократы показали худший результат за всю историю партии, а партия «Альтернатива для Германии» сумела