Читаем без скачивания Воины света. Меч ненависти - Бернхард Хеннен

— Из Вахан Калида есть несколько путей бегства, и, похоже, наши враги повсюду. Этой ночью большинство князей Альвенмарка погибнут или же попадут в плен, Оримедес. А Альвенмарку нужны такие мужчины, как ты. Спасайся, проклятый упрямец! И спаси раненую королеву. Она — наша надежда на будущее!

Краем глаза Олловейн увидел, как проступили желваки на щеках кентавра. Наконец полуконь наклонил голову.

— Для меня было честью познакомиться с тобой, мастер меча. Для эльфа… — Он запнулся. — Если бы ты умел пить и ругаться, то стал бы просто отличным другом.

С этими словами Оримедес развернулся и помчался вниз по лестнице, чтобы отвезти Эмерелль в безопасное место. Если они выберутся из мангровых зарослей живыми, то наверняка достигнут Сердца Страны.

Олловейн посмотрел на гвардейцев. Среди них не было никого, кто достиг бы совершенства в искусстве убивать. Мастер меча улыбнулся, чтобы вселить в солдат мужество.

— Битвы выигрывает тот, кто не боится совершать неожиданные поступки. Давайте сделаем то, к чему эти тупые горы мяса готовы меньше всего. В атаку!

И, не дожидаясь ответа товарищей, Олловейн ринулся сквозь фонтан. В этот отчаянный миг он ощутил себя свободным. Весь груз сомнений и переживаний рухнул с плеч. Предстояло просто делать то, что он может лучше всего. Нет, он не захотел бы поменяться с кентавром местами.

Тролли были застигнуты врасплох. Олловейн прыгнул на одного из воинов ногами вперед. Он вцепился в растрепанную бороду противника и вонзил меч ему в грудь. Ловко увернулся, изо всех сил оттолкнулся от врага, сделал сальто назад и легко приземлился в бассейн фонтана.

— Да сожрут… тебя крысы… трусливое создание! — крикнул умирающий тролль.

Он прижал обе руки к груди. Между пальцами хлестали ручьи темной крови.

Эльфы присоединились к битве. К ним с криками устремились тролли. Олловейн пригнулся, уходя от мощного удара дубиной. Оружие с грохотом врезалось в одну из статуй и раздробило мрамор. Мастер меча сгруппировался, прокатился между ногами противника и, вскакивая, полоснул его под коленом.

Тролль с ревом опрокинулся на бок. Удар в горло превратил его крик в кровавое бульканье. Неожиданно рядом с Олловейном вверх взлетела струя воды. По дну бассейна покатилась мраморная голова. Навстречу мастеру меча полетело совершенно искореженное каменное колено. Словно в танце, мастер меча увернулся. Один из троллей разбил боевым молотом статую и теперь забрасывал эльфа обломками.

— Остановись и сражайся, как мужчина!

У великана был гладко выбритый череп, глубоко посаженные глаза светились янтарным цветом. Он возвышался над Олловейном более чем в полтора раза, а весил наверняка раза в четыре больше него.

— Ты меня удивляешь, — усмехнулся мастер меча. — Говорят, что тролли — неодолимые воины, а ты забрасываешь меня камнями, как рассерженный ребенок, охотящийся за белкой.

Великан громогласно захохотал.

— Может быть, все дело в том, что ты столь же мало расположен сражаться, как и белка.

Пронзительный крик заставил Олловейна обернуться. Гвардеец из его отряда пропустил удар. Его противник наклонился к умирающему эльфу и вырвал руку, сжимавшую меч, из сустава. Из ужасной раны брызнул фонтан крови. Тролль облизнулся — его язык был длинным, похожим на червяка — и удовлетворенно хрюкнул.

— Ну что, белка, как насчет нас? — крикнул метавший камни. — Иди сюда и сражайся.

— Если я правильно подсчитал, то я перерезал горло уже двоим из вас. Ты действительно веришь, что можешь меня победить?

Тролль поднял огромный боевой молот, валявшийся в бассейне.

— Остановись на мгновение, и я тебе покажу.

Олловейн усмехнулся. А у этого парня есть чувство юмора. Такого тролля Танцующий Клинок не встречал еще никогда.

— Хватит трепаться, Урк!

Краем глаза Олловейн заметил верзилу, который убил его товарища-гвардейца. Он размахивал рукой эльфа, словно дубинкой.

Мастер меча резко упал на колени и отклонился назад. Капельки крови забрызгали его лицо, когда оторванная рука пронеслась в нескольких дюймах над головой. Олловейн напрягся, подскочил и нанес троллю сильный удар в промежность.

Словно серебряная молния, взвился клинок эльфа. Холодная сталь разделила плоть и кости. Повернув запястье, Олловейн превратил удар в толчок. Устремившись вперед, мастер меча вонзил оружие по самую рукоять в сердце противника. Кровь брызнула на него, окропив грудь и лицо. Тролль хотел поднять дубину, но оружие выскользнуло из обессилевших пальцев. Меч Олловейна угодил ему прямо в сердце.

Толстые мышцы дрогнули под темно-серой кожей тролля; светлые вкрапления делали ее похожей на оживший гранит. Великан рухнул навзничь. Олловейн воспользовался весом падающего тела, чтобы, провернув, высвободить лезвие.

Внезапный удар пришелся эльфу в плечо. Его развернуло. Яркие точки плясали перед глазами. Меч выпал из онемевших рук. Олловейн попытался прогнать жгучую боль, когда второй удар сбил его с ног. Нога мраморной статуи угодила ему в живот.

Урк переступил через Олловейна и пнул меч, отбрасывая его за пределы досягаемости.

— Ну, так что, белочка моя? Вот ты и там, где я хотел. Нужно было всего лишь на миг остановиться!

Мастер меча перекатился на бок, но оказался недостаточно проворен, чтобы увернуться от толчка. Он поскользнулся на мокром камне и ударился о пьедестал одной из статуй. Прежде чем Танцующий Клинок успел подняться, Урк оказался над ним и водрузил свою огромную ножищу на грудь Олловейна.

— Я тебя зажарю и съем, эльфеныш. — Бледным языком тролль облизал темные губы. В уголке рта выступила слюна. — Ты действительно великий воин. Я…

Давление ноги усилилось, и весь воздух вышел из груди Олловейна. Вдруг эльф увидел, как изо рта тролля вырос второй, стальной язык. Стрела!

Чья-то стройная нога ударила тролля под колено. Монстр упал.

Олловейн все видел размыто. Казалось, тело состоит из одной сплошной боли. Над ним кто-то склонился.

— Мы опоздали, — бесцветным голосом произнес неизвестный.

— Нет. — Лицо, висящее над Олловейном, улыбалось.

Олловейн заморгал. Над ним стояла Сильвина.

— Ты сможешь идти? Мы немного спешим. — Мауравани протянула ему руку и помогла подняться.

У Танцующего Клинка было такое ощущение, словно он стоит на ходулях. Ноги онемели, казалось, они больше не являлись частью его тела. Ребра, будто стальные путы, обхватывали легкие.

— Я могу стоять сам, — прохрипел он.

Лучница обхватила его рукой за плечи.

— Конечно. Я предлагаю продолжить разговор по дороге.