Читаем без скачивания Дело чести - Дэвид Вебер

Что, к сожалению, было совсем не то, что сказать, что они доверяли ей мнению так же, как и раньше. И это, конечно, было ещё одним фактором, который ей приходилось учитывать в отношении любого рода переговоров с Мантикорой.

А также в отношении любого признания о том, что сделал Джанкола. Что ещё более осложнит дела, учитывая, что это был один из двух вопросов, по которым мантикорцы собирались потребовать уступок.

— Я очень сомневаюсь, — продолжила она тем же ровным голосом, — что кто-то в этой комнате — или где-либо на этой планете — может сожалеть об исходу Битвы за Мантикору больше, чем я. Но в твоих словах есть смысл, Тони. После того, что там произошло, и учитывая, что ничто не мешает им сделать с нами то же самое, где бы они ни пожелали, — на что, уверяю вас, адмирал Александер-Харрингтон не замедлила мне указать, в самом вежливом виде, конечно, — я не вижу особого смысла для них заниматься каким-то мошенничеством за столом переговоров. И в отличие от всех вас — кроме Тома, конечно, — я уже действительно познакомилась с этой женщиной. Она… впечатляет, во многом. И я не думаю, что у неё склад ума типичного политика.

— В каком смысле, мадам президент? — спросила Лесли Монтро, слегка сузив глаза.

— В том смысле, что я думаю это последний человек во вселенной, которого я бы выбрала, чтобы передать кому-то ложь, — решительно сказала Причарт. — Я не думаю, что она бы приняла такую работу, и даже если бы приняла, она бы не очень хорошо справлялась с ней.

— Должен сказать, что у меня всегда было такое же впечатление о ней, мадам президент, — тихо сказал Тейсман.

— И всё, что собрала на неё служба внешней разведки, свидетельствует о том же самом, — вставил ЛеПик.

— Но это не значит, что её не могли использовать, чтобы всё равно "передать нам ложь", — указал Несбитт. — Если то, кто послал её, солгал ей, или по крайней мере оставил её в неведении о том, что на самом деле задумал, она вполне может считать, что всё это время говорит нам правду.

— Ха! — неожиданный смешок Причарт заставил Несбитта отклониться назад в своём кресле, подняв брови. Президенты посмеялась ещё несколько мгновений и, извиняясь, покачала головой.

— Прости, Тони, — сказала она министру торговли с виноватым выражением лица. — Я не над тобой смеялась, правда. Просто… Ну, поверь мне в этом. Даже если все дикие слухи о способностях древесных котов узнавать ложь — это чепуха, я бы не стала пытаться обмануть эту женщину, а нам с Хавьером удалось водить за нос госбезопасность! Я должна сказать тебе, что у меня было отчётливое впечатление, что она может видеть, что творится у меня в черепе, и как там крутятся маленькие колёсики. — она снова покачала головой. — Не думаю, что кто-то смог бы ввести её в заблуждение и отправить сюда изображать козла-провокатора без её ведома.

— Простите, что говорю это, мадам президент, — медленно произнёс Уолтер Сандерсон, министр внутренних дел, — но у меня определённо сложилось впечатление, что она вам по-настоящему нравится.

Голос Сандерсона звучал так, словно ему казалось, что его предали собственные подозрения, и Причарт наклонила голову и поджала губы, обдумывая сказанное им. Затем она пожала плечами.

— Я бы не заходила так далеко, Уолтер. По крайней мере, пока. Но я признаю, что при иных обстоятельствах, думаю, она бы мне понравилась. Учтите, я не собираюсь позволять ей продать мне аэромобили, пока мой личный механик их не проверит, но по сути дела одной из главных правил дипломатии — это выбор эффективных дипломатов. Дипломатов, которые могут убедить других людей доверять им, которые могут даже понравиться этим людям. Как говорится, создать хорошее взаимопонимание за столом переговоров. Я знаю, что она не обученный дипломат, но у мантикоры давняя традиция использовать старших офицеров флота в качестве послов и уполномоченных представителей. От этого они только выигрывали все эти годы, и я уверена, что отчасти именно поэтому они и выбрали её, но я также думаю, что суть здесь лежит глубже.

"Глубже, Мадам?" спросила Монтро.

— Я думаю, они выбрали её, потому что она хотела этого, — просто сказала Причарт. Она посмотрела на Тейсмана. — Теперь, когда у меня была возможность по-настоящему познакомиться с ней, Том, я больше чем когда-либо убеждена, что твоя идея пригласить её на саммит, который мы предложили, была очень хороша. Аналитики Вильгельма тоже правы, я думаю. Из всего ближайшего окружения Елизаветы она вероятно наиболее близка к тому, чтобы мы могли назвать её свои другом.

— Другом! — Несбитт резко фыркнул.

— Я сказала, ближе всего к тому, чтобы мы могли назвать её другом, Тони. Я не думаю, что кто-то мог бы обвинить её в "сочувствии хевам", и видит бог, эта женщина не замедлит уничтожить все наши корабли, если переговоры не удадутся! Но она искренне не хочет этого. И я не думаю, что у неё есть желание настаивать на несправедливо карательных условиях.

Несбитт оглянулся на товарищей из кабинета, потом повернулся к Причарт.

" Г-жа президент при всем уважении" сказал он: "У меня подозрение, вы уже додумались, что" мы "собираемся делать."

"Я себе не сказала бы совсем так", ответила она. " Мой взгляд в том, что мы оказываемся перед необходимостью вести переговоры с ними, и если их условия не полностью возмутительны, это, вероятно, лучшая возможность, которую мы имеем, чтобы выжить. И я не говорю о выживании людей в этой комнате. Я говорю о выживании Республики Хевен… и Конституции. Если мы поедем при этом вниз в огне, то мы не будем 'только' брать с нами тысячи, возможно миллионы, жизней." Ее глаза были холодными, и голос ее мрачной. "Мы потеряем все, за что мы боролись — все, что мы сделали все, что мы пытались сделать, все, что мы хотели, выполнить для Республики со дня когда Том выстрел в Сент-Жуста — я не готова к тому, что случится, не делая все от меня зависящее, чтобы избежать этого "

Снова наступила тишина. Тишина, согласная с её анализом, но остававшаяся очень настороженной, даже напуганной тем, что она предлагала сделать, чтобы избежать предсказанного результата.

Но в этих молчаливых, напряжённых взглядах, которыми обменивались люди за столом, были не только настороженность и страх, поняла Причарт. Даже у таких, как Несбитт и Барлой, кто больше всех не любил и не доверял Мантикоре, внутри тоже горела надежда. Надежда, что помилование в последнюю минуту в конце концов было возможно.

"Как адмирал Александр-Харрингтон предлагает провести переговоры, г-жа президент?" после некоторое время спросила Монтро.

— Я думаю, она готова в основном оставить это нам, — голос Причарт снова стал нормальным, и она пожала плечами. — Я бы сказала, что у неё твёрдые указания, но у меня сложилось впечатление, что когда она называет себя полномочным представителем Елизаветы, она говорит серьёзно. Как бы не были "тверды" её инструкции, думаю, Елизавета выбрала её, потому что доверяет ей — не её честности, но её суждениям. В уже знаете, какие вопросы, как она указала нам, должны быть решены. То, что она выделила эти вопросы, подсказывает мне, по крайней мере, что всё остальное действительно подлежит обсуждению. Или хотя бы, что позиция Мантикоры по этим вопросам не высечена на камне заранее. Вся эта проблема нашей довоенной переписки будет нелёгкой, и все вы прекрасно понимаете, почему, но вне этих двух конкретных областей, я думаю, она вполне готова выслушать наши предложения и ответить на них.

— Но она не сделала никаких предложений по протоколу? — нажала Монтро. Причарт было ясно, что госсекретарь хочет разъяснений, а не возражает, и она покачала головой.

— Нет. Она не сказала ни слова о протоколе, о размерах делегаций или о чём-то ещё. По крайней мере пока. Учтите, я ни капли не сомневаюсь, что если ей не понравится наше предложение, она не замедлит сказать нам об этом. Почему-то мне она совсем не показалась мне скромницей.

Что-то среднее между фырканием и смехом донеслось откуда-то со стороны Томаса Тейсмана, а ЛеПик поднял руку, чтобы скрыть улыбку.

— Я тоже не думаю, что выбрала бы для неё такое определение, мадам Президент, — сухо сказала Монтро. — Но причина, по которой я задала этот вопрос, на самом деле не имеет особого отношения к ней.

— Вот как? — Причарт мгновение смотрела на неё, а потом кивнула. — Думаю, я понимаю, к чему ты клонишь. Но честно говоря, я не уверена, что согласна с тобой.

Один или двое министров выглядели озадаченными, а остальные начали медленно кивать, когда к ним тоже пришло понимание. — Я хотела бы сохранить всё это в как можно меньшем кругу и настолько без соперничества, насколько возможно, Лесли. Последнее, что нам нужно, — превращать всё это в какой-то обмен речами, который скоро увязнет. Я ни секунды не думаю, что Александер-Харрингтон втирала нам очки, говоря, что Елизавета не желает позволять переговорам затягиваться до бесконечности.