Читаем без скачивания Дело чести - Лев Пучков

— Бля буду — все отдам! — хрипло заорал Джо, заметив, что наш обуватель пребывает в сомнении. — Все, все, все, что есть!!! Бля буду! Токо не убивай! Хочешь, обрезание сделаю — мусульманом буду?!

Публика у машин довольно заржала и как по команде заглушила моторы — ребятишки хотели зрелищ. Руслан неопределенно пожал плечами и как-то очень уж раздумчиво покачал головой: дескать, хрен вас знает, нехорошие ребята, стоит тратить на вас время или сразу в расход вывести…

— Ты же ничего не теряешь, братишка! — подбодрил я Руслана. — Грохнуть нас всегда успеешь. А так, глядишь, в наваре будешь. Ась? Или я чего-то не правильно говорю?

Расстрельная команда откровенно заскучала, опустили хлопчики стволы, изобразили на лицах острую неудовлетворенность: того и гляди, начнут упрашивать своего начальника продолжить прерванную процедуру.

— Цену набивают, уроды, — внезапно прорезался Лось, доселе молчавший, как статуя. — Фуля с ними базарить — сразу

Цифру называй — и всех делов. Наручники, бля, жмут — надоело…

— Молчи, красивый мой, молчи, — процедил я уголком рта, заметив, что один из расстрельщиков перестал скучать и с интересом вылупился на Лося. — Ляпнешь что-нибудь не то, тогда наручники тебе жать уже не будут — никогда… Ты же у нас всегда молчишь, родной ты мой! Вот и сейчас не надо…

— А что с вас взять? — Руслан решил сдаться и перейти к конкретной проблеме:

— Десять штук баксов с каждого? Да я такие бабки за один вечер в кабаке прогуливаю со своими парнями!

— Почему десять, братишка?! — обиделся Джо. — Ты че думаешь, если мы из Липатова, так у нас тама и цены другие, да? Обижаешь, начальник! Мы как-никак не на госдотации — сами кашу варим!

— Даже и не знаю… — задумчиво пробормотал Руслан, изображая муки сомнения, затем обернулся к публике и спросил (по-русски, естественно, Жирардо ты наша чеченообразная!):

— Ну как, мужики, чего будем с ними делать? Замочим или попробуем подоить?

Публика ответила нестройным гулом, который мог означать все что угодно — от «разорвать на части» до «поцеловать в жопу», по выбору оракула, а один пожилой нохча[9] довольно громко крикнул по-чеченски:

— Хорош с ними играться, Рустик! Давай грузи, и поехали, жрать охота! — чем привел меня в состояние полного удовлетворения (зря я опасался!), а Рустика заставил недовольно нахмуриться.

— Сам знаю! — огрызнулся он по-чеченски и вдруг с ходу рубанул, обратившись к нам:

— С каждого — двести штук баксов. Только так — меньше не возьму! Или соглашайтесь, или хватит дурака валять: нам надо ехать, дела делать… Даете?

— Откуда такие бабки, братан? — изобразил я недоумение. — Если все до кучи собрать, ну… ну, максимум по пятьдесят штук будет у каждого. Это я по себе гоню… Мы же не будем хаты продавать, тачки, обстановку… Ась?

— Не ебет! — непреклонно отрезал Руслан. — Жить хотите — продавайте. Вы бандиты — потом заработаете еще, если живыми останетесь. Я сказал — двести, значит, двести. Даете?!

— Куда деваться?! — сокрушенно вздохнул я, изобразив острую озабоченность грядущей проблемой сбора денег. — Даем… Телефон у тебя есть? Надо ж позвонить корешам, наказать, чтобы бабки начали собирать. Вот они поприкалываются…

— У меня все есть, — сообщил Руслан. — Приедем, сразу и созвонимся. И потом, я не собираюсь вас целый год кормить: за десять дней не соберут ваши кореша бабки — расстреляю. Десять дней, я думаю, хватит…

— Слышь, братан, ну ты совсем загнул! — ввернул Джо. — Ну я понимаю — сто штук, еще куда ни шло… Но двести? Да ты так всю мою родову по миру пустишь! Ты подумай…

— А ты, Вовец, вообще заткнись! — лениво посоветовал Руслан. — С тебя — двести пятьдесят штук. Ты самый богатый из них, сам говорил. Ты давеча базар ил — если все бабки твои собрать, на «лимон» потянет! Вот и плати двести пятьдесят… Заткнись, я сказал!!! — осерчал Руслан, заметив, что Джо бешено округлил глаза и разинул рот, чтобы возмутиться. — В следующий раз будешь следить за базаром, родной ты мой! Если он будет, следующий раз…

Вот так, с шутками-прибаутками мы стали заложниками банды Салаутдина Асланбекова, причем, прошу заметить, никто нас не угонял насильно в полон с родной земли. Сами приперлись и образцово сдались в плен, мимоходом подарив племяннику Салаутдина три авто в довольно приличном состоянии.

Наверное, с точки зрения этих горских бандюг операция была организована Русланом просто блестяще: практически никаких затрат, все прошло как по маслу. Мы тоже так считали, только брали за критерий успешности иные аспекты…

В Мехино мы приехали только под вечер: Руслан заворачивал в каждое второе село, попадавшееся по дороге, и хвалился своим многочисленным кунакам, каких славных джигитов он обвел вокруг пальца.

Горцы вообще склонны к бахвальству, даже если для этого нет никаких оснований (это у них на уровне генотипа заложено), а уж если имеется столь веский повод, тут уж держись, кунаки!

От нечего делать я с любопытством присматривался к происходящему и даже уловил определенный ритуал в такой, казалось бы, рутинной процедуре, как демонстрация текущего бандитского успеха.

Вот, например, ежели взять наших бандитов (ваш покорный слуга некоторое время вращался в этой среде), их похвальба может показаться очень и очень скромной по сравнению с бахвальством чеченским. Ну подумаешь, угнал ты где-то классную тачку, а то и две, эка невидаль! Покажешь ее втихаря корешам, они завистливо поцокают языками, похлопают по капоту незаконно обретенное авточудо и начнут интересоваться, каким макаром ты собираешься ее пристроить да сколько бабок надеешься выручить. И уж, естественно, не станешь ты ездить по городам и весям со свежеотловленными заложниками и рекламировать свой бандитский фарт. Сдадут ведь моментом! Не в органы, так конкурирующей группировке, а то и вообще какой-нибудь третьей силе.

В рассмотренном случае преобладают, заметьте, сугубо деловые аспекты данного предприятия и здоровое чувство заботы о собственной безопасности.

Здесь же все было с точностью до наоборот. Мы победным маршем шествовали по автодорогам Ичкерии, не беспокоясь о наличии постов ГАИ и иных сил правопорядка, которые даже не пытались остановить колонну и поинтересоваться, какого рода груз она перемещает. А между тем было вполне очевидно, что четыре русака в наручниках, открыто пребывающих под конвоем (стерегли нас злые автоматчики числом «два»), отнюдь не по доброй воле принимают участие в этом странном круизе! Вот тебе и правоохрана ичкерская, а вкупе с ней — беспощадная борьба с террористами, о которой в последнее время так любят говорить большие горцы в каракулевых папахах. Создавалось впечатление, что Руслана знает вся Чечня, а связываться с ним никто не желает — это в лучшем случае. А в худшем… в худшем было здорово похоже на то, что все вокруг если и не потворствуют явно криминальному деянию, то в любом случае безмолвно поощряют оное и по-доброму завидуют счастливчику.

Но это было только на основных трассах, это лишь цветочки. А когда колонна периодически сворачивала в села, где дислоцировались кунаки Асланбековых, тут разыгрывались целые спектакли, достойные того, чтобы заснять их одним дублем (без репете) и отправить немедля в Канны.

За полкилометра колонна начинала тревожно завывать клаксонами, а люди Руслана принимались отчаянно орать какие-то антироссийские лозунги и стрелять в воздух из всех видов оружия — гвалт поднимался невообразимый!

На шум из всех домов выскакивала целая куча разнокалиберных нохчей — от трехгодовалых чеченят, еле держащихся на ногах, до старых пердунов, которым жить осталось до утра, — все желали праздника.

Руслан и его люди со всеми обнимались и крепко целовались, наподобие наших прежних генсеков (молодому поколению: прошу не путать с гомосеками — это совсем другие звери), затем начинался пространный и весьма эмоциональный рассказ про славных богатырей рода Асланбековых, продолжающих тотальную борьбу с имперской, фашистской, оккупаци-оннорежимной Россией. Вот аргументы — величественный жест в нашу сторону. Вот факты — аналогичный жест в сторону «наших» машин.

После длительного осмотра трофеев и восхваления доблести клана Асланбековых откуда-то тащили свежеизжаренный шашлык и молодое вино. Вино пили и лили на машины — обмывали таким образом, — шашлык ели всем гуртом и даже угощали нас:

— На, Иван, ешь! Нохча не жадный…

В завершение ритуала следовала какая-то труднопереводи-мая песня в хоровом исполнении (кое-что, впрочем, я все же сумел разобрать: там было нечто вроде: «…Россия, сволочь, ты в ответе за все! Близится время расплаты! Грозные горные волки скоро порвут на части твою белую рыхлую задницу!!!»', затем опять объятия и поцелуи, и лишь после этого нас отпускали восвояси.