Читаем без скачивания Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

Рассматривая итоги первого дня сражения, нельзя не отметить, что как советская, так и немецкая авиация продемонстрировала 5 июля впечатляющую активность. Так, на 2387 самолето-вылетов 4-го воздушного флота 2-я и 17-я воздушные армии ответили 1768 (2-я ВА — 1322, 17-я ВА — 446). Отметим, что почти половина вылетов объединения генерала С. А. Красовского пришлась на истребительную авиацию, тогда как с немецкой стороны основная тяжесть боев выпала на ударные машины, совершившие около 70 % всех самолето-вылетов. Особенно отличились экипажи эскадр пикирующих бомбардировщиков StG2 и StG77, которые 487 и 584 раз соответственно поднимали свои «штуки» в воздух.

Потери с обеих сторон были весьма велики. Особенно сильно пострадала советская авиация. 2-я и 17-я воздушные армии, согласно оперсводкам этих объединений, лишились за день 83 и 76 самолетов соответственно[141]. Таким образом, общая цифра советских потерь на южном фасе Курской дуги достигла отметки в 159 машин. Отметим, что реальная цифра утрат была еще больше. Так, к 83 самолетам, потерянным 2-й воздушной армией, надо прибавить еще 23 самолета, находившихся на местах вынужденных посадок. В то же время документы 17-й воздушной армии признают потерю 5 июля от воздействия противника только 6 самолетов, тогда как остальные 70 (61 штурмовик и 9 истребителей) проходили по графе «не вернулся с боевого задания». В оперсводках армии особо отмечается, что были приняты меры к розыску пропавших самолетов, однако установить точное количество найденных машин сейчас уже не представляется возможным.

Потери 8-го авиакорпуса можно оценить двояко. Согласно дневнику боевых действий, было потеряно всего 19 самолетов (12 Bf-109, 1 FW-190, 4 He-111, 1 Ju-88 и 1 Hs-126). Однако список потерь, составленный на основании данных генерал-квартирмейстера, говорит о 39 потерянных самолетах (23 Bf-109, 5 FW-190, 1 Bf-110, 6 He-111, 4 Ju-87, 2 Ju-88, 2 Hs-123 и 1 Hs-126), а еще около 19 самолетов были повреждены.

В то же время обе противоборствующие стороны, как всегда, не поскупились на победные реляции. Командование 4-го воздушного флота объявило, что в ходе воздушных боев первого дня проведения операции «Цитадель» было сбито в воздушных боях 220 самолетов противника, а еще 40 стали жертвами зенитной артиллерии. В то же время, согласно докладам советских авиаторов, удалось уничтожить 173 самолета (2-я ВА — 154, 17-я ВА — 19). Отметим, что в своем докладе в Ставку об итогах первого дня боев командующий Воронежским фронтом генерал Н. Ф. Ватутин доложил об уничтожении 183 самолетов противника, 127 из которых были сбиты в воздушных боях, а 22 уничтожены огнем зенитной артиллерии[142].

Итоги наземного сражения 5 июля носили двоякий характер. С одной стороны, фактически сорванным оказалось наступление 48-го танкового корпуса. С другой — эсэсовское соединение генерала Хауссера смогло не только прорвать оборону гвардейцев генерала И. М. Чистякова, но и выйти к концу дня ко второй оборонительной полосе Воронежского фронта, где они были встречены выдвинутыми в этот район стрелковыми дивизиями второго эшелона, а также мощными танковыми резервами. Неустойчивая обстановка складывалась для советской стороны и в районе Северского Донца, где 3-й танковый корпус не только в короткий срок форсировал реку, но к исходу дня смог переправить значительное число танков на левый берег, в значительной степени расширив захваченный утром плацдарм.

Обеспокоенное развитием событий командование Воронежского фронта планировало проведение с утра мощного контрудара по вклинившимся в советскую оборону частям противника. Для восстановления положения, кроме стрелковых частей, должны были быть задействованы 3-й механизированный и 6-й танковый корпуса 1-й танковой армии, а также расположенные восточнее и юго-восточнее 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса. Командиры этих соединений получили приказ — с одной стороны, быть готовыми с рассветом перейти в решительное наступление, нанося мощный контрудар в направлении Раково и Белгород, с другой — танкистам предписывалось окопать и тщательно замаскировать свои танки в обороне. Как и в большинстве подобных случаев, решение оставалось за Верховным Главнокомандующим, который после консультации с генералом М. Е. Катуковым отдал приказ продолжать изматывать в оборонительных боях ударную группировку противника, ожидая перехода Красной Армии на орловском плацдарме.

Второй день сражения на южном фасе Курской дуги начался относительно спокойно. Командование 4-й танковой армии проводило последние приготовления к предстоящему наступлению. Основными его задачами было развитие успеха, достигнутого частями 2-го танкового корпуса СС накануне, а также коренное изменение обстановки в свою пользу на фронте 48-го танкового корпуса. Как советская, так и германская сторона ограничилась в эти утренние часы полетами небольших групп истребителей, а также разведывательных самолетов. Единственным исключением стал воздушный бой 17 Ла-5 88-го гв. иап, которые около 8:00 атаковали между Яковлево и Беленихино большую группу немецких бомбардировщиков, состоявшую из 40–50 Ju-87. Согласно докладам пилотов, без потерь было уничтожено 7 Ju-87, 4 Bf-109 и Hs-126.

Наземная и воздушная обстановка кардинально изменилась в 10:00 с началом немецкой артподготовки и сосредоточенными ударами люфтваффе. На отражение налетов немецких бомбардировщиков в воздух были подняты истребители 8-й гв. иад. Основная тяжесть боев по борьбе с вражеской авиацией в начале дня снова легла на плечи экипажей 5-го иак.

Впрочем, действия экипажей соединения генерала Д. П. Галунова, если верить архивным документам, были столь же эффективны, как и накануне. Так, участвовавшие в отражении первых налетов авиаторы 40-го гв., 41-го гв. и 927-го иап в трех воздушных боях, развернувшихся над всем полем сражения от Стрелецкого до Яковлево, сбили ни много ни мало 10 Ju-87, 1 Ju-88, 2 Hs-126, а также 3 Bf-109. Еще два «лапотника» и «мессершмитт» считались подбитыми. Несколько результативных боев было на счету и авиаторов 4-го иак. Штаб корпуса особо отметил бой 8 Ла-5 193-го иап 302-й иад, которые в районе Драгунское, Бутово, Луханино атаковали 50–60 Ju-87, шедших под прикрытием 14–16 Bf-109. Согласно докладам пилотов, находившиеся ниже «мессершмитты» в бой не вступали, а бомбардировщики при первых же атаках разворачивались на свою территорию, беспорядочно сбрасывая свой груз. На счета пилотов группы майора Н. И. Ольховского (Герой Советского Союза с 4.2.44) были записаны 3 Ju-88 и 2 Ju-87. Еще 2 Ju-87 и 2 Ju-88 числились подбитыми.

К сожалению, столь оптимистические оценки боевой работы пилотами «лавочкиных» были сильно завышены. Более реалистичной выглядят оперативные документы 205-й иад. Согласно им, патрулировавшие над районом сражения около полудня 17 «яков» 27-го и 438-го иап, несмотря на проявленные мужество и самопожертвование, с трудом сдерживали налеты врага. Так, из восьмерки Як-1 27-го иап, ведомых капитаном П. И. Чепинога (Герой Советского Союза с 26.10.44), только ведущему группы вместе со своим ведомым младшим лейтенантом Л. П. Маслаковым удалось атаковать обнаруженную группу Ju-87. Врезавшись в строй немецких бомбардировщиков, капитан П. И. Чепинога сбил один «юнкерс», из которого выбросился на парашюте один из членов экипажа. На счета других пилотов группы были записаны 2 Hs-126 и 2 FW-190, один из которых сбил старший лейтенант Н. Д. Гулаев. В другом случае из 9 Як-7б 438-го иап прорваться к группам Ju-87 и Ju-88 удалось лишь паре «яков», на боевой счет которой был записан сбитый Ju-87.

Описанные бои пилотов 205-й иад проходили в момент наивысшего напряжения в наземном сражении. При массированной поддержке авиации 8-го авиакорпуса частям эсэсовского корпуса генерала Хауссера удалось к 13:00 прорвать оборону 51-й гвардейской стрелковой дивизии, оборонявшейся восточнее Яковлево, и начать развивать свой успех в северном направлении на Лучки, которые были захвачены уже около 15:00. Создалась реальная угроза выхода немецких войск в тыл обороняющихся в районе западнее Яковлево частей 1-й танковой армии. Ощутимым было превосходство в воздухе немецкой авиации и над фронтом соседнего 22-го гвардейского стрелкового корпуса, где удар пришелся в стык 67-й и 71-й гвардейских стрелковых дивизий. Понеся тяжелые потери, их части начали отход на Васильевку и Завидовку.

К сожалению, ударная мощь 2-й воздушной армии оказалась в значительной степени ослаблена вынужденным неучастием в боях 1-го бак. Учитывая, что действия штурмовой авиации не носили массированного характера, не приходится удивляться тому, что оказать заметного влияния на ход наземного сражения объединению генерала С. А. Красовского не удалось. Вполне естественно может возникнуть возражение — хорошо судить о событиях спустя десятилетия, тогда как непосредственным его участникам были далеко не очевидны столь ясные и понятные сегодня вещи. Однако в данном случае необходимо отметить тот факт, что ограниченное участие 1-го бак в ходе оборонительной операции Воронежского фронта было поставлено под сомнение сразу после ее окончания старшим офицером Генштаба М. Н. Костиным, который в своем докладе счел необходимым отметить следующее: «Ограниченность в использовании бомбардировочной авиации объясняется якобы отсутствием истребителей сопровождения. Мотивы невеские, т. к. при хорошем планировании и правильном использовании истребителей из двух истребительных корпусов, без ущерба для дела, вполне можно было выделить одну истребительную дивизию для сопровождения бомбардировщиков»[143].