Читаем без скачивания И от тайги до британских морей... - Александр Михайловский

   Вот, через мост закончил проходить очередной батальон лейб-гвардии Финляндского полка. Я вспомнила куплет из смешной, и немного неприличной песенки о полках русской армии "Журавель", которую, подвыпив, любил распевать командир Собственного ЕИВ конвоя Петр Александрович Черевин. Вот, что он пел про финляндцев:

   А какой полк самый бл...кий?

   Это гвардии Финляндский...

   Солдат, стоящий у въезда на мост, махнул флажком, и головной десяток императорского казачьего лейб-конвоя начал спускаться к реке. Вслед за ними тронулись и кареты. Ехать по этому мосту было куда приятнее, чем по совершенно разбитым румынским дорогам.

   Мой милый и глупый Фредди встречал нас в Ставке. Действительно, он выглядел, скорее, как почетный гость. Никакой охраны рядом с ним не было видно. После того, как он обнял и перецеловал наших крошек, мы прошли в отведенный нам шатер, ранее принадлежавший тому самому Осман паше, и он начал мне рассказывать о своих злоключениях. Оказывается, слова о полетах не были просто метафорой. Он сам два раза летал в грохочущих железных машинах югороссов, именуемых вертолетами. Первый раз - когда после гибели корабля его выудила из воды одна такая машина, и доставила на борт югоросского крейсера "Москва". И второй раз, когда они, вместе с моим братцем, графом Шуваловым и Сержем Лейхтенбегским, летели из Константинополя в Плоешти. С тех пор в Дунае утекло много воды.

   В этот момент к нам в шатер заглянул адъютант Сержа, и сказал, чтобы мы собирались. Через час придет борт из Константинополя. Выгрузив здесь все необходимые грузы для миссии Югороссии на обратном пути он заберет всех нас. то есть семью Мак-Нейлов, Энн, Сержа с адъютантом, а также меня, Фредди, Минни, и наших малюток. Получается прямо какой-то летающий Ноев ковчег. Кстати, Роберту Мак-Нейлу ПапА прямо на вокзале вручил солдатский георгиевский крест за храбрость.

   Я думала, что наше путешествие на подлодке было самым невероятным чудом. Так вот, я ошибалась. Полет на вертолете далеко превзошел все впечатления от подводного путешествия. Мы поднялись на высоту больше четырех верст, мои крошки визжали, сначала от страха, потом от восторга. Минни сидела, вцепившись в сиденье побелевшими от напряжения пальцами, двухлетняя Ксения мирно посапывала на руках у няни, а сыновья Минни: девятилетний Николай и шестилетний Георгий, приникли к иллюминаторам, расплющив носы о стекло. А посмотреть было на что. Больше нигде, ни за какие деньги никакие царственные особы не смогут увидеть то, что довелось увидеть нам. Мак-Нейлы и Энн изо всех сил старались сохранять выдержку и невозмутимость. Лишь Серж и Фредди имели вид бывалых путешественников и знатоков. Когда Минни затошнило, мой муж галантно подал ей специальный бумажный пакет. Закат застал нас на полпути, прямо над горами. Удивительнейшее зрелище, ни один художник не придумает такого буйного сочетания красок и форм. Даже Минни отвлеклась от своих страданий, и с интересом стала смотреть в иллюминатор.

   В Константинополь мы прибыли уже в полной темноте. Набежавшая обслуга похватала наши вещи, крошек, и нас с Минни и Фредди, и препроводила всех в апартаменты. Серж, наскоро попрощавшись, сказал, что у него срочные дела... Знаем мы эти дела.

   Семью Мак Нейла люди в военной форме проводили в госпиталь, а Энн пока осталась при мне - поручик Бесоев еще не прибыл со своего задания. Правда, сразу же после приземления, один из сослуживцев поручика передал Энн от него подарок - пару серег и колье, сказав, что это только задаток - подарок от братьев по оружию. А кольцо из этого комплекта поручик по возвращении хочет вручить сам. Надо было видеть счастливые глаза моей милой Энн.

   Уставшие, и совершенно разбитые, мы кое-как умылись, и тут же повалились на мягкие перины, оставив все дела на завтра. Недаром ведь говорят, что утро вечера мудренее...

   "Уж послали, так послали..." Хорошо, что в Бухарест, а не в пешее эротическое путешествие. Причем, послал меня в столицу тогдашнего румынского княжества (точнее, объединенных княжеств Валахии и Молдавии) сам адмирал Ларионов. Поручение важное - встретить в Бухаресте тех, кто довольно успешно провернул спецоперацию в Эдинбурге, целью которой было освобождение дочери императора Марии Александровны и ее деток.

   Не знаю, что из этих деток вырастет в этом времени, но в том одна из них, Виктория-Мелита, повзрослев, станет женой брата императрицы Александры Федоровны, герцога Эрнста-Людвига Гессенского. Все бы ничего, но в декабре 1901 года она развелась с мужем, обвинив его в гомосексуализме. И это несмотря на то, что от этого брак у Виктории и Эрнста родилось двое детей. После развода она пустилась во все тяжкие. В конце концов, Виктория сошлась со своим кузеном, Великим князем Кириллом Владимировичем. Да-да, тем самым, который за день до отречения Николая II привел к Таврическому дворцу свой Гвардейский флотский экипаж, и с красным бантом на груди заявил, что готов служить революции.

   Во многом это предательство Кириллом своего царственного кузена было подготовлено его женушкой, которая, так и не научившись как следует говорить по-русски, распространяла сплетни о Николае II и Александре Федоровне, мутила, как могла, воду, рассчитывая протолкнуть своего мужа на российский трон, и самой стать императрицей. Она же уговорила Кирилла в августе 1924 года провозгласить себя "императором Всероссийским Кириллом I". Глава Дома Романовых в изгнании Великий князь Николай Николаевич с прямотой старого кавалериста, назвал Кирилла "царем Кирюхой, предводителем банды пьяниц и дураков". Будем надеяться, что в нашем времени детишки Марии Александровны и герцога Эдинбургского вырастут нормальными людьми.

   Гораздо больше, чем Великая княгиня и ее потомство, меня заинтересовали ее помощники, шотландцы, которые помогли нам успешно провести эту спецоперацию. Роберт Мак-Нейл мне понравился. Хороший мужик, настоящий горец, упрямый и смелый. Как я слышал, клан Мак-Нейлов испокон веков жил на Гебридских островах, и цитаделью их был старинный замок Кисимул, которому более тысячи лет. К тому же клан сей скорее не шотландский, а ирландский. Нейлы в свое время были правителями Ольстера.

   А вот это очень интересно! Если порыться в фамильных связях Роберта - а они у шотландцев и ирландцев всегда были крепкими, - можно попробовать устроить англичанам "Ольстер", как и в нашей истории. К тому же, как мне рассказал Роберт при личной беседе, его род всегда был сторонников якобитов - яростных противников протестантов и английских королей из Ганноверской династии.

   Я полагаю, что королеве Виктории пора бы обзавестись своим домашним "геморроем" - вялотекущей гражданской войной в Шотландии и Ирландии. Ну, а мы, постараемся помочь "свободолюбивым народам этих стран в борьбе с британским империализмом и колониализмом". Надо как следуем поработать с этим Робертом Мак-Нейлом. Правда, сейчас он в основном озабочен излечением своей супруги, которая больная туберкулезом. Отправим его с супругой и детьми в Константинополь. Там наши медики из госпиталя МЧС помогут ей вылечиться. Тем более, что климат Принцевых островов в Мраморном море гораздо полезней для чахоточников, чем сырой воздух залива Ферт-оф-Форт.

   Понравилась мне и сестра Роберта, Энн Дуглас. Симпатичная девица, умная, находчивая. Достаточно развитая, умеет читать и писать. Да и характер у нее покладистый. До меня дошли слухи, что на нее положил глаз Николай Арсеньевич Бесоев. А что, пара будет хоть куда! Осетин и шотландка. Два горца, характеры - уйди вон. Но именно такие люди, бывает, и создают самые счастливые пары. Ну, даст Бог, все будет хорошо, и наш Николай пригласит меня в самое ближайшее время на свою свадьбу.

   С Энн я решил переговорить чуть попозже. Чету герцогов Эдинбургских с детишками, всех Мак-Нейлов с Энн Дуглас, Цесаревича с супругой и детьми (среди них и будущий император Николай II, которому сейчас всего девять лет), и герцог Лейхтенбергский, вместе с царем выехали в Ставку, а там погрузились в вертолет, и улетели в Константинополь. А я остался в Бухаресте, чтобы утрясти кое-какие свои делишки.

   И тут я познакомился с одним интересным человеком, о котором я много читал еще в нашем времени, но вот здесь, в этой румынской дыре, сподобился увидеть своими глазами.

   Проходя мимо железнодорожного вокзала, я обратил внимание на санитарный поезд, стоявший у перрона. На него с подвод, прибывших с фронта, грузили лежачих раненых на носилках. Ничего особенного, обычные военные будни. Необычным мне показалось другое.

   Из паровоза, прицепленного к санитарному поезду, вылез импозантный мужчина в щегольском костюме в полоску, в цилиндре, который... вытирал паклей замасленные пальцы.