Читаем без скачивания Признание Альбины Кристаль - Людмила Бояджиева

Я покосилась в указанном направлении и обомлела — у белых перил палубной надстройки стояла Ассоль, спешащая на встречу с Греем! Нет, она парила в воздухе, в ореоле туманно-белого, легкого, трепетного, в золотистом нимбе русалочьих волос, струящихся по ветру. Лицо обращено к обагренному закатом небу, ресницы опущены и выражение такое, словно девушка беседует со своим Ангелом. Голос Баскова, вырывающийся из репродукторов в бурном порыве «Amore Cosi Grande…» превращала картинку в законченное произведение идиллического реализма.

— Ишь, какой цветок мы спасли от поругания! Не удивлюсь, если малышка повторит карьеру Клавы Шиффер. Хотя, куда ей! Подмосковная Катюша слишком наивна. — Лерка явно завидовала.

— Наивна, прекрасна и вдохновенна! — заверила я.

— Где мои восемнадцать? Где круизы и шмотки от кутюр? Это ты Дашке про нашу молодость правильно написала. Помнишь коллекцию пред-а-порте маминого самострока из матрацного тика и вареной марлевки с перешитыми лейблами? Вершина восторга!

— А югославский батник и ГДРовские джинсы, которые мы носили с тобой по очереди? Какой же сногсшибательно-модной я себя чувствовала! И ведь оглядывались!

— Давненько то было, Главная Джульетта курса. Кстати, сыгранная мною Кормилица произвела тогда едва ли ни больший фурор.

— Увы, твоя актерская индивидуальность отечественную сцену тоже не украсила. Мы быстро покинули подмостки.

— Предпочли замужество и семью карьере. И ни чуточки не жалеем. — Лера деликатно промолчала, что в отличие от меня, вырастила дочь и стала хозяйкой респектабельных апартаментов в «Путнике», где я — разведенка — по ее протекции получила место дежурной подъезда с элегантным «званием» — Домоправительница!

— Эх, где наши восемнадцать! — Лера оторвала взгляд от красавицы на верхнем мостике. — Гляжу на девчоночку и завидки скребут. Но все равно приятно! Почему нас, баб, медом не корми — подавай волшебные преображения? Лягушка непременно должна стать царевной, замарашка — принцессой, уличная Красотка — супругой сексапильного миллионера. И наплевать нам, что будет потом. Что королевич станет в пылу домашних баталий называть раздобревшую суженную жабой, принц зачастит «налево», а богач оборзеет, начнет жмотничать и стесняться своей простушки с трудовой биографией работницы панели.

— Это потом и вовсе не обязательно! Это уже другая история.

— Мы-то знаем, старые калоши, чем на самом деле заканчиваются сказочки. Но все равно предпочитаем возвращаться в сотый раз к драгоценному мигу преображения. Чухался, чухался в жалком ничтожестве и вдруг — оценили! С неба валятся платье, карета, локоны, хрустальные башмачки… А у Джулии Робертс — кайф в магазине. «Облизывайте не меня, ее!» — кивает Ричард Гир продавцам и все так и стелятся, так и стелятся. Прямо балдею! Вот она — красота по-миллионерски… — Лера явно чувствовала себя не чужой на празднике жизни.

— Сила не в деньгах, в любви. Она и есть главная волшебница. — Изрекла я свеженькое откровение с подлинным вдохновением. Потому что думала о Кате.

Двухместную каюту второго класса мы занимали вместе с ней. Служащим «Путника» сделали скидку на путевки, а Катя еще получила премию за праздничный концерт в детсаду, устроенный силами ее воспитанников на высоком художественном уровне. Так что, моя роль доброй феи оказалась успешной — Золушка отправилась в сказочное путешествие. Сам по себе «Св. Романов» оказался плавучим дворцом и в сочетании с сентябрьским морем мог сделать счастливыми своих пассажиров без заходов в порты с магическими именами — Афины, Неаполь, Марсель, Барселона! А нас еще ждали прогулки по Европе! Перед отъездом мы с Катей, Лерой при руководящей роли Дашки, совершили набег на магазины, закупая остро необходимые шмотки в стиле «дольче вита». Я старалась не меньше могущественной Золушкиной тети, подбирая костюмы для юной героини романтического спектакля. И снова не ошиблась.

Три дня на корабле сблизили нас — девочка поверяла мне сокровенные тайны. Сегодня ночью она долго стояла у иллюминатора, глядя на звезды. Золотистый рембрантовский сумрак окутал нашу каюту, а букет роз на столике и вазочка с виноградом, который я методически пощипывала, придавали картине настроение высокого гурманства. Вооружившись плюсовыми очками я читала захватывающий роман «Успех» под уютной прикроватной лампой и ждала признаний.

— Альбина, у тебя такое было? — наконец заговорила Катя. — Я словно во сне и не могу понять, где кончается правда и начинается фантазия. Все так необычно, невероятно… Он сам подошел ко мне вчера на палубе и сказал: «Я узнал вас!» Представляешь? Ведь я его тоже сразу узнала, узнала! Не только лицо, глаза… я почувствовала то, что ощущала во сне — он явился ко мне из мечты! В сновидении, потом здесь… Понимаю, понимаю, похоже на выдумку или бред. Но это именно так! С рождения, наверно, я была влюблена в него и знала, что все, самое прекрасное в жизни связано с нашей встречей… Неужели, неужели так у всех?

— Настоящая любовь, детка, великая волшебница. Не каждому выпадает удача встретиться с ней. Но если встретился и узнал — жди чудес.

— Мы летали! Правда, правда! — Катя подбежала, села на ковер у моей кровати — тоненькая, светлая, пронизанная радостью, как березовая роща на заре. Заглядывая огромными, восторженными глазами прямо мне в душу, она зашептала с вдохновением Наташи Ростовой: -

Сегодня, когда взошла луна, он поднял меня на руки и… не смейтесь пожалуйста, мы понеслись к звездам… он поцеловал меня… Я глупая, да?

— Ты счастливая. Запомни этот вечер, девочка и храни, как талисман, — проскрипела я с умиленной интонацией столетней бабки вместо того, чтобы развернуть воспитательную программу по теме «Ошибки юности»: напомнить ей об осторожности, говорить, что все «принцы» по Леркиной теории, рано или поздно превращаются в мелких грызунов, а летают, как правило, накурившись дури. Разве таким был мой личный опыт? Разве кто-то имеет право убивать ее радость?

…Влюбленная девочка парила над вечерним морем, над палубами, суетой, над мимолетными флиртами, быстровянущими увлечениями, над нашим взрослым цинизмом, над логикой жизненной правды и опытные дамы растаяли от умиления. Мы смотрели наверх, как завороженные. Хотя Лерка и старалась не подавать вида.

— Я тоже становилась ошеломляющей красоткой, всякий раз, когда встречала ЕГО. Моим последним увлечением будет санитар, увозящий тело в реанимацию. — Она фыркнула: — Кокетство совершенно необходимо в оздоровительных целях. «Любовь — лучшая косметика» — заявила Лоллобриджида. «Да, это так. — Согласился Ив Сен-Лоран. Но косметику все же легче купить». — Она собрала в сумку журналы, полотенца, набросила длинный, переливчато-радужный халат, состоящий из сплошных разрезов и грациозно потянулась.