Читаем без скачивания Секрет свадебного платья - Элли Блейк

— Что?

Мей, честная нахалка, и глазом не моргнув выпалила:

— Я изменила Клинту.

Пейдж вжалась спиной в дверь, холодное стекло немного отрегулировало и остудило жаркие потоки, оберегая сознание.

— И когда же ты успела?

— Недавно, — сказала Мей.

— Он знает?

— Да. — Мей принялась расхаживать взад-вперед. — Вот черт! Ему не понравится, что я рассказала тебе.

— Почему?

— Это сугубо наше дело.

Прозвучало как пощечина. Холод, окативший с ног до головы, никак не был связан с прохладной погодой.

— Я имела в виду, почему ты изменила.

Но Мей была сейчас в таком состоянии, что Пейдж не надеялась быть услышанной. Наконец она прекратила расхаживать и посмотрела куда-то вдаль, в перспективу улицы. Заложила волосы за уши, но ветер снова растрепал их.

— Сказала только затем, чтобы ты поняла: совершенных отношений не бывает. Даже если со стороны кажется, что весь путь устлан розовыми лепестками. Порой несовершенные отношения несут в себе нечто особенное и волшебное. Мы с Клинтом прекрасно знаем слабые стороны друг друга, и тем не менее нас связывает взаимная любовь. Что бы там ни было на нашем пути, мы преодолеем все. Вместе.

Внезапно голова Пейдж пошла кругом, едва не раскалываясь от боли. Она приложила пальцы к вискам и чуть прикрыла поплывшие глаза.

— Слушай, ничего, если мы отложим это до другого раза?

— Конечно. — Мей засунула ладони в карманы пальто и насупилась из-за ее туфель. — Не к спеху. Да и Клинт просто не узнает меня, если я потопаю к алтарю в белых шпильках.

Эта капля переполнила чашу. Не говоря ни слова, Пейдж устремилась по улице. Ноги окоченели. В голове полный сумбур. Желудок готов вывернуться наизнанку.

Она услышала голос Мей:

— Скажи ему! Скажи о своих чувствах, Пейдж. Ты пожалеешь, если не сделаешь этого. Поверь мне.

Пейдж продолжала шагать вперед, каждый шаг отдавался в голове лишь одной мыслью: Мей права. Нельзя скрывать чувства. Придется сказать Гейбу. И не потому, что она пожалеет, если не сделает этого, просто он хороший человек, всегда старается поступать по справедливости. Ему обязательно надо знать, какой он умный и талантливый, ее молчание будет ложью, а ей не хочется обидеть его так, как Мей обидела Клинта. Да, она расскажет ему; уж если ей суждено когда-либо устроить личную жизнь, не ориентируясь на ошибочные суждения других людей, этот шанс выпал именно сейчас.

Глава 11

В среду вечером Гейб и Нейт, подпирая спинами стойку полутемного бара в центре города, наслаждались праздничным теплом, вливавшимся в тело с каждым глотком шотландского виски тридцатилетней выдержки. Гейб вымотался за последние два дня, безвылазно сидя в офисе с Нейтом, чтобы состряпать устав новой компании. Но он был доволен той нагрузкой. Чувствовал себя так, будто ему снова двадцать пять, и ветер попутный, и весь мир у его ног. Впервые за эти годы ему не надо мотаться по свету.

Его не задевает теперь акцент австралийцев, он и сам посмеется и подурачится вместе с ними, жить в родном городе ему в общем-то тепло и уютно. Конечно, где-то бродят тени прошлого, родители, бабушка, самая глубокая печаль, но это естественно. А Мельбурн сам по себе весьма симпатичен, даже выигрывает в сравнении с другими большими городами. Рестораны, бары, спорт. Даже в суровых сезонных катаклизмах есть свое очарование, конечно, если нормально подготовиться. И еще Пейдж. Его зрачки расширились и застыли, толпа перед глазами замельтешила пчелиным роем. Суета сует. Но он помнит легкий след ее пальчика, бегущего по лбу, чувствует поглаживание нежной ладони на своей груди, ощущает на себе жаркий отпечаток ее кожи, слышит ее шепот: «Я люблю тебя, Гейб». Даже два дня спустя все сжималось внутри от этого воспоминания. Он тогда притворился, что спит. Якобы не слышал. Однако он убеждал себя, что бормотание — всего лишь впечатление от приятных минут. Он и сам едва не впал в нирвану той ночью. Виски постепенно бодрили кровь, перед взором плыли приятные лица коллег по Bona Venture, он почувствовал, что не осталось ни одного темного уголка, где можно утаивать от себя момент истины. Нет, это была не эйфория. Пейдж действительно любит его. Ее аура притягивала и обволакивала, принуждая его зависнуть. А виснуть с ней нелегко. Ни в коем случае, черт побери. Упряма, как ослица. Но аура цепляла, вела и успокаивала. Да, он нехило преуспел с тех пор, как решил для себя: Пейдж Данфорт — его кармический дар. Правда, он всегда представлял себе их отношения красивой интрижкой, не более того. И то, что рисовала себе она, всего лишь милая путаница. Несколько дней назад его осенило: она ни разу не пригласила его в свою квартиру. Он чувствовал себя уязвленным.

— Н-да, то дело с нанотехнологиями провалилось в тартарары, — сказал Нейт.

— Извини, куда? — Гейб прищурился от бьющего в глаза света, от волнения его прошиб пот. До щекотки.

Нейт сделал жест мчавшемуся мимо официанту — повторить для обоих.

— Напряги извилины. На той неделе ты летал в Сидней на несколько дней.

Гейб проигнорировал новый бокал.

— Так-так. Наверное, мне послышалось. Вроде я довел дело до ума.

— Они сорвались. Не парься.

Не париться? Слишком поздно, черт побери. Он не мог не довести сделку до ума. Никогда. Прирожденный чародей, всегда заказывающий погоду. В его лексиконе слова «провал» просто не существовало. Он всегда демонстрировал свой уникальный талант, изменявший ему лишь иногда, когда он отвлекался на реалии жизни.

Пейдж. В командировке он почти полдня и полночи думал о ней. Вторую половину суток пытался не думать. Полагал, все само плывет ему в руки, только возьми. А практически всю неделю пришлось напрягаться, как каторжнику. Проклятье. Он склонился над стойкой и потер ладонями прикрытые веки.

Когда Пейдж попыталась прищемить ему пальцы дверью лифта, он сразу определил: такая реально способна подложить мину под рельсы. Однако он вскочил в тот поезд, предвкушая пьянящую совместную поездку. Мужчина, которому давно не ударяло в голову, не удержался от поспешного шага. Когда-то прекрасная обманчивая блондинка сумела провести его, он нашел оправдание, такое случилось впервые. Но теперь он не может апеллировать к неопытности. Проруха ничему не научила. Осознав свою беззащитность, он едва ли не впал в прострацию. Да, они неплохо прокатились, но пришла пора закругляться. Он сделал все то, ради чего прибыл в Мельбурн, теперь самое время сматываться. Иголочки, покалывающие кожу, помогли вовремя принять решение, надо верить в свою звезду и довольствоваться тем, что его моральный компас при нем. Он нашарил рукой спиртное, льдинки нежно звякнули о стекло. Поднес бокал ко рту, увидел свое отражение. Искаженное рядами бутылок, выстроившихся вдоль темного зеркала на задней стене бара. Он признал в лике отцовский подбородок, темные волосы матери, бабушкины глаза. И собственную толстую лживую рожу. Моральный компас, ослиная задница. Он отчаялся найти удобный предлог покинуть корабль, когда Пейдж прошептала четыре нежных слова. Они пребольно затронули тайные струны, которые он уже давно считал утерянными. Однако то, во что некогда верил, оказалось крепко на закалку. Любовь. Нет, он не искал ее и не хотел для себя. Любовь означала для него потерю всего. Он редко вспоминал своих родителей, всегда старался быстрее отделаться от тех островков в своей памяти, теперь же они укоризненно зияли пустыми глазницами, причиняя боль. Образ бабушки врезался в память крепче. Ее жесткий характер, самодостаточность, истовая вера вложили основы, на которых он строил жизнь. Когда бабуля умерла, он потерял путеводную нить.