Читаем без скачивания Испытание Огня - Анна Гаврилова

Когда куратор первого курса факультета Огня прихватил губами мочку уха, из моей груди вырвался стон.

— Эмиль!..

Мужчина тихо рассмеялся.

По телу прокатилась волна жара, а из груди еще один стон вырвался. Только теперь я в полной мере осознала, где я, и с кем. С мужчиной, который хочет убить моего друга! И пусть мое тело горит от желания, разумом я понимаю, что происходящее следует остановить.

Вот только как это сделать? Мы же в его, глуновской, фантазии. Он знает, по какому сценарию должна идти воображаемая ситуация, а тут… тут эта фантазия разворачивается и говорит твердое «нет». Или вообще пощечину отвешивает.

И что тогда будет?

Разум подсказал — ничего хорошего. Следовательно, нельзя себя выдавать. И выход, в действительности, лишь один — проснуться. Но как?

А Эмиль, в отличие от меня, философскими вопросами не задавался. Он точно знал, чего хочет. Его рука — та, которая на самом сокровенном лежала, — пришла в движение. Пальцы, невероятно гибкие в результате регулярных тренировок всякими магическими жестами, начали медленный, чувственный, и совершенно бесстыдный танец. А вторая рука скользнула на мою грудь, сжала, вызвав новую сладкую волну жара.

— Эмиль, я…

— Ты, — перебил мужчина мягко. — Ты с ума меня сводишь.

И тут я поняла: осознанность — это ужасно! Лучше бы я, как раньше, была просто «наблюдателем»! Хотя бы потому, что в этом случае ответственность за реакции тела лежала бы не на мне, а на той, другой, которая как бы не я, а… а…

— Ах!

— Тшш, — повторил Эмиль. В его голосе слышалась улыбка.

А я молчать не могла. Как молчать, когда ласки стали не просто откровенными, а прямо-таки убийственными?

— Эмиль! — В этом моем стоне звучала мольба, но…

— Тихо, милая. Обещаю, тебе понравится.

Буквально в следующую секунду руки фон Глуна переместились на мои бедра, и, с удивительной легкостью приподняв мое тело, перевернули.

Я оказалась распластанной на брюнете, а мужчина прошептал:

— Иди ко мне.

И потянулся к моим губам.

От осознания того, к чему все движется, по телу прокатилась новая волна нестерпимого жара и слабости. Однако это не помешало упереться ладонями в мужскую грудь и выдохнуть:

— Эмиль, прекрати!

— Ты действительно хочешь, чтобы я прекратил? — насмешливо ответили мне.

И прежде чем я нашла в себе силы повторить требование, меня опять приподняли и… и, собственно, все.

Проникновение было медленным, но воспротивиться ему я не смогла. И позорно застонала, едва оно завершилось. Хуже того, я еще и выгнуться умудрилась, и сжать бедра. Последнее вызвало новый стон, но уже не мой. Куратор даже глаза на миг закатил.

А потом… он начал двигаться. Да-да, сам! И еще подколол:

— Ну же! Сопротивляйся, милая!

Как ни смешно, я себе то же самое говорила. Повторяла как мантру, как молитву! Но сил, чтобы прекратить все это, не находилось. Я плавилась в его руках, горела от его движений, и в какой-то момент перестала изображать каменное изваяние, поддаваясь ритму, который задавал Эмиль.

Впрочем, плавилась я не только от кайфа, но и от стыда. И многочисленные зеркала, в которых отражалась наша страсть, возводили этот стыд в особую, высшую степень.

И… они же меня спасли!

В какой-то миг мелькнула мысль — а что если нас кто-то видит? Что если Зяба следит? А следом другая — я сплю! Сейчас я лежу в постели, на чердаке, а там Зяба и Кузя. И… черт, я слишком хорошо помню, что было в прошлый раз. Я не готова пережить этот позор снова!

Эмоция была слишком сильной — гораздо сильнее того, что я испытывала с Глуном. Думаю, именно поэтому случилось то, чему позже я очень сильно радовалась — меня вышвырнуло из сна. Вот просто р-раз, и все.

Да, я все-таки очнулась. Несколько минут лежала, не шевелясь, и боясь даже вздохнуть. Чувствовала, как колотится сердце, как пылают щеки, и молчаливо молилась — только бы «домочадцы» не засекли.

И кто-то эти молитвы все-таки услышал, потому что когда способность мыслить здраво вернулась, я поняла — обошлось. Зяба выглянул лишь, после того, как я вышла из ванной. Уже умытая и почти спокойная.

— Чего не спишь? — буркнул мой чешуйчатый друг шепотом.

— Думаю, — не моргнув, соврала я.

— О чем?

— О том, что побегу все-таки быть. И том, что нам нужно попробовать переселить тебя в другое зеркало.

— Даш, пока на тебе следящая метка, побег не имеет смысла, — напомнил призрак. — Так что не забивай голову, лучше нормально выспись. До рассвета еще три часа.

После чего меня оставили в одиночестве. Вместе с исчезновением Зябы пропало и легкое зеленоватое свечение, шедшее от зеркала. Чердак снова погрузился во тьму.

Глава восьмая

Я прекрасно понимала: мои мальчики, ну то есть Кузя и Зяба, в инструкциях не нуждаются, и осознают обстановку, возможно, даже лучше меня самой. Но уйти на завтрак, не дав строгий наказ сидеть и не высовываться, я не могла. Слишком уж сильно за них волновалась.

В таком вот, слегка взвинченном состоянии, я покинула чердак. И дико удивилась, обнаружив в коридоре преподавательского этажа Кэсси.

Рыженькая «эльфийка», облаченная в форменный алый балахон, и прижимающая к груди сумку с книгами и тетрадями, ждала… да-да, именно меня!

— Что случилось? — забыв поздороваться, выдохнула я.

Девушка пожала плечами и не ответила. Встревоженной она не выглядела, и я решила не спешить наводить панику. Учтиво кивнув сокурснице, заперла дверь на ключ, спустилась по узкой чердачной лестнице и только после этого повторила вопрос:

— Кэсси, что стряслось?

— У Каста некоторые… — она замялась на миг и отвела глаза, — …некоторые проблемы. И он просил проводить тебя в столовую вместо него.

— Какие проблемы?

Кэсси поджала губы и отрицательно качнула головой.

Интересно. И непонятно. Но прояснять ситуацию никто не собирался, так что пришлось кивнуть и просто пойти в столовую с «эльфийкой». Уровень любопытства взлетел до небес, ну и уровень тревоги тоже значительно повысился.

Бросив быстрый взгляд на девушку, я заметила — губы кусает. Уровень любопытства достиг пика. Что там, у Каста, все-таки случилось?

Едва удерживаясь от желания сорваться на бег, я ускорила шаг, так что поход до столовой занял куда меньше времени, нежели обычно. И вот когда я вошла в наполненный ароматами еды зал…

Это было действительно неожиданно и, честно говоря, жестковато. Думаю, если бы в моих руках в этот момент был поднос, я бы без зазрений совести грохнула его об пол. А может быть и не об пол, а об одну рыжую голову. Да, второе предпочтительней.