Читаем без скачивания Меч эльфов - Бернхард Хеннен

Оноре откашлялся.

— Брат Фредерик, ты не приведешь мальчика? Мне хотелось бы, чтобы он присутствовал при том, что сейчас произойдет.

— Так ли это необходимо? — Слова камнем оцарапали горло Мишель.

Оноре сочувственно поглядел на нее.

— Неужели я должен напоминать тебе о том, как происходит Божий суд? Если ты хочешь вложить свою жизнь в руки Тьюреда, чтобы с оружием в руках вступиться за обвиняемого, преступник должен при этом присутствовать. Но помни, ты не обязана делать это! Никто не упрекнет тебя, если ты признаешь свою ошибку и возьмешь свой вызов назад.

Он оглядел всех присутствующих, Мишель проследила за его взглядом. Фредерик кивнул.

— Это действительно ошибка. Мы ведь одно звено… Братья и сестры, сплотившиеся на службе Тьюреду.

По взгляду Коринны Мишель поняла, что она на отступление не рассчитывает.

А Николо… Он снова отстранился: не смотрел им в глаза, проверял пистолеты.

— Он ведь всего лишь ребенок… — напомнила Мишель.

За ее спиной раздался звук, который ни с чем не спутаешь: взвели курок пистолета. Женщине-рыцарю не нужно было смотреть, чтобы знать, как Николо поставил ключ на квадрат и осторожно натянул пружину поворотного затвора. У нее на лбу выступил холодный пот. Все тело болело. Ей было нехорошо вот уже целый день. «Этот Божий суд совершенно лишний», — подумала она.

— Ребенок? — набросился на нее Оноре. — В моих глазах он подкидыш. Смертельная опасность в мире Божьем.

По лицу рыцаря градом катился пот. Глаза сверкали безумием. Он был помешан на том, чтобы стать орудием Тьюреда.

Фредерик привел Люка и Бартоломе. Оноре коротко объяснил им, что произойдет. Мальчик казался расстроенным. Он поглядел на Мишель, и та попыталась улыбнуться. Ей хотелось бы сказать ему, что все будет хорошо и что не нужно бояться, но голос снова не повиновался. Ей самой было страшно.

Николо принес оба пистолета — два тяжелых орудия. Пара выглядела совершенно одинаково. Серебряная инкрустация на рукоятках, изображавшая всадника на полном скаку, слегка потускнела.

— Я стреляю первым, — сказал Оноре. — Ты требовала Божьего суда, Мишель, поэтому мне полагается выбирать оружие!

Николо подошел к ложу раненого. У Оноре едва хватило сил удержать выбранный им пистолет.

Мишель взяла оставшееся оружие, взвесила его на ладони. Если бы это был ее седельный пистолет, она легко могла бы сказать, заряжен ли он. Это оружие оценить было невозможно.

Оноре приставил свой пистолет к бедру и сделал скабрезный жест.

— Иди сюда, Мишель. Давай в последний раз побудем вместе, как в старые добрые времена.

Этого ей хотелось в последнюю очередь. Ночь в Бресне разорвала между ними все связи. Никогда больше они не будут близки! Она подошла к ложу раненого. Для одного из них это станет прощанием с жизнью. И только Тьюреду известно, кто это будет.

— Пусть мальчишка сгорит, он того не стоит, — прошептал Оноре.

— Пусть идет с миром, и не будет Божьего суда, — ответила Мишель.

Горячечное безумие исчезло из глаз Оноре. Внезапно она снова увидела в нем молодого рыцаря, в которого когда-то влюбилась. В лицо ей уставился дрожащий ствол пистолета.

— Ты решила. Пусть Тьюред будет нашим судьей, — печально произнес он.

Мишель была потрясена. Она знала, что сделает с лицом тяжелая свинцовая пуля, выпущенная с такого расстояния. Он хотел стереть ее лицо из своей памяти.

Она приставила дуло своего пистолета к его груди, прямо поверх ребер, туда, где билось сердце, ставшее для нее таким чужим.

Дуло пистолета Оноре казалось ей похожим на пропасть. Оно притягивало ее. Мишель закрыла глаза. Курок пистолета холодил указательный палец. Одно движение пальца — и все закончится. Вернулись воспоминания о картинах моста у Бресны. На закате они отвоевали обратно Мерескайю. Враг был разбит и бежал через последний мост. Если бы они пошли за ним, крупнейшие вооруженные силы Друсны перестали бы существовать. Враг был деморализован, большинство отрядов — разбросаны. Тогда оставалась возможность навязать им бой, от которого они никогда бы не оправились.

Они были там все вшестером, возглавляли Черный отряд — элитное подразделение Нового рыцарства. Отчаянные всадники. Они заняли Мариинские ворота. И перед ними лежал этот чертов последний мост. Было видно, как кобольды готовятся к взрыву. К сваям моста были подведены тяжелые бочки с порохом. На другой стороне арбалетчики и несколько эльфов прикрывали отступление разбитого войска.

На мосту были сотни отставших от войска воинов. Последними шли дети из хора имени Гийома. Их забрали из храмовой башни святого неподалеку от берега и использовали в качестве живого щита. Только всадники могли так быстро взять мост, чтобы предотвратить взрыв. Они начали наступать прямо в гущу столпившихся в кучу детей. На мосту было слишком тесно. Дети попали бы под копыта коней — этого было не избежать.

Картины прошлого стер металлический звук. Стальное колесико повернулось в затворе и выбило искру из спрятанного в пистолете пирита.

Мишель глядела в пропасть ствола. Ничего не произошло.

На щеке Оноре дрогнул мускул. Он не закрыл глаза, глядел навстречу неизбежному. Тьюред решил не в его пользу — он выбрал незаряженный пистолет.

Мишель взвела курок своего пистолета. Маленький обломок пирита, зажатый железными щипцами, прижался к стальному колесику, готовый выбросить в порох сноп искр. Ее указательный палец крепко прижался к курку. Мгновение она еще видела перед собой детей в белых рубашках для хора. Вышитые праздничные одежды стали им саваном.

Женщина-рыцарь нажала на курок.

Кровавый след

Было нелегко проследить след Гисхильды от опушки леса. «Она хорошо научилась прятаться в зарослях», — подумала Сильвина. Она и сама видела след маленькой принцессы только потому, что именно она научила ее передвигаться по лесу. Интуитивно эльфийка понимала, как должна идти ее ученица, и все же очень редко находила надломленную веточку или слабый отпечаток детской ноги на мягкой земле. Лишь когда бледное утреннее солнце ненадолго выглянуло из-за туч, эльфийка обнаружила длинный светлый волос на кусте орешника и удостоверилась, что действительно идет по следу принцессы.

Гисхильда сделала большой крюк, вероятно, хотела обойти лагерь. Но потом наткнулась на другой след и ушла глубже в лес. Эльфийка тяжело вздохнула. След вел в направлении, которого она опасалась.

— И что? — нетерпеливо спросил король Гуннар.

— Она пошла в призрачный лес. Сделала это по своей воле. В лагере не было никого, кто мог бы ее увести.