Читаем без скачивания Золотой Лингам - Александр Юдин

Нехорошее предчувствие шевельнулось в душе Горислава.

– Окно закрой, – шепнул он водителю. Но тот лишь недоуменно мигнул белесыми ресницами.

Вдруг одноглазый, которого Костромиров окрестил про себя «абреком», развернулся к ним лицом и выхватил из-за пазухи нечто вроде узкого стилета; тряхнул кистью – и стилет удлинился вдвое, превращаясь в тонкую, слегка изогнутую саблю. Боковым зрением Костромиров видел, что другой «пешеход» проделал те же манипуляции.

– Окно, твою мать! – заорал Горислав, блокируя дверь со своей стороны.

В тот же миг одноглазый обеими руками поднял саблю перед грудью, острием вниз, и, выкатив глаз и оскалившись, прыгнул. Первым прыжком он достиг машины, вторым – вскочил на капот, а с третьим очутился на крыше. Раздался резкий металлический взвизг и, пробив крышу, точно консервную банку, сабля вонзилась сидевшему позади толстяку-автоматчику аккурат в темя; тот так и застыл в прежнем положении, только изо рта, носа и ушей плеснули кровяные фонтанчики.

Ни Председатель, ни Костромиров не успели, что называется, и глазом моргнуть, когда с задержкой всего в полсекунды второй пешеход ткнул мечом в боковое окошко. Голова водителя дернулась, послышался сочный звук, схожий с тем, когда режут арбуз, и из его левого виска выглянуло окровавленное лезвие. Причем острие лишь каких-то двух пальцев не достало лица Горислава!

– Костромиров! Действуй! – повелительно рявкнул Шигин.

Нападавший в шапке-ушанке, просунув руку в салон, разблокировал дверь и рывков выдернул водителя.

Еще секунда – и все, отчетливо осознал Костромиров.

А дальше его тело действовало само, почти без участия разума. Он прыгнул на освободившееся сиденье, утопил педаль газа до пола, одновременно резко выворачивая руль влево. Водительская дверь распахнулась, лжебомжа отшвырнуло в сторону, но дверной ручки он не выпустил. Шапка с него слетела, обнажив круглую, как яйцо, башку. Одноглазый на крыше тоже удержался, мертвой хваткой вцепившись в сабельную рукоять.

Выскочив на тротуар, машина пошла юзом и всей массой шарахнулась о фонарный столб; правый бок вмялся внутрь салона, посыпались стекла. И одноглазый не удержался – слетел. Развернув авто против движения, Горислав газанул прямо по тротуару; пешеходы едва успевали шарахаться в стороны. Однако ассасин, повисший на двери, хотя и волочился по асфальту, но держался крепко и даже начал подтягиваться. Тогда Костромиров взял влево, направляя «порше» по касательной на другой фонарный столб. Удар – и водительскую дверь снесло вместе с непрошеным попутчиком.

У первой же арки Горислав направил визжащую в предсмертной агонии машину в какой-то дворик, пересек его, сшиб два мусорных контейнера и уперся в стену – тупик! Обернувшись, он увидел, как во двор уверенной рысью вбегают два ассасина с саблями наголо. Один из них, в круглой мерлушковой шапке, был немолод; его курчавую иссиня-черную бороду точно посередине делила полоска проседи. Вожак, догадался Костромиров. Схватив с колен мертвого «голубя» автомат, он велел Председателю пригнуться и, с криком: «Получи абрек маслину!», дал длинную очередь прямо через заднее стекло.

– Бей, бей, не жалей! – подзадоривал Шигин, скорчившись на заднем сиденье и прикрывая голову обеими руками.

Бородач среагировал едва ли не раньше, чем раздался грохот первого выстрела. Он с кошачьей ловкостью прыгнул за спину своего товарища, прикрываясь им, как живым щитом; упали оба, но предводитель ассасинов тут же вскочил, взвалил тело подельника на спину и, прихрамывая, но с удивительной при такой ноше прытью, бросился к гаражам. Стрелять ему вслед Горислав не решился, так как в этот момент вся стая «белых голубей» выпорхнула из жерла арки, веером разлетаясь по двору; при этом некоторые из них оказались как раз на линии огня. «Голуби» выпустили по убегавшему целый свинцовый шквал, но тот, проявив недюжинную сноровку, зигзагами, точно заяц, достиг гаражей и нырнул в щель между ними. Несколько охранников бросились следом. Впрочем, было понятно, что вожак ушел.

– Все кончено, Иван Федорович, – проговорил Костромиров, вылезая сам и помогая выбраться из помятого салона Председателю, – опасность миновала.

Стряхнув с костюма битое стекло, Шигин приосанился, поджидая эсбэшников. Те, тяжело дыша, взяли их в плотное двойное кольцо. Председатель медленно обвел бойцов взглядом, тяжелым, как кузнечная наковальня, всматриваясь поочередно в каждого. И каждый боец, принимавший на себя силу начальственного взгляда, дергал головой и отшатывался, будто получив незримый удар в челюсть.

– Дураки, – наконец холодно бросил Председатель. Потом поворотился к Гориславу и, положив руку ему на плечо, произнес отрывисто, но с чувством: – Благодарю. Не забуду. Ваш должник.

– Давайте осмотрим трупы, – предложил Горислав.

– Так нет же их, – развел руками один из «голубей», деревенского вида парень. – И этого, что вы подстрелили, бородач, вона, утащил. Здоровый же, видать, лось – с эдакой-то тяжестью за плечами, а прыгал, вона, ровно горный козел!

– А в переулке? Там наверняка должен был кто-то остаться.

– И там чисто, – заверил эсбэшник, – мы же, вона, только оттуда.

– Я говорил, – махнул рукой Шигин, – они мертвецов не бросают.

– Значит, ассасинов не трое было, а больше, – резюмировал Костромиров. – Подождите, я тогда хоть меч осмотрю. Насколько это возможно.

– Почему невозможно? – поднял брови Председатель.

– Полагаю, до приезда следственных органов его трогать нельзя. Это ж теперь – вещдок. И потом, он ведь не только в крыше застрял, но и… в мозгах вашего охранника.

– Как раз следственным органам видеть этот меч совершенно ни к чему, – заявил Председатель. – Эй, Константин, братец, вытащи-ка эту сабельку. А ты, Вадик, подсоби товарищу.

– Но отпечатки, картина преступления… – засомневался Горислав.

– Я же вам, Горислав Игоревич, пояснял уже, кто ведет основное следствие, разве нет?

Костромиров с сомнением покачал головой, но возражать более не стал. В конце концов, ему что за дело?

Один охранник вскарабкался на крышу разбитого автомобиля, тогда как второй, до половины просунувшись в салон, крепко обнял тело убитого товарища, фиксируя его на месте. «Голубь» на крыше ухватился обеими руками за рукоять меча, примерился, поднатужился и с кряканьем рванул. Клинок вышел на удивление легко, так что не ожидавший такого эсбэшник едва не кувырнулся вверх тормашками на асфальт. Обтерев оружие носовым платком, он протянул его Председателю. Но тот, отрицательно мотнув головой, указал на Горислава.

Костромиров привычно сунул руку в карман за очками, но тут же вспомнил, что уже полгода, как перешел на контактные линзы.

Поразительно, но клинок ассасинского меча даже не погнулся. Костромиров с любопытством осмотрел диковинное оружие. Узкое и тонкое лезвие отливало небесной синевой; покрытая арабскими письменами рукоять ложилась в ладонь как влитая. Он взвесил меч в руке, встал в первую позицию и сделал пару выпадов, потом закрутил мельницу. Отлично уравновешен, только чересчур легок. И еще странность: клинок был немногим толще бритвы, но абсолютно не вибрировал. Какой-то специальный сплав, догадался Горислав, и тут не обошлось без нанотехнологий.

– Кажется, вы кое-что в этом смыслите? – спросил Шигин, с пристальным вниманием наблюдавший за его манипуляциями.

– В чем, в фехтовании? Скорее, смыслил когда-то. В юности был даже чемпионом Москвы среди саблистов.

Намереваясь прочесть надписи, он поднес рукоять к глазам и обратил внимание, что на упоре имеется едва заметная кнопка; нажал – и клинок с легким щелчком укоротился вдвое.

– Ловко! – поцокал языком Иван Федорович. – Только не очень походит на средневековое оружие.

– Да, – согласился Костромиров, протягивая Председателю саблю эфесом вперед, – вещица совершенно очевидно современного производства.

– Можете пока оставить себе, – отмахнулся тот, – изучайте. А теперь, давайте проедем в морг? Или лучше пройдемся пешком. Так оно безопаснее будет. Тем более это в трех минутах ходьбы отсюда.

– Если вы, Иван Федорович, чувствуете себя в силах, я – только «за», – согласился Горислав. – А то, смотрите, можно и отложить.

– Считаю, что как раз теперь, после случившегося, у нас все основания действовать с максимальной расторопностью. Не находите? Значит, ты, Константин, и ты, Вадим, останетесь здесь. Что делать, знаете. В смысле, дождетесь милиции. Остальные – за мной.

В плотном «голубином» кольце Шигин с Костромировым направились обратно в переулок Хользунова.

В морге им сначала показали тело обезглавленного фансигара. Головы к телу не прилагалось.

– А голова где? – поинтересовался Костромиров.

– Как? – удивился Председатель. – Я не сказал? Башку так и не нашли. То ли соплеменники подобрали, то ли ассасины прихватили в качестве трофея – бог ведает.