Читаем без скачивания Мой муж - эльфийский принц (СИ) - Квин Алиса

Что-то промелькнуло в его глазах. Будто вспышка. Миг и все прекратилось, словно и не было ничего. Уголки губ эльфа дрогнули в попытке изобразить улыбку.

– С чего ты это взяла? – лукаво спросил он.

– Ты сам сказал, что не в восторге от нашей свадьбы! – возмутилась я. – А еще говорил, что я должна тебя соблазнять, потому что ты предпочитаешь эльфиек!

Да, пора уже признать, тогда эти его слова задели за живое.

– Предпочитал, – мягко поправил меня он, – до того, как увидел твой портрет.

Следующий вопрос не успел сорваться с моих губ. Откуда-то издалека донесся громкий, напоенный болью крик.

Чужая боль ворвалась в сознание, ударив плетью по нервам. Я застыла, испуганно глядя на мужа.

– Будь здесь! – отрывисто приказал Адриниэль и бросился к корме.

Только кто там собирался слушать его! Рванула следом, почти не разбирая дороги. Кто-то из матросов оттеснил меня в сторону, но я упрямо двигалась вперед.

– Что случилось? – спросила юнгу, добежав до толпившейся на корме команды.

Бледный мальчишка только всхлипнул и ничего не смог сказать.

– Пропусти! – подвинула его в сторону, но приблизиться к месту происшествия все равно не смогла.

Дорогу заступил супруг.

– Не смотри! – тихо сказал он.

– Да что стряслось?

Эльф отвел глаза.

– Адриниэль! – я вцепилась в его рукава и даже на носочки встала, чтобы хоть немного сравнять разницу в росте и поймать его взгляд.

– Ты все равно уже ничем не сможешь помочь!

Сердито стукнула его кулаком в грудь и ужом скользнула мимо, расталкивая матросов.

На палубе лежало истерзанное тело больше похожее на изломанную куклу. В неестественной позе, раскинув руки и совсем неловко подогнув под себя ногу, погибший смотрел в синее небо невидящим взглядом, а на груди багровым пятном растекалось большое кровавое пятно. Не пятно. Дыра! Из которой торчал обломок реи. Кровь толчками выливалась из раны и окрашивала собой доски палубы.

Я впилась глазами в несчастного. В голове билась мысль – нужно что-то делать, попытаться спасти! Слышала лишь грохот собственного сердца и, кажется, забывала дышать.

– Лера! – сильные руки сжали мои плечи, настойчиво разворачивая в другую сторону, – Посмотри на меня! – потребовал ушастый.

Перевела на него ошалевший взгляд.

– Несносная девчонка! Я же говорил, чтобы ты не смотрела на него! – порывисто притянул меня к себе, запуская пальцы в волосы.

Я безвольно обмякла и прижалась щекой к груди, вдохнула знакомый аромат, подаривший чувство защищенности. Постояла так немного, приводя в порядок мысли.

– Он еще жив! – ошеломила я супруга.

– Что?

Судорожный вздох. Сосчитать до пяти и совладать с, сжимающим горло спазмом. Пропускать через себя чужую боль всегда трудно, с умирающим сложнее в разы. Выдохнула, пока эта боль не лишила меня возможности говорить:

– Мы можем еще спасти его! Пожалуйста!

Подняла лицо вверх, снова заглядывая мужу в глаза. По моим щекам катились слезы. В синих глазах стали закручиваться черные вихри. Эльф нахмурился.

– Мне тоже больно… – почти простонала я, понимая, что если сейчас не смогу помочь пострадавшему, сама потеряю сознание.

Эти слова стали решающими.

– Пропустите принцессу! – приказал Адриниэль таким тоном, что послушались все безоговорочно.

Я бросилась к умирающему, упала рядом с ним на колени и положила ладони ему на грудь. Пресветлая, сколько крови! Закрыла глаза и ментально потянулась к его душе. Уже почти покинувшей его душе… Вдох. Выдох. Это не моя боль! Я смогу! Сердце почти не бьется. Плохо! Но он все еще здесь…

– Принесите мою сумку! – крикнула, даже не раскрывая глаз.

Знала, что просьбу исполнят сразу.

Не дожидаясь выполнения, отдала новый приказ:

– Вытаскивайте обломок!

– Миледи, но… – попытался кто-то возразить.

– Вытаскивайте! – рявкнула я, продолжая держать руки на груди раненного, – Сейчас!

Острые края поломанного дерева могли нанести непоправимый вред внутренностям при удалении из тела мужчины. Но для этого здесь была я. Когда матросы вытаскивали из раны обломок мачты, я влила в него часть своей энергии, чтобы удержать сосуды и ткани от еще больших разрывов, не позволяя острым краям причинить еще больший вред. С противным чавкающим звуком обломок покинул грудную клетку матроса, а я сосредоточилась на том, чтобы не дать ему истечь кровью.

Я никогда не была наделена большой магической силой. Моей магии хватало разве что на создание иллюзий, да на приготовление различных зелий и декоктов. Сейчас, как никогда, испытывала необходимость в своих чарах. Вливала в несчастного по капле, стараясь разумно расходовать силу, пока мне не принесли сумку.

– Достаньте зеленый флакон, – попросила, боясь убрать руки от тела умирающего.

Через несколько мгновений мне протянули тот самый флакончик. Благодарно подняла глаза и увидела одобряющую улыбку мужа.

– Десять капель ему в рот, – продолжила раздавать указания.

Дождалась, пока принц выполнит мою просьбу и выдала новое поручение:

– А теперь красную бутылочку. И… Адриниэль, осторожно, в составе полынь.

Эльф хмыкнул и благодарно кивнул.

– Ее нужно вылить в рану, это поможет остановить кровь, – голос уже дрожал от слабости, в глазах темнело, нужно торопиться. – Держите его!

Не сговариваясь, трое мужчин приблизились и с, сомнением посмотрев на меня, положили свои руки на плечи и ноги раненного товарища.

– Давай! – кивнула я эльфу, а сама усилила поток магии в своих руках.

Принц послушно вылил содержимое флакона в рану. Пострадавший дернулся и громко застонал. Пресветлая, только бы мне самой хватило сил! Нельзя сейчас прерываться. От этого зависит чужая жизнь. В ушах шумело, перед закрытыми глазами прыгали красные круги, но в тот момент, когда я поняла, что выключаюсь, мне на плечи легли большие сильные руки, и в тело сильным потоком потекла чужая Сила. Нет. Не чужая! Почти родная… уже своя…

Глава 23

Глава 23

Яркое солнце заливало своим светом крошечную зеленую полянку. Бархатистая травка пригибалась к земле при малейшем движении игривого ветерка. Пестрой россыпью изумрудную зелень поляны украшали собой разноцветные цветы, чей аромат витал в воздухе и кружил голову. Я стояла на самом краю этого волшебного места и захлебывалась болью. Не своей. Чужой и даже не человеческой. Но эмоции были настолько яркие и мощные, что я с трудом справлялась с этой лавиной.

Мои глаза прикованы к ослепительно-белому пятну на зеленой траве. Агония шла оттуда. Над распростертым телом уже кружились птицы, время от времени камнем падая вниз и снова взмывая вверх, делали круг высоко в небе и опять стремительно снижались.

Это был волк. Большой, белый волк. Из бока убитого животного красноречиво торчали три стрелы. Немыслимо ярким цветком на боку хищника расползалось кровавое пятно. Часто-часто заморгала, прогоняя поволоку из слез, мешающую видеть ясно. Никогда не любила охоту. Не понимала смысла в этом жестоком занятии. Тем более сейчас, когда не сезон. Браконьеры часто убивают ради забавы, а не ради добычи. Новая волна чужой боли чуть не сбила меня с ног, в голове пронеслось: «Помоги!». Может быть, это мое больное воображение, разгулявшееся от увиденного, но готова поспорить, я это слышала!

Я шагнула на поляну и тут же замерла. С другой стороны у самой кромки деревьев на меня смотрел мальчишка. Старше меня лет на пять. Одет просто, на голове шляпа с загнутыми вверх полями, украшенная красивым пером фазана. Сын лесничего, отчего-то решила я. Он тоже настороженно рассматривал меня, расправив худенькие плечи и вызывающе вздернув подбородок. Напомнив себе, что я все-таки принцесса и в этом королевстве в гостях, сопровождаю отца при важных переговорах, что мне уже восемь лет и не следует робеть перед детьми местных феодалов, направилась к умирающему зверю.

Лишь приблизившись, я поняла, что зверю уже ничем не помочь. Стеклянный взгляд, окоченевшее тело и засохшая кровь на белоснежной шерсти. Рядом послышался писк, почти человеческий плачь. Крошечный белый комочек сжимался рядом с убитой матерью. Сомнений не осталось, передо мной волчица и ее, еще пока что живой детеныш. Совсем еще малыш, едва только открывший глазки. Именно на него и охотились птицы, пытаясь добить и поживиться свежей тушкой. Только Пресветлая ведает, сколько бы он еще мог продержаться. Крошечное, пушистое тельце уже было изранено. Это его боль я ощущала, это его страх привел меня сюда.