Читаем без скачивания Охота на НЛО - Виктор Бурцев

– Тогда объяснять нечего. Вот, узнаете? Он показал эстонцу фотографию.

– Трехлетней давности, – заметил тот.

– Сдать вас, что ли? Медаль дадут, денег…

Хейти внимательно посмотрел на Сергея, понял, что тот шутит, и поджал губы. «Не нравлюсь я ему, конечно же, – подумал Сергей. – Злой недалекий туземец, живу в бардаке, жру дерьмо, издеваюсь… А он, видите ли, в бегах, обманут своими и чужими спецслужбами, пешка в чужой игре. Похудеет после этих передряг, как пить дать. Если выживет».

Он налил в кружку чаю, почти одной заварки, и залпом выпил.

– Вы думаете, они будут за вами следить? – спросил Хейти.

– Я думаю, уже следят. Да не в этом дело… Что-нибудь придумаем. Я просто не представляю, что вообще с вами делать. Поживете пока…

– Могу уйти, – гордо сказал Хейти.

– Бросьте… Так что там у вас за цилиндрические видения были?

– Я же говорю, бред, – уже более спокойно ответил Хейти. – Вы православный?

– Чего-о? – опешил Сергей.

– Православный? То есть в Бога веруете?

– Не задумывался как-то… Наверное, нет. Атеисты мы. Хейти посмотрел на иконку, висящую над холодильником.

– А-а, это. – Сергей улыбнулся. – У меня в комнате на книжной полке будда стоит, деревянный. Но я не буддист, честное слово. А вы, наверное, католик?

– Тоже, наверное, атеист… Это я вспомнил мои сегодняшние видения. Только не думайте, что я сумасшедший. Вот немного еще поспал, отдохнул и понял: не сны это все и не галлюцинации. И не черные силы. Что-то вполне обыденное, людское, просто непонятное. Что-то вот тут… – Хейти постучал себя пальцем по лбу, – и ничего не поделаешь…

– Ладно, мне на работу надо собираться. Вы сидите тихонько, смотрите телевизор, книжки у меня разные на полках. Поесть спроворите что-нибудь, там в холодильнике яйца, теф… Хотя нет, тефтели отставить.

В троллейбусе, как всегда, яблоку было негде упасть. И даже не яблоку, а более мелкому фрукту – вишне например. Сергея вдавили между двумя низенькими старухами, которые продолжали разговор как ни в чем не бывало.

– …а она, сучка, гуляет от него налево и направо, – возмущенно глаголила одна, в цветастом платке с надписями по-французски «Пьер Карден». – Морду свою смазливую выставит, и вперед…

– …а он-то, дурак, не видит, – вторила другая, с пучком бесцветных волос. – А деда кто убил? Старый дед же был совсем, нос совал куда не надо…

Сергей профессионально насторожился. Бабки продолжали беседу.

– Да ясно, кто убил. Она, сучка-то, любовника своего наняла, черножопого этого, он и убил. Они такие, им только дай прирезать кого, а за деньги и подавно… – продолжала первая.

– А как доказать? – спросила вторая. – У них денег много, адвоката наймут.

– А подруга ж ее видела, – радостно восклицала первая. – Ну, бывшая, та, что ей в морду вцепилась! Она и видела, я знаю. И сразу расскажет, никаких денег не укупишься!

– Бабушки, – осторожно сказал Сергей, вися на поручне. – Кого убили-то?

– Да Хулио, – с готовностью сообщили старухи дуэтом. Сергей едва не плюнул: речь шла о герое очередного сериала. Не в силах более выносить старушечьи переговоры, он вышел, не доехав одну остановку, и пошел пешком.

За Хейти можно было не волноваться. Если только ФСБ придет в отсутствие Сергея порыться в шкафах, но и то вряд ли. Пускай эстонец понервничает на положении нелегала, ничего с ним не случится. А как поутихнет, выведу…

Войдя в отделение, Сергей привычно махнул рукой дежурному. Сегодня за перегородкой сидел Акулов, дядька с вислыми белорусскими усами, добрейшей души человек. Обыкновенно он говорил в качестве приветствия какую-нибудь поговорку или шутку, но сегодня выглядел непривычно тихим. Сергей тормознул.

– Случилось что, Семеныч? – осведомился он, по глазам дежурного догадываясь, что тот сейчас скажет нечто очень и очень плохое.

Акулов подвигал усами, вздохнул и сказал:

– Зотова убили, товарищ капитан.

ГЛАВА 20

Стукач не выдаст, свинья не съест.

Оставшись один, Хейти первым делом заварил себе кофе. Сначала заварил, а потом удивился, что этот продукт обнаружился у капитана. Слесарев не производил впечатления человека, который может держать дома пакет кофе «Паулиг Президент». Причем не растворимый какой-нибудь, состряпанный в соседнем подъезде, а натуральный, молотый…

Наученный горьким опытом Хейти посмотрел на упаковку, ожидая увидеть зачириканныи черным срок годности и какую-нибудь совсем уж фантастическую марку производителя, однако все было по-честному: «Паулиг экспорт. Хельсинки. Финляндия».

Хейти заваривал традиционный напиток всех работников спецслужб так, как это делалось в его семье. Без использования кофеварки, которой, кстати, у капитана Слесарева дома не было, а в кружке. Некоторые несознательные и неискушенные в традиционном кофепитии граждане признавали этот способ противоестественным и считали молотый кофе особым придатком к кофеварке, не имеющим собственной ценности без этого агрегата.

«Чудаки, честное слово, – подумал Хейти, глубоко вдыхая густой аромат, идущий из открытого пакета. – Заваривать кофе нужно в кружке… Дать отстояться, чтобы все частички осели на дно, оставив на поверхности тонкий слой пенки».

Хейти где-то слышал, что именно эта пенка является показателем правильно заваренного кофе. А где вы видели пенку в кофеварке?

Попробовав напиток, Хейти подумал, что капитан вообще мужик со странностями. Потому что только такой человек может держать дома тефтели с просроченным сроком годности и дорогой кофе.

«Впрочем, это его проблемы, тем более что пачка почти не использована. Из чего можно сделать вывод, что „Паулиг“ попал сюда случайным образом. Как, например, я, – подумал Хейти, подойдя к окну. За окном медленно светлело весеннее небо, день обещал быть жарким. – Впрочем, насчет меня вопрос остается открытым».

Хейти тяжело вздохнул и вдруг понял, что проголодался. Видимо, организм уже достаточно оправился от коварных тефтелей и требовал подпитки слабеющих сил.

«Похудеть, что ли?» – спросил себя Хейти, поглаживая живот.

В холодильнике обнаружилось четыре яйца и пачка маргарина «Делми» с каким-то добродушным монстром на этикетке, а также некоторое количество пустых кастрюль, сковородок с остатками чего-то непонятного.

Покопавшись в этих развалах, Хейти обнаружил сковородку с остатками вчерашней картошки. Поставил сковородку на плиту, а когда масло достаточно разогрелось, вылил туда три яйца. Правда, делал он это с некоторой осторожностью, так как немного опасался, что из яиц повыскакивают цыплята. После вчерашних тефтелей тут могло быть все что угодно.

Когда яичница весело зашкворчала и наполнила квартиру запахами готовящейся еды, Хейти почувствовал себя почти счастливым. Не хватало только душа, но этим он решил заняться после завтрака.

Выложив еду в тарелку, Хейти прихватил с собой кружку кофе и направился в комнату, где увидел телевизор.

Щелкнул переключателем. Экран осветился.

– О, как ты мог?! – громко закричал кто-то. Закричал так громко, что Хейти чуть не выронил тарелку.

Оказалось, что у телевизора звук был включен. Пришлось спешно искать пульт управления под неумолчные стенания черноволосой женщины, лицо которой выражало крайнюю степень страдания. Страдание было нарисовано толстым слоем макияжа.

Показанная крупным планом, женщина смотрела с экрана, обращаясь как бы непосредственно к зрителю. Таким образом, Хейти узнал о себе много интересного, например, что он лично задушил какого-то старичка, милого человека, судя по всему, но излишне любопытного. Потом что он, Хейти, подло изменяет ей, несчастной и красивой, с этой богатой уродиной Матильдой, но она, страдающая и брошенная, найдет на него управу. И может быть, даже обратится к местным властям, к дону Карлосу, хотя это…

Женщина еще долго бы распространялась о злодеяниях неизвестного негодяя, но вовремя обнаружившийся пульт управления положил конец ее обличительным речам.

Начисто убрав звук, Хейти с удовольствием наблюдал за перипетиями сложной жизни любвеобильных мексиканцев.

«Оказывается, полезная штука сериалы…» – подумал Хейти, восторгаясь хитроумным Хулио, который умудрился выжить в такой ситуации, в которой и Шварценеггер отбросил бы копыта. А старикан ничего, только память потерял.

Всю эту латиноамериканскую муть можно было сравнить с пресловутыми глушилками, которые во времена Советского Союза давили вражеские голоса, дабы у честных граждан не возникало разнообразных неправильных мыслей. Сериалы можно было рассматривать как следующий шаг в развитии техники подавления народного недовольства. Средство превентивного плана.

Мексиканские страсти наглухо убивали всякую способность критически воспринимать окружающую действительность. И тот факт, что в России еще не случилось очередной революции и возмущенные своей жизнью пролетарии не стремились выйти на улицы, подняв свое традиционное оружие, можно было отнести только на счет того, что все проблемы частного характера, безусловно, отметались проблемами дона Хулио. Бессмертного, страдающего, но не побежденного…