Читаем без скачивания Неверное сокровище масонов - Сергей Зацаринный

Я собрался с духом и спросил:

– Сын моего старика действительно предатель?

– Неизвестно. Он успел сказать товарищу по плену, что эсэсовцы сильно интересуются Тереньгой и барским домом. На следующий день с допроса не вернулся. Его куда-то увезли. Товарищ бежал, попал к партизанам, через него эту историю узнали мы.

– Может, его и в живых уже нет?

– Идёт война. Всякое может случиться. Поживём-увидим.

Всю следующую неделю я расходовал полученный спирт. Нашлось применение и сахару. Угостил местных сорванцов, завел разговор про привидения и подземные ходы. Собрал кучу сплетен одна другой краше. Однако, конкретного ничего. Побродил вокруг барского дома, внутрь заходил. Места много. И тайников можно наделать и ходов под землю.

Нашёл и старую бабушку, лет восьмидесяти. Она при барах в экономках ходила. Наколол ей дров, чайку напросился попить со своим сахаром, завёл разговоры про старину. Оказалось бабушка служила не самой Перси-Френч, а ее внучатой бабушке, баронессе Стремфельд. Имение раньше ей принадлежало, к племяннице перешло только лет за двадцать до революции.

Бабушка, несмотря на более чем преклонный возраст, сохранила редкое здравомыслие и скептицизм. Она с иронией вспоминала, как жила перед революцией в Симбирске, где у многих бар появилось модное увлечение спиритизмом. Хозяева, у которых она тогда служила, вызывали духов, вертели тарелочки. О Перси-Френч же, она отзывалась с большим уважением. Хорошая женщина и практичная.

Вот эта бабуля и поведала мне, что потайные подвалы и ходы точно существовали. Но, построены они были ещё при крепостном праве, и место их держалось в глубочайшей тайне. Наёмным слугам баронесса Стремфельд уже не доверяла, ходила в тайные подземелья одна. Передала она свои секреты наследнице – неизвестно. Но, последние из дворовых, знавшие тайны подземелья, были живы ещё незадолго до революции.

Больше мне ничего узнать не удалось. Гость из-за кордона так и не появился, так что сидеть мне в Тереньге дальше не было никакого смысла. За день до отъезда для последнего доклада в Сызрань, к нашему дому подкатил автомобиль. К моему изумлению оттуда вышел знакомый разведчик в сопровождении двух крепких мужчин в форме НКВД. Спектакль был обставлен по всей форме. Мгновение спустя, меня крепко взяли под руки и потребовали документы. Затем отвели в сарайчик, перетряхнули все вещи, забрали бумаги. Приехавшие строго выспрашивали, кто я, откуда, в какой части служил, откуда призван. Потом стали выяснять у подошедших хозяев, знают ли они меня, не заметили ли в моём поведении ничего подозрительного. Я покорно участвовал во всём этом действе, ожидая, что будет дальше.

Разведчик отпустил сопровождавших и попросил нас с хозяевами пройти в дом.

– Извините, лейтенант. Работа такая. Вам придётся проехать с нами в Сызрань. Мы сходим для верности к Вашему врачу, ещё кое-что уточним и отпустим Вас. Вы ведь всё равно собираетесь туда ехать?

Я кивнул. Он повернулся к хозяевам.

– Мы получили информацию, что к Вам может быть подослан из-за линии фронта человек. А тут появляется некий лейтенант. Вот мы и решили проверить, не тот ли это, кого мы ждём. Ещё раз извините, лейтенант. А к Вам отец, у меня будет вопрос…

– Сын? – упавшим голосом выдохнул дед.

– К сожалению, да. Мы знаем, что он был в плену, и его гитлеровцы склоняли к сотрудничеству.

Старуха отвернулась к окну, супруг её опустился на лавку. Шла война, они давно были готовы к худшему.

– Судя по тому, что посланец не появился, Ваш сын не стал предателем. Скажите, он знал что-нибудь о подземных ходах в барском доме?

Вопрос этот старика нисколько не удивил. Он грустно, покорно улыбнулся и только сказал в сердцах, обращаясь куда-то в окно:

– Эх, дурак, дурак! Говорил я тебе, держись подальше от этих проклятых подземелий. Вот они тебя и сгубили. Да вы присаживайтесь. В ногах правды нет. Никто про эти чёртовы подземелья ничего не знает. Да, и слава Богу.

Я печником раньше был. В барский дом меня частенько звали. Всё больше трубы чистить. Вот раз и застрял у меня шар в дымоходе. Ни в зад, ни вперёд. Что делать? Оставлять нельзя. Здесь система дымоходов очень сложная, забей один – всё из строя выйдет. Решил в одном месте кладку разбирать. Чтобы в комнатах не пачкать, через печь подлез. Целый день возился. Кладка старая, ещё крепостные мастера делали. Пока до шара добрался – измаялся совсем. Только тронул его, а он вдруг, раз! И провалился куда-то. Дотянулся я до того места, вижу, отверстие вниз уходит, а оттуда воздухом тянет. Потайной дымоход откуда-то снизу. Про это я тогда никому не сказал. Печь починил и домой. Один только раз и проговорился сыну. Он уж больно ушлый был. Всё с друзьями искал подземелья с сокровищами. Я, по пьяному делу, и сболтни про тот дымоход.

– Так он нашёл вход в подземелье?

– Навряд ли. Там всё под присмотром, больно не разищешься. Хотя, чем чёрт не шутит.

– Как Вы думаете, почему фашистов могут интересовать эти подземелья.

– Про то не ведаю. Только полно народу вокруг этого дома всегда кружило. И в революцию, и после. Все чего-то вынюхивали, да про подземелья выспрашивали.

– Можете хоть кого из них припомнить?

– Как не помнить. Комендант сызранский в семнадцатом году приезжал, потом уже после революции немец какой-то. У него коммуна была где-то за Канадеем. Очень его почтительно здесь встречали.

– Фамилию не помните?

– Нет. Помню, только, что Фрицем его звали. И почёт ему был. Словно министру какому.

А шаль я всё-таки подарил. Своей квартирной хозяйке. Так и сказал. Матери, мол, берёг, а сейчас война, кто знает, что со мной будет. Ну и так далее.

Через несколько лет после войны я заезжал в Тереньгу. Хозяйка была ещё жива, а супруг её, так и не дожил до Победы. Слёг и помер в сорок четвёртым. Сын их так и числился без вести пропавшим. Прав был разведчик. Он не предал Родину. Гость из-за линии фронта так и не прибыл».

XV. Маги чёрного ордена

Хотя мне до сих пор ещё неясно, какие здесь действуют силы – добрые или злые, – я тем не менее непрестанно ощущаю чьё-то постороннее вмешательство, чей-то точный расчёт.

В училище мне всегда втолковывали – ищи изъяны. Истина эта стара, как мир и испокон веков использовалась взыскующими правды. Особенно в делах уголовных. Со времён фараоновых проводили судьи очные ставки, сверяли факты и показания и искали несоответствия. Маленькие изъяны, которые разрушали хитроумные построения лжи и проливали свет на истинное положение вещей.

Привычка – вторая натура. Сработала она и на этот раз.

История спецслужб Третьего рейха привлекала меня всегда. Ещё в школе я прочёл множество книг об этом, немало узнал потом за время, проведённое в училище. У нас были очень толковые и знающие преподаватели, тщательно старавшиеся выучить своих подопечных на чужих ошибках. Некоторые знали о гестапо и абвере не понаслышке. Мнение о хвалёной немецкой разведке у них не сильно отличалось от того, что говорил мой отец. О Мюллере говорили: «Сволочь был редкостная. Но дело своё знал.»

Много рассказывали того, чего ни в одной книжке не прочитаешь. Этим людям пришлось некогда сойтись со всеми этими Шеленбергами и Мюллерами в беспощадной схватке. Не с теми киношными интеллектуалами и обаяшками, а с настоящими, лютыми и безжалостными. Хотя не менее хитрыми и изворотливыми. Право давать сопернику оценку они заслужили, ибо победа осталась за ними.

Теперь один из их учеников сидел на веранде уютного дачного дома и думал. Дядя ушёл. Он явно решил не мешать мне поразмышлять одному, а заодно не стал лишать себя приятного вечернего времяпровождения в хорошей компании. Соскучился за зиму по общению. Вокруг было хорошо и тихо. Тёплый и светлый подмосковный вечер. Тени уже начинали медленно густеть, дом погружался в таинственные сумерки, и всё более ощутимым становилось присутствие прошлого.

Листки с воспоминаниями, неведомого мне, старого контрразведчика были уже прочитаны неоднократно. Теперь я понял, что меня беспокоило с самого начала. К старому барскому дому в Тереньге подбиралась некая загадочная зондеркоманда СС. Судя по тому, как она свободно распоряжалась в лагерях военнопленных, деятельность её санкционировалась с самого верха. Налицо интерес к проблеме ведомства Гиммлера.

Но ведь те диверсанты, которые были взяты затем в нашем тылу и имели инструкции пробраться в Тереньгу, были из Абвера. Это уже военная разведка, вотчина знаменитого адмирала Канариса. Получается очень тесное взаимодействие, а это картина совершенно не типичная.

Гиммлер, как глава СС, имел собственные спецслужбы, то самое РСХА – главное управление имперской безопасности, в котором служили и Мюллер, и Шеленберг, и даже пресловутый Штирлиц. Это была гвардия нацистской партии. Планы их были глобальны, дела ужасны, конец закономерен. Германия виделась этим ребятам лишь как трамплин к мировому господству их нового порядка.