Читаем без скачивания Рассказы - Уильям Тревор

- Он не поскользнулся! - вдруг закричала Синтия. - Господи, он же не поскользнулся!

Стрейф закрыл глаза. В гостиной все уже давно затихли, открыто прислушиваясь к нашему разговору. В дверях стоял Артур и тоже слушал. Китти ждала, когда можно будет убрать с нашего стола, но не решалась подойти.

- Я вынужден просить вас, майор, увести миссис Стрейф в ее комнату, сказал мистер Мэлсид. - Должен заявить, что мы не потерпим беспорядка в Гленкорн-Лодже.

Стрейф попытался взять Синтию за руку, но она не обратила на него внимания.

- Ирландская шутка, - сказала она и пристально посмотрела на Мэлсидов, ее взгляд изучающе скользил по их лицам. Так же пристально она посмотрела на Декко и Стрейфа, а потом на меня и как бы между прочим продолжала: Ирландская шутка, неприличный анекдот. Ну конечно же, все это неправда. И как нелепо - зачем он вернулся сюда, зачем бродил по берегу моря и в лесу, пытаясь понять, где корни ненависти, обуявшей его любимую.

- Это становится оскорбительным, - возмутился мистер Мэлсид, и на какое-то мгновение спокойствие покинуло его. Его лицо снова стало мертвенно-серым, как днем, и я поняла, что он взбешен. - Вы пытаетесь обвинить нас в том, к чему мы не имеем никакого отношения.

- Вот здесь, на пороге вашего дома, они строили планы, мечтали, что откроют кондитерскую, будут продавать шоколад, разноцветный крем, ореховые ириски, конфеты.

- Ради бога, возьми себя в руки, - услышала я шепот Стрейфа; миссис Мэлсид пыталась улыбаться.

- Идемте же, миссис Стрейф, - сказала она, шагнув к ней. - Пожалуйста, дорогая, ради нас. Китти нужно убрать со стола. Китти! - позвала она, стараясь покончить с этой сценой.

Подошла Китти и стала собирать на поднос чашки и блюдца. Встревоженные Мэлсиды не торопились отойти от нашего столика. Никто не удивился, когда Синтия снова заговорила, теперь она прицепилась к Китти с дурацким вопросом, что та о нас думает.

- Прошу вас, милая, - сказала миссис Мэлсид. - Китти занята, не надо ее отвлекать.

- Прекрати сию минуту, - потребовал Стрейф.

- Китти, ты четырнадцать лет подаешь нам еду, убираешь за нами чашки после чая. Четырнадцать лет мы играем в бридж и гуляем по парку. Объезжаем окрестности, покупаем твид и, как те дети, плаваем в море.

- Прекрати, - повторил Стрейф, немного повысив голос. Растерявшись, Китти покраснела и стала быстро собирать посуду на поднос. Мне почему-то подумалось, что развязка близка, и я сделала знак Стрейфу, чтобы он сохранял самообладание, но тут Синтия понесла что-то несусветное:

- В Суррее, чтобы убить время, мы подстригаем изгороди. Вечерами играем в бридж, а в девять часов пьем кофе с соломкой или пирожными. Закончив игру, собираем карты, листочки с записями взяток и заточенные карандаши, смотрим последний выпуск новостей по телевизору. В Арме беспорядки, сообщают нам, одному солдату оторвало голову, другой сошел с ума. Мы вспоминаем наш чудесный Гленс в Антриме, поездки по побережью; мы верим, что ничто не нарушит царящий здесь покой. Мы знаем, что мистер Мэлсид работает не покладая рук, ведь на нем такое большое хозяйство, как Гленкорн-Лодж, а миссис Мэлсид рисует цветы на табличках для новой пристройки.

- Да заткнись ты, ради всего святого! - вдруг заорал Стрейф. Я видела, он старался сдержаться, но это было выше его сил. Мерзкая кривляка, кричал он, расселась тут и несет вздор. Но я думаю, она его не слышала.

- Мы смотрим на ваш остров сквозь радужную пелену, и мы любим вас и ваш остров, Китти. Нам нравится ваше яркое историческое прошлое, нравятся ваши графы и герои. И все же некогда мы благоразумно провели здесь черту - так закладывают сад, прелестный, как на картинке.

Я чувствовала, что Стрейфу стыдно за свою несдержанность. Он бормотал извинения, но Синтия, не оценив его доброты, продолжала свое:

- За чертой этой нечто смутное, запретное, и пусть оно остается где-то там, далеко-далеко, крохотным пятнышком на горизонте, думать о нем слишком страшно. Как можно нас винить в том, что мы не видим связь времен, Китти, связь настоящего с вашим прошлым, с битвами и законами? Ведь мы из Суррея, откуда нам все это знать? Но видишь ли, я наивно думала, что по крайней мере можно попытаться понять трагедию двух детей. Он так и не узнал, что ожесточило ее, наверное, это вообще нельзя узнать: зло непостижимым образом порождает новое зло. Вот какую историю рассказал мне рыжеволосый незнакомец, историю, которую вы все не хотите слушать.

Бедный Стрейф все пытался отвлечь Синтию, все умолял простить его.

- Миссис Стрейф, - начал было мистер Мэлсид, но Синтия оборвала его и, к моему ужасу, вдруг резко повернулась ко мне.

- Эта женщина - любовница моего мужа, - сказала она, - хотя считается, что я об этом ничего не знаю, Китти.

- Боже мой! - воскликнул Стрейф.

- У моего мужа извращенные наклонности. Его друг, с которым он учился в школе, так и не излечился, не стал нормальным мужчиной. Я, жалкое создание, закрываю глаза на неверность мужа и безнравственность его любовницы. Мне все время рассказывают о Трайве Мейджере и А. Д. Каули-Стаббсе, а я улыбаюсь, как кукла. Я устала так жить, Китти.

Все подавленно молчали. Стрейф сказал:

- Все это неправда. Ради бога, Синтия, - и вдруг снова сорвался на крик: - Иди к себе и успокойся.

Синтия покачала головой и продолжала говорить, обращаясь к официантке. Да, ей хотелось бы покоя, сказала она.

- Но это невозможно, Китти, силы зла захватили рай земной в Гленкорн-Лодже, как они уже не раз захватывали ваш остров. И те, кто не раз призывал их на вашу землю, делают вид, будто ничего не происходит. Кому какое дело, что дети становятся убийцами?

И снова Стрейф закричал:

- Тощая уродина! Чертова сука!

Он вскочил и бросился стаскивать Синтию со стула. Его загорелое лицо побагровело, глаза сверкали от бешенства, я никогда не видела его таким. "Тощая!" - вопил он, не обращая внимания на то, что кругом люди. Потом закрыл глаза от отчаяния и стыда, мне хотелось подойти к нему, взять его за руку, но я не осмелилась. Я видела, что Мэлсиды не осуждали его, конченые люди, читала я в их глазах. Мне тоже захотелось накричать на Синтию, выколотить из нее дурь, но я не разрешила себе так распускаться. Я почувствовала, как к глазам подступают слезы, и увидела, что у Декко дрожат руки. Он очень ранимый, хотя и носит шутовскую маску, и слова Синтии, что он так и не излечился после школы, глубоко обидели его. И мне тоже не слишком приятно было услышать, что я безнравственна.

- Всем все равно, - продолжала Синтия так же бессвязно, словно ее не обозвали уродиной и сукой. - Всем наплевать, мы поедем домой и будем молчать по дороге. Но может быть, мы хотя бы начнем прозревать? Задумаемся ли мы о том, что ждет нас в конце, о пугающем нас аде?

Стрейф стоял раздавленный и -прятал лицо. Миссис Мэлсид тихо вздохнула, левую руку прижала к щеке, словно хотела унять боль. Ее муж тяжело дышал. Декко, казалось, вот-вот расплачется.

Синтия, спотыкаясь, побрела из гостиной, в наступившей тишине никто не проронил ни слова. Я знала, она говорит правду, мы уедем домой и больше не вернемся в эту страну, которую полюбили. Я знала: ни здесь, ни дома Синтию не увезут в синем фургоне, не очень похожем на машину "скорой помощи". Стрейф останется с женой, потому что он не может иначе, по-своему он человек благородный. Я почувствовала боль там, где у меня, должно быть, сердце, и снова глаза обожгли слезы. Пусть бы Синтия спустилась на берег, пусть бы она, поскользнувшись, упала в море или даже бросилась со скалы! Со стола убирали последнюю посуду после чая, и страшные видения, рожденные в ее больном бреду, обступали нас - графы, спасавшиеся бегством, голод, пришельцы, пустившие корни в чужую землю. И никому не нужные дети, они выросли и стали убийцами.

Примечания

1 Коричневый, как и зеленый, - национальные цвета Ирландии.

2 Тропа Гигантов - плато вулканического происхождения, образовавшееся из лавы, застывшей в причудливых формах.

3 Королева Мэб и Финн Маккул - герои ирландского национального эпоса.

4 Св. Патрик (конец IV - середина V в.) - основатель ирландской католической церкви; многие сведения о его жизни носят легендарный характер. 17 марта - день св. Патрика, считающегося патроном Ирландии, - ирландский национальный праздник.

5 Томас из рода Килдаров, по прозвищу Шелковый, поднял в 1534 году восстание в защиту отца, заключенного Генрихом VIII в Тауэр, и осадил Дублин.

6 Тиобальд Уолф Тон (1763-1798) -убежденный противник английского владычества в Ирландии; один из создателей общества "Объединенные ирландцы" (1791); организатор восстания 1798 года, которое было жестоко подавлено. Тон был взят в плен англичанами и покончил с собой в тюрьме перед казнью.

7 В 1607 году вожди ирландских кланов О'Нейд и Десмонд, потерпевшие поражение в поднятом ими в 1602 году восстании, спаслись бегством на континент.

8 В 1690 году Вильгельм Оранский осадил Лимерик, где закрепились якобиты, сторонники Карла II. Город держал оборону в течение месяца. Ирландские католики согласились на капитуляцию только при условии, если будут удовлетворены их требования свободы вероисповедания. Вильгельм вынужден был пойти на некоторые уступки.