Читаем без скачивания Пеликан. Месть замка Ратлин - Гельб Джек

Крик стих так же резко, как и пронзил ночную тишь. Рейчел в ужасе переводила дыхание, вдавленная в стену. Финтан, зажав ей рот, озирался, бросая короткий взгляд из стороны в сторону. Закуток во дворе утопал в густой тени. Где-то вдали трепыхался факел, обдуваемый ветрами с моря.

– Это ты меня сдала, шлюха прокаженная? – шипел Финтан, медленно снимая руку со рта девушки, но не давая ей ступить и шагу.

– Она смотрит, – хрипло прошептала Рейчел, глядя куда-то в звезды.

– Кто? – прищурился Финтан.

– Простушка Мэгги, – ответила Рейчел. – Неприметный мышонок, притаилась прямо сейчас, сама не знаю где! Прирежешь, и мышка напищит госпоже!

Макдонелл отступил, скрипя зубами от бессильной злости.

– Дрейка предупредили обо мне, – сплюнул Финтан. – Норрейс знает, что я иду за ним!

Рейчел выругалась так черно, что любой бывалый моряк удивился бы да присвистнул от такого крепкого словца. Столько пламенного чувства сорвалось из ее уст, что подозрения Финтана не исчезли вовсе, но пошатнулись.

– Кто тебе это сказал? – злобно спросила Рейчел.

– Сам капитан, – ответил Финтан. – Лучше вспоминай, девка, проболталась сама или кто-то из твоих слуг!

– Сам вспоминай, рыжий бес! – огрызнулась Рейчел.

Хладнокровие было необходимо вернуть любой ценой. Финтан схватил Рейчел за плечи и заглянул ей в глаза. Первый испуг, первый порыв вырваться быстро стих, как стихает вспышка пороха, выжигая за собой, сжирая все пламя. Она остывала, и Финтан остывал вместе с ней. Над их головами в полуночном непробудном мраке сияла самая яркая звезда, сквозь темноту и бездну, за черными тучами, укрытая от дьявола и Бога, сияла их клятва. Священная клятва на крови двух отвергнутых и проклятых существ.

– Поможешь мне? – спросил Финтан, заглядывая ей в глаза.

Рейчел обхватила свою руку, осторожно нащупывая еще не закрывшийся шрам, и согласно кивнула.

– Выгребай всех своих мышек из нор, – велел Финтан – Пусть заныкаются по всему замку, в щели меж плит, под столы и буфеты. Пусть они найдут того, кто мешает нам вершить то, что должно.

Когда мисс Норрейс кивнула, Макдонелл, сын Сорли, сглотнул комок в горле и отступил.

– Это же он? – спросила Рейчел, не дав ему уйти.

Финтан поднял хмурый взгляд. Ответа не было. Он молчал, как будто не понимал вопроса.

– Твою семью убил Джон Норрейс? – спросила Рейчел.

Стыд и мурашки. Как будто его выволокли нагишом на площадь. Вместо ликующей толпы на него смотрели пронзительные холодные глаза. Но Рейчел не была жестока.

– Мне жаль, – сказала она, не требуя от Финтана ни слова в ответ.

Глава 6. Черное пламя

Погода недоверчиво хмурилась. Нерешительная холодная изморось то покалывала редкими каплями-иголками, гонимыми жестоким ветром, то прекращала ненадолго.

Финтан и не к такому привык за то время, которое он прожил в руинах замка Данлюс. Сейчас спутниками юноши были свист ветра и отголоски крикливых птиц, то и дело низко пролетающих над землей. Короткая отлучка из крепости Плимута была вызвана невыносимым голодом, но тревога сдавила горло такой мертвой хваткой, что не входило ни куска. В ушах звенели слова капитана.

«Кто-то предупредил о крысах, что несут смерть на своих длинных хвостах…»

Тревожные прерывистые вздохи перебивали друг друга, толкались, наступали, грызлись. Внутри черепа было слишком тесно, некуда ставить холодные лапки, оттого больше толкотни, грызни и желчи. Под далекий прибой и насмешливые крики чаек в голове сплелся крысиный король. Молодые и здоровые порывы еще барахтались подле гниющей холодной падали.

«Смерть и впрямь идет. И то, что вы оба сейчас настороже, лишь заставит меня ступать тише, только и всего!»

Макдонелл был потерян. Хоть он и не терял крепости из виду, и прогулка его по окрестностям не уводила прочь с широкой дороги, проложенной тысячью колес, копыт и ног, и хоть до наступления темноты оставались долгие часы, они были полны мучительных раздумий. Надежда еще была.

«Смерть и впрямь идет за ними; и сколько у нее обличий? Я уже успел стать невидимыми ушами замка, я замирал на стенах безмолвной тенью, я играл в те игры, в которые тут играют, я ел еду, которую тут едят, они не отловят меня, у них нет моего следа. Вот летит птица. Отсюда, на расстоянии шагов шестидесяти, мне кажется, что ее крылья едва-едва не касаются земли. Дурной знак, скверное знамение. Знамение ли? Если за мной смерть и идет по пятам, так мы с ней под руки, как обещанные друг другу, переступим порог замка Плимута, сядем за один стол с убийцами из Ратлина. Он не может ничего знать, не может. У него нет моего имени, он не признает моего лица – там были сотни лиц, молодых и старых. Смерть идет как за ними, так и за мной, но в каком она обличье – знать не дано».

Как ветер кружился на открытой равнине, гоняя мусор из стороны в сторону, так же кружились мысли Финтана голодными птицами. Ноги сами вели Макдонелла к Плимуту. Путь обратно восходил, почему и давался сложнее. Наверное, поэтому-то сердце и билось чаще, дыхание становилось тяжелее – грудь будто зажали меж двух неподъемных валунов. Прошибало на холодный пот, но еще были силы перебороть все невзгоды, и Финтан уже почти поднялся по каменной лестнице в крепость, когда что-то въелось в холку, заставив поднять глаза.

Несколькими ступенями выше от него стоял граф Готье, укутанный плащом с мехом горностая с черными хвостиками. Они не отводили взгляда друг от друга. Первым отмер Финтан – первым делом он убрал ногу со ступени, отринув намерение взойти наверх. Кивком головы Макдонелл предложил следовать за ним и развернулся к дороге, ведущей по внутреннему двору крепости к морю. Рене опустил взгляд и, глядя себе под ноги, осторожно спустился по каменным ступеням и довольно скоро нагнал Финтана.

Они не обмолвились ни словом, пока брели под надзором крепостных стен и башен, которые полнились незваными и неблагодарными зрителями. Рене и Финтан удалялись прочь от праздных зевак, юрко слинявших от надзора. Море как будто угадывало их замыслы и оттого так понимающе усилило свой прибой. Финтан поставил ногу на огромный черный камень и оперся рукой о согнутое колено. Брызги то и дело дотягивались до его сапог, одежды и рук.

– Ты сдал меня? – спросил Финтан, пристально глядя на неспокойное море.

– Нет, – раздался слишком быстрый ответ.

Две волны схлестнулись о черный камень. Пена тихо таяла, и вода стекала по уступам, обросшим зелеными водорослями. В сердце Финтана два чувства разом подняли головы. Первое сорвалось резким выдохом облегчения через нос. Чутье, не подводившее Финтана раньше, не сплоховало и сейчас – Рене точно говорил правду. И вместе с этим холодный шепот вещал над самым ухом – невидимый враг вновь завладел беспокойной душой Макдонелла, занял его мысли.

– Почему же? – спросил Финтан.

– Я не хотел твоей смерти, – ответил Рене. – Ни твоей, ни капитана.

Макдонелл приподнял брови и продолжал тянуться взглядом к далекому горизонту.

– Зачем ты приехал? – спросил Финтан, не отводя взгляда от моря.

– За украденным кольцом, – ответил Рене не без желчи.

Лукавая улыбка затеплилась в уголках губ Рыжего Лиса.

– И исполнить предсмертную волю близкого человека. Я остаюсь в Плимуте еще на несколько дней, чтобы не вызывать подозрений. Сегодня прибудет корабль с моими вещами, чтобы я мог спокойно гостить у четы Дрейк. Потом собираюсь уехать в отцовский дом, во Францию, – Рене принялся расхаживать по берегу, пиная каменную гальку.

– Чтобы ветер сильнее дул в твой кливер, – пожелал Финтан.

– Поехали со мной, – попросил граф.

Ответ последовал не сразу. Ветер выл, то ли споря, то ли советуясь с буйным прибоем. Готье остановился и глядел в спину Финтану. Сутулая фигура так и стояла неподвижно, лишь ветер трепал черное рванье. Края одежды порядком намокли и отяжелели.

– Ты сам назвался моим слугой перед капитаном, – продолжал Рене. – И я буду рад, если ты станешь другом.