Читаем без скачивания Одинокие боги - Луис Ламур

Нерешительно взял книгу, раскрыл ее. И тут же почувствовал запах хвои; поднеся книгу к самому носу, с любопытством обнюхал.

Без сомнения, так пахла только хвоя, но эти книги никогда не были в местах, где растут хвойные деревья. Очень осторожно я поставил книгу на место. Кто же побывал в доме в мое отсутствие? Франческо говорил — Тэквайз, но ведь это абсурд...

Кто-то наверняка сюда заглянул и заменил книгу в надежде, что ничего не будет замечено. Ни отцом, ни мною. Но ведь отца уже не было...

Дети моего возраста обычно не умеют читать, но родители научили меня, и я пристрастился к чтению в раннем возрасте.

Я ломал голову над тем, почему этот таинственный посетитель, вытащив книгу, не сдвинул плотнее остальные, а заменил ее другой. Может быть, он подумал, что я вообще не замечу пропажу книжки, которая не была дочитана...

Снова сняв с полки «Айвенго», я медленно перелистывал страницы романа. Просмотрел почти треть, но не нашел каких-либо следов неведомого посетителя. Запах хвои не пропадал. В округе не росло хвойных деревьев, только пальмы да в некоторых каньонах платаны.

Поколебавшись, я опять вернул книгу на прежнее место. Но тут же подумал: а почему бы мне не почитать ее? «Квентина Дорварда» все равно нет, а новый роман может оказаться не менее интересным.

Решив все же пока оставить книгу в покое, я вышел из дома во двор. Лошади при виде меня забили копытом, и я вспомнил, что не кормил их. Задав кома, я осмотрелся. Вода текла прямо в их поилку, поэтому о воде можно не беспокоиться. Но лошади теперь были тоже предметом моих забот, и я не должен забывать о них. Кто же, интересно, их кормил, пока я отсутствовал? Должно быть, Франческо или какой-нибудь другой индеец...

Я посмотрел на горы Сан-Джакинто, темной массой вырывавшиеся из пустыни. Если Тэквайз живет там, зачем ему спускаться сюда? Там, в горах, высоко и холодно. Во всяком случае, достаточно прохладно, чтобы могли расти хвойные деревья. Эта мысль почему-то испугала меня, и я поспешил вернуться в дом.

Сильно болели ноги, и подошвы местами стерлись до крови. Вымыв их, я лег, стараясь думать of одном: каких действий от меня в подобной ситуации ждал бы отец?

Меня одолевала полудрема, когда я услышал приближающийся цокот копыт. Сон мгновенно улетучился. Я взял лежащий рядом пистолет и встал за дверью, незаметно выглядывая из-за нее. От волнения сердце готово было выскочить из груди. Но вот в поле зрения появился всадник, и я узнал Питера Буркина. Бросив пистолет, я выбежал ему навстречу.

— Здравствуй, малыш! Это правда — то, что рассказали мне?

— Да, сэр! Их было много. Первым делом отец оттолкнул меня в сторону, поэтому и не смог быстро вытащить свой пистолет.

— Он убил кого-нибудь?

— Да, сэр. По-моему, одного из бандитов.

Питер спешился, и мы вместе отвели в загон его лошадь. Он напоил ее, вытер досуха и вытащил из чехла ружье.

Пока я рассказывал ему о своих злоключениях, о том, как Смит нашел меня и привез сюда, Питер вскипятил чайник и сварил кофе.

— Смит — сварливый старый дьявол, но он всегда выручает, если кто-нибудь из его знакомых попадает в беду. — Питер посмотрел на меня. — Что ты собираешься теперь делать, малыш?

— Наверное, пойду с кахьюллами. Они уже приглашали меня.

— У тебя, знаю, нет родственников. Твой отец говорил мне про эту женщину, как ее, мисс Нессельрод...

— Это наша попутчица. Мы вместе ехали сюда, на запад. Она предложила мне жить у нее, но ведь это может оказаться только словами... Лучше уж я останусь здесь.

— Здесь? Один? — удивился Питер. — Впрочем, ведь остался же я один в девять лет, и, ей-богу, не был сообразителен, как ты. Я привез тебе, малыш, еды. Она в этих мешках. Ее, правда, не так уж много, и я не уверен, что все продукты сохранили свежесть.

— Конечно, ведь вы проделали такой длинный путь.

— Я должен добывать средства к собственному существованию, мальчик. — Он осмотрелся. — Там, где я живу, не место для ребенка. У меня всего лишь койка, которую я арендую в дешевом доме, по соседству с пьяницами и дебоширами.

— Да нет, мне и здесь хорошо, я хочу остаться.

— Ты не против, если я переночую у тебя, малыш? Совершенно вымотался! — Питер внимательно посмотрел на меня. — А ты не боишься, что они вернутся?

— Нет, ведь они думают, что я умер, — ответил я.

— Прекрасно, пусть думают! Надо, чтобы они как можно дольше в этом отношении оставались в неведении. — Питер немного помолчал, потом спросил: — Ты так и не встречал этого... Тэквайза?

— Нет.

Буркин закурил сигару в ожидании, пока закипит вода.

— Кто-нибудь из того бандитского отряда заходил в дом? Я имею в виду людей, убивших твоего отца?

— Нет, они застрелили его во дворе, потом схватили меня и увезли с собой. Они даже не взглянули на дом.

Питер рассмеялся. Но это был не радостный смех, он возник, очевидно, как отзвук каким-то собственным его невеселым мыслям.

— Они будут потрясены! — решил Буркин.

Больше он ничего не сказал, а я не понял смысла сказанных слов. Порой я просто чувствовал, что Питер знает гораздо больше, чем можно предположить.

Задержавшись возле полки с книгами, он спросил:

— Ты умеешь читать? По-моему, ты слишком мал, и эти книги, должно быть, трудны для тебя.

— Я прочту их. Конечно, не все слова мне в них понятны, но, думаю, смогу догадаться об их значении. Ведь мама и папа начали учить меня чтению, когда мне исполнилось три года.

— Тогда принесу тебе еще кое-какие книжки. Сам-то я не знаю, о чем они, но в городе у меня есть один человек, который много читает, он поможет мне выбрать для тебя самые интересные.

Питер снял ботинки и уселся на отцовскую кровать.

— Старайся получить образование, малыш, как твой отец. Полагаю, не было на свете таких вещей, в которых бы он не разбирался. А я вот и говорить-то как следует не научился. Могу считать, написать свою фамилию и прочесть несколько слов. Так что читай побольше, малыш. Учись. У меня нет образования, поэтому приходится работать на других. У меня и никаких планов нет на будущее, кроме как выгодно продать немного шкур. Это не жизнь, сынок, а существование. Поэтому старайся выучиться.

Он плеснул в чашку немного кофе.

— Как ты считаешь, может, мне все же поискать в Лос-Анджелесе ту женщину, мисс Нессельрод? Она-то уж знает, что надо делать...

— Я хочу остаться. Мне здесь нравится, — повторил я упрямо.

Питер снова закурил, потом обулся и вышел на улицу, взял мешок с провизией и внес его в дом.

— На некоторое время тебе этого хватит. Умеешь печь лепешки? Нет? Тогда это будет первое, чему я тебя обучу. Знаешь, никто не умеет печь такие вкусные лепешки, как Буркин. И по приготовлению бисквитов я тоже большой мастер.