Читаем без скачивания Радости земные - Керри Гринвуд

Джейс вновь облачился в футболку и джинсы и обул свои жуткие кроссовки. Если бы санинспектор увидел их у меня в пекарне, он бы меня точно оштрафовал, а то бы и подал в суд за то, что я держу в доме средства массового поражения. Может, купить ему новые? Однако нарушать установившийся между нами принцип отношений «нет работы – нет денег» не следует. Лучше для начала попробовать выстирать и высушить старые. Ну а если они не выдержат этой процедуры и распадутся на атомы, я со спокойной душой куплю ему новые.

Тут я осознала, что думаю о Джейсе как о своем работнике, и одернула себя. Я не могу приютить у себя всех бездомных Мельбурна. Мы переложили хлеб на поддоны и начали переносить их в булочную.

Джейс оказался сильнее, чем можно было предположить. Когда я отпирала булочную, Госс уже стояла на пороге. Увидев Джейса, она смерила его оценивающим взглядом. Так молодые женщины рассматривают платье на распродаже: покупать или нет? Сбоку шов расходится, придется отдать в починку, да и стоит ли оно таких денег? Мне бы не хотелось оказаться под прицелом ее глаз, но Джейс и бровью не повел.

– А я тебя видела, – заявила она Джейсу, открыла кассу и демонстративно пересчитала остаток.

– Угу, – подтвердил тот.

– Ты был вчера в «Кровавых Узах», – продолжала Госс, буравя его глазами.

Джейс молча поставил поддон с хлебом и повернулся спиной. Уши у него горели. «Оказывается, у парня есть совесть! – с удовлетворением отметила я про себя. – А не только чувство голода».

– Ты был там со Сьюз! – продолжала обличительную речь Госс.

Боже праведный! Однако у моих юных помощниц весьма обширный круг общения. Интересно, откуда Кайли и Госс знают Сьюз? Если речь идет о той самой Сьюз, которая, как уверяет Дэниел, долго не протянет.

– Угу, – вновь промычал Джейс и нырнул в пекарню за очередным поддоном.

– Зачем вы пускаете его в пекарню?! – возмутилась Госс.

– А почему ему туда нельзя?

Госс разозлилась. Она раздувала ноздри, колечко в носу подрагивало и поблескивало.

– Как это почему? Может, вы не в курсе, но ведь он наркоман! – с торжествующим видом поведала она.

– Я знаю. Но здесь он не колется, а моет полы.

– Ну-ну! На это он, пожалуй, сгодится. Эй, поломойка! – завопила она. – Нарик долбаный!

Да что с ней сегодня? Она никогда не позволяла так себя вести в моем присутствии. Я собралась заткнуть Госс, но тут Джейс вбежал в булочную и со всей силы грохнул поддон на прилавок.

– Нет! – выпалил он. – Никакой я не нарик! Я уже целую неделю не ширяюсь. А ты лучше заткнись! Много ты понимаешь, папенькина дочка! Только и можешь тусоваться по клубам, принцесса долбаная!

– Хватит! – вклинилась я. – Угомонитесь! Оба. Госс, если я решу взять Джейса в помощники, тебя это никоим образом не касается.

Джейс засиял от гордости, а Госс хлопнула кулачком по прилавку так, что браслеты у нее на запястье зазвенели.

– Мы со Сьюз дружили! – задыхаясь от злости, сказала она. – И учились вместе. Она была нормальной, хорошей девчонкой! Пока не встретила этого урода! Этого долбаного нарика!

Она ткнула в Джейса пальцем, и тот попятился назад.

– Неправда! Да она уже сидела на игле, когда я с ней познакомился! Чтоб ты знала, я хотел ей помочь!

Это уже здорово смахивало на мыльную оперу. А я, признаться, их терпеть не могу. Схватив Джейса за шкирку, я впихнула его в пекарню и велела сидеть там и не высовываться, пока я не вернусь. «Скорее всего, он тут же сделает ноги», – рассудила я.

Притянув Госс к себе, я обняла ее, и девчонка тут же разрыдалась у меня на плече. Я погладила ее по спине. Господи, да это не спина, а стиральная доска! Все позвонки и ребрышки пересчитать можно. Мне отчаянно захотелось ее накормить, но я лишь прошептала старую как мир лживую фразу: «Все будет хорошо, Госсамер, все будет хорошо».

– Сьюз мне нравилась, – говорила Госс сквозь всхлипы. – Она была классная девчонка! А теперь за дозу сосет у вонючих стариков в переулке за клубом. И все из-за этого гаденыша Джейса!

– А может, он сказал правду? – пыталась урезонить ее я. – В жизни чего только не бывает. Знаешь, классные девчонки тоже совершают ошибки. Может, она и вправду раньше баловалась наркотиками. А если это Джейс привел Сьюз к моей пекарне, он ей спас жизнь. Ну хватит, Госс, не надо плакать! Вытри слезы. Иди в ванную и поправь макияж. Знаешь, Дэниел обязательно разыщет Сьюз и попробует ей помочь. Потом расскажешь мне, что это за клуб такой. Уж больно название у него интересное.

Слава Богу, мне удалось заговорить девчонке зубы. Госсамер отправилась в ванную, а я вернулась в пекарню. Джейса, как я и думала, уже и след простыл. Хотя, если честно, меня это чуть-чуть расстроило. Заперев дверь, я погладила Мышиную Полицию, в сопровождении Горацио вернулась в булочную и открыла ставни.

Горацио, как обычно, уселся рядом с кассой и приготовился принимать почести. В открытую дверь булочной уже заходили покупатели – кто за имбирными маффинами, кто за французскими плетенками. Через полчаса вернулась Госсамер, подкрашенная и успокоившаяся. Девчонка даже прекратила ругаться, хотя они с Кайли имеют обыкновение вставлять «долбаный» для связи слов в предложении.

– Извините, что я на него накричала, – сказала она. – И что выражалась в булочной. Может, вы правы. Может, он к Сьюз неплохо относится. А в «Кровавых Узах» вам понравится. Там тусуются готисты. И пускают туда только тех, кто одет, как готист. Между прочим, я там познакомилась с клевым парнем! Кайли наконец-то захомутала Джона, и я ей сначала чуточку завидовала, а теперь нет. Все равно у меня парень круче. И сегодня у нас свидание.

Она кокетливо повела щедро подведенными глазами и сообщила взволнованным шепотом:

– Его зовут Лестат.

Глава одиннадцатая

Я чудом подавила вопль. Ну почему женщин вечно тянет именно к тем мужчинам, которые наверняка причинят им вред? Если Лестат, избранник Госс, и Лестат, о котором рассказывал Дэниел, – одно и то же лицо, мне нужно что-то сказать. Но что?! Намекни я девчонке, что он может быть опасен, в ее глазах он станет еще привлекательнее. Подготавливая поддоны с хлебом для разносчика, я судорожно соображала, что бы такое сказать.

Однако меня спасла газета. Дело в том, что Госс всю свою жизнь строит в строгом соответствии с астрологическим прогнозом. Вот и сейчас она с хмурым видом уткнулась в последнюю страницу, а потом чертыхнулась.

– Что случилось? – поинтересовалась я.

– Оказывается, у Весов сегодня неблагоприятный день для заведения новых знакомств, – ответила она. – Так что придется перенести свидание.

– А как ты ему об этом сообщишь? – с невинным видом спросила я.

Госс окинула меня взглядом «сейчас-что-каменный-век?», к которому я, впрочем, уже привыкла.

– По мобильному.

Пока она листала записную книжку своего телефона, я, бросив взгляд через ее плечо, подсмотрела нужный номер и, пока она его набирала, записала на стопке бумажных пакетов у кассы. Потом взяла верхний, сложила и спрятала к себе в карман.

Мобильным телефоном сегодня уже никого не удивишь. Техника развивается со сверхзвуковой скоростью. Помню время, когда верхом крутости считались плееры «Сони». Правда, продвинутая Госс сказала бы, что я жила во времена, когда в школу ездили верхом на стегозавре. Помню время, когда ничего круче видеомагнитофона не было. А сегодня, если у тебя нет DVD-проигрывателя, ты просто ископаемое.

Когда Госс набивала эсэмэску, ее пальцы так и летали над кнопками. Признаться, впечатляет! В старину из Госс получилась бы классная машинистка.

Скоро появились покупатели. Для понедельника торговля шла довольно бойко. Я рассказала Госс про Энди Холлидея и его сбежавшую дочь, и девчонка от души ему посочувствовала. Тогда я спросила, не слышала ли она про Шери Холлидей, и Госс замотала головой. На этот раз, кстати сказать, волосы у нее были голубыми.

– Вряд ли она живет под этим именем, раз уж у нее такой гемор, – предположила она. – То есть, я хочу сказать, раз ее дядя… делал то, о чем она пыталась рассказать отцу. А отец не поверил. Видно, девчонке тогда было хреново. Вот она и ушла куда глаза глядят. А когда Энди понял, что она говорила правду, было уже поздно. Ужас какой! Ничего грустнее в жизни не слышала.

В глазах у Госс стояли слезы. Ну надо же! Только что обзывала последними словами наркомана, который решил завязать, а теперь плачет. Да, молодые слишком строги в суждениях и поспешны в выводах! (Кажется, так говаривала Ирэн в «Саге о Форсайтах» Голсуорси.) Я решила воспользоваться моментом.

– Госс, а когда листовки будут готовы, ты не поможешь мне их развесить? – спросила я, приготовясь услышать ее любимое «как же!».

Но Госс проявила чудеса сострадания:

– Конечно, помогу. Надо наклеить их на столбы, я всегда читаю объявы на столбах, особенно если они с картинками. А у нас на листовке будет фотка?

– Будет. Сегодня мы с Мероу пойдем к Холлидею, и я попрошу у него фотографию. Надо же помочь соседу распаковать вещи. Сама знаешь, какая это морока.