Читаем без скачивания Война 2011. Против НАТО - Федор Березин

— Пожалуй, — говорит «саунщик», — оставьте нас ненадолго, Абрам Львович.

Сказано это таким будничным тоном, что у Полеводова отвисает челюсть. Главред без всяких-яких, произнеся только «конечно-конечно» исчезает. Второй типус помещение не покидает, но тоже как-то мимикрирует под окружающий фон, растворяется — его уже нет.

— Вы были в аэропорту, Георгий Валерьевич, да? — вопрос прям до безобразия.

— Ну, — вроде как ответствует Полеводов. — А вы из какой газеты?

Предположение о возвышении до уровня «Зеркала недели» или еще куда в корне неверно. Впрочем, Георгий понимает это еще до того, как договаривает фразу. Типус не то чтобы улыбается, но как бы делает вид.

— Мы не из газеты, Георгий Валерьевич. Мы из… — отработанным жестом фокусника он извлекает откуда-то солидную «корочку». — Служба безопасности. Слыхивали о такой?

— Ну да, — блеет Полеводов. — А что я…

— На этой камере то, что вы отсняли, да, Георгий? — главный типус протягивает лапу, а второй, помоложе и побольше, снова материализуется, и как раз над видео-машинкой. — Разрешите взглянуть?

— Подождите, — заявляет Полеводов почти храбро, но явно не слишком уверенно. — Это моя интеллектуальная собственность… Для репортажа. Я не хочу, чтобы…

— Какого репортажа, Георгий Валерьевич, — тип так и не убирает протянутую руку. — Разве вы с кем-то о нем договаривались? Понимаете, Георгий, тут дело серьезное. Уже начато расследование происшествия. Любое досрочное просачивание сведений нежелательно, очень-очень нежелательно. Вы, кстати, нам еще пригодитесь, как свидетель происшествия. Вы не против? Дело сверхсерьезное. Борт пришел из России и…

— Из России? — удивляется Полеводов вслух.

— Да, вы же в курсе, что НАТО перебрасывает припасы и прочее в Афган через Российскую Федерацию. Или у вас имеются какие-то другие сведения?

— У меня… Нет, что вы, я только снимал, — Полеводов очень надеется, что лицо его достаточно бесстрастно.

— Очень хорошо, что вы снимали. Очень, очень хорошо, — заявляет типус. — У следствия будут серьезные улики. Кстати… — он смотрит Георгию прямо в глаза. — Вы еще не делали копий с записи?

— Я… Нет, не успел, — без запинки врет Полеводов. — Давайте сделаю. Вам же…

— Нет, Георгий Валерьевич, мы сами сделаем копию, когда понадобится. Вот, кстати, бумага, — тип кладет перед Полеводовым какой-то отпечатанный листок. — Прочтите, и распишитесь. — Типус бесцеремонно хозяйничает на столе главреда, разыскивая в общей куче ручку покрасивее.

— А что здесь, — буквы в глазах Георгия почему-то прыгают.

— Это о неразглашении, — поясняет старший типус. — О неразглашении, и о невыезде из города Днепропетровск. Временно, очень временно, Георгий Валерьевич. Не волнуйтесь. Тут почти чистая формальность.

— Ничего себе формальность, — говорит Полеводов. — А если я не стану подписывать? — это, конечно, не сопротивление, так, жест отчаяния.

— Тогда проследуете с нами, Георгий Валерьевич. Извините, но мы не можем, из-за несознательного корреспондента газеты, завалить сверхважное для Отечества расследование. — Сам типус уже тянет захапанную видеотехнику на свою сторону. Силища у него неимоверная.

— Это же моя личная вещь, — возражает Полеводов.

— Тогда извлеките из вашей «личной вещи» записывающую систему, Георгий, — открыто приказным эс-бэ-у-шник. — Вы хотите, чтобы такое сделал я? Мне нисколько не трудно.

Тип № 2 блокирует двери, и даже если бы нет, Георгий Полеводов очень сомневается, что сумеет вообще без разрешения встать со стула.

— У нас вроде демократия, — сообщает он в пространство, — и свобода слова.

— Естественно, — снова почти натурально улыбается типус № 1. — Но ведь вы — сознательный гражданин, правильно? Бумагу-то подпишите, Жора, ядреный кот. На счет «не болтать по поводу», я думаю, вы понимаете. Не стоит вредить следствию. Тут попахивает российским заговором, Георгий Валерьевич. Знаете, я постараюсь… Просто постараюсь, дабы вас ввели в курс дела, когда происшествие окончательно расследуется. Хотя это трудно, ой, трудно. Ведь, знаете, после этого взрыва, который вы, возможно, засняли, никто из тех, кто прибыл на самолете, не выжил. Невезуха просто-таки. Еще… — в процессе речи типус успевает легко и непринужденно оторвать ручонку Георгия от камеры, перевернуть ее, и, надо отдать должное, аккуратно, извлечь бесценную флэшку. — Еще, Жора, и в вашей, и в прочих газетах, будет дана версия об «Ан — двадцать четыре». Вы уж, будь ласка, не слишком ее критикуйте. Это все для отвода глаз и в интересах дела, понимаете? Вы расписались? Что, все еще не прочитали текст? Вам, что вслух читать, что ли?! Ага, вот и спасибо за закорючку.

Типус делает какой-то знак находящемуся во всегдашней боевой готовности помощнику. Тот распахивает дверь, но это не для выноса тела Полеводова.

— Абрам Львович, можно вас?! — зовет типус.

Главред уже тут как тут. Но это еще не окончание диспута. Двери снова закрываются.

— Господин главный редактор, — сообщает типус из СБУ, — Георгий Валерьевич Полеводов очень ценный работник. Рад, что у вас в газете, такие кадры. Неплохо бы подкинуть парню какие-то премиальные и даже как-нибудь повысить, как думаете?

— А я уже и так думал, — сообщает главред не моргнув глазом. — Ведь парень-то не промах. Очень «свидомый» товарищ, очень.

— Вот и хорошо, Абрам Львович. Очень хорошо. Тут, кстати, Георгий нам кое-что пожертвовал. Надо бы как-то материально возместить потерю: эти цифровые прибамбасы все дорожают и дорожают.

— Да уж, — подобострастно кивает типусу главный редактор.

— Ну, вам, Абрам Львович, не обязательно отчитываться перед подчиненными, а вы, Георгий, поведаете, что были тут, в кабинете, интересные люди, бизнесмены с… С очередной раз приватизированного «Днепропетровского завода имени Петровского», допустим. Счастливо оставаться.

Покуда типусы испаряются, Георгий Полеводов усиленно следит за выражением собственного лица. Негоже если на нем отобразится торжество, ибо он партизаняще размышляет о так вовремя забытом в «жигуленке» лэптопе. Там на жестком диске… Молчать, и не думать. Телепатия вроде бы ненаучна, однако кое-кто умеет читать мысли. Есть надежда, что данные типусы все ж не столь высокой квалификации.

44. Иголки и сено

Боевой дивизион ЗРК «Бук-М1» — это груда техники, причем самоходной. Когда смотришь на длинную пыхтящую пылью колонну, и даже на просто разбросанное по местности скопище большущих машин, то душа радуется за доставшееся Украине наследие тоталитарного прошлого. Особо она, наверное, радовалась у генералов курирующих продажу таких комплексов куда-нибудь налево. Надо же, сколько золотых дукатов не украинскомовные, но благо и не москальскоговорящие дяди, арабской наружности, за эти траковые чудеса отваливают; столько, что и делиться не жалко с товарищами Петром Иксовичем и Борисом Игриковичем из Министерства. Разве что у кураторов по продаже русскомовным грузинистым товарищам не слишком радовалась, ибо там случилась не продажа с выгодой, а так — «подарунок» дорогому другу и сокурснику по революциям. Но тогда, наверное, для функций «подарування» подбирали не генералов-торгашей, а бравых исполнителей чего угодно за так.

Тем не менее, хотя сейчас Сергей Парфенюк ничего продавать не планировал, душа его все равно пела. Ведь мало того, что данная армада гусеничных монстров была предназначена для уничтожения турчаков, так еще ему, Сергею Парфенюку выпала честь самолично, пусть и с товарищами, данную машинерию охранять. Правда, сейчас, с единичной точки обзора, у бывшего студента-заочника Парфенюка не получалось объять всю группу техники. В общем, ЗРДН «Бук» включал в себя три десятка гусеничных машин, но ныне все это добро, наверняка не без помощи Леонида Яровицкого, замаскировано и разбросано по местности, в том числе среди деревьев.

Безусловно, если бы заокеанские дяди-кураторы рискнули подогнать в данную местность не только «Аваксы», но еще и «Джей-Старз», то вероятность найти дивизион майора Корепанова возросла бы неимоверно. Хотя не факт, что Е-8А/С отселектировал бы «Бук» от фона. Ведь с некоторых пор «М-1» никуда не перемещался, а замер на местности. Вокруг расстилалась не пустыня Ирака, а некогда индустриальная, и до сей поры еще густо населенная зона — неподвижных металлических предметов тут наличествовали тысячи и тысячи. Да и всяческих подвижных хватало. Найти тут исчезнувший, не подающий признаков жизни, то есть, не пускающий ракеты и не работающий на излучение «Бук», было подобно даже не поиску иголки в стоге сена, а нахождению конкретной иголки в стоге иголок. Может быть, туркам стоило прочесать местность более внимательно? Может быть. Но вероятность удачи по всем вышеназванным причинам не вырисовывалась даже в «фифти-фифти». В распоряжении турок не имелось достаточных сил для поиска испарившегося дивизиона, они и без того разрывались от массы дел, кои требовалось успеть за неопределенное точно, но явно, по соображениям начальства, конечное время. Поиск даже не какой-то отдельной воинской части, а всего лишь отдельного подразделения, чем согласно штата и значился дивизион, был делом не последней, но далеко и не первой необходимости.