Читаем без скачивания Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку - Дэвид Кинан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бо́льшая часть альбома, вышедшего вслед за Nature Unveiled, была записана на первой сессии в начале того же года, но атмосфера Dogs Blood Rising оказалась совсем иной. Если Nature Unveiled был ледяным и полным достоинства, Dogs Blood Rising достигает амфетаминового психоза. Трек «Jesus Wept» сделан исключительно из разрозненных фрагментов, одержимо нарезанных Тибетом. Пластинка обладает неприятной силой, хотя не все треки получились. «Falling Back In The Fields Of Rape» вышла излишне хулиганской, с избитыми строками вроде «Закрой глаза, / Переложи ответственность, / Это был не ты», надрывно исполнявшимися Стивом Игнорантом[87], хоть в ней и пришлись к месту обрывки детских песенок и голосов. Тибет подписал себя как Изидор Дюкасс[88] и Христос 777[89], между образами которых метался в зависимости от поглощаемых им книг. Многих упомянули в качестве участников просто потому, что они околачивались в студии. Поют на альбоме Диана Роджерсон, ее дочь от первого брака Татита Луиза Райслинг aka Руби Уоллис и Игс из группы No Defences. «Работая над первыми альбомами Current, я многому научился, – признается Стэплтон. – Я свел большую часть Nature Unveiled, когда мы писались на IPS. Он весь состоит из лупов и подложек, с чем я до этого вообще не имел дела. Многое из узнанного я использовал на Homotopy To Marie. Работать со Стивом Игнорантом было очень круто. Как Nurse With Wound я гораздо больше ориентировался на Crass, чем на Throbbing Gristle. Они были такими же старыми хиппи, как и я».
После Dogs Blood Rising Current 93 и NWW отправились в Европу с концертами. Вместе с Энни Энксайети и D&V в декабре 1984 года они выступили в Амстердаме и Брюсселе. Стэплтон вспоминает это как «гребаный хаос». Тибет играл с Nurse на клавишах и, не будучи великим импровизатором, обратился к заезженной бетховенской «К Элизе», что вывело Стэплтона из себя. Кроме того, свободная форма, которую Nurse создавали вживую, была далека от требовательного подхода Стэплтона, основанного на тщательном редактировании. Помимо него и Тибета, в группу входили Диана Роджерсон, Энни Энксайети, Тим Спай, а также Пол Доннан, который околачивался с ними «только ради крэка». В Амстердаме Стэплтон впервые попробовал кокаин и настолько съехал с катушек, что Тибету пришлось утаскивать его со сцены, поскольку тот валялся на полу и орал в микрофон, когда все уже перестали играть. Дебютный концерт Nurse состоялся месяцем раньше в Брайтоне, где они выступали вместе с SPK. «Оглядываясь назад, я понимаю, что это было довольно забавно, – признается Стэплтон. – Мы играли в одном из местных танцзалов, что было просто нелепо. Пришли любители диско в клешах, которые просто стояли, не проявляя никакого интереса. Когда мы закончили, воцарилась мертвая тишина. Помню, Диана кружилась по сцене, заворачивая себя в какую-то пленку».
На концертах Current 93, которые тогда длились не более 15 минут, включалось одновременно множество кассет: от искаженных григорианских хоралов и электронного нойза до традиционной японской музыки. Энди Лич играл на барабанах под рев гитарных импровизаций и воющую скрипку Тима Спая, а Тибет пускался в словесные импровизации, основанные на детских песенках и апокалиптических библейских текстах. Хотя реакция на их лондонские шоу была прохладной, европейские концерты пользовались гораздо большей популярностью и каждый раз собирали аншлаг. В Брюсселе Тибет вынес на сцену распятие, которое поджег и бросил в публику.
Несмотря на разочарование Стэплтона в Insect & Individual Silenced, он продолжал работать с Тёрлуэллом, игравшим на этой пластинке с Тибетом и Роджерсон. Следующая пластинка Brained By Falling Masonry посвящена легендарному альбому Cottonwoodhill европейской группы Brainticket – классике больной психоделии и невменяемому аудиоаналогу кислотного трипа, звучащему так, будто Funkadelic нарезали и смикшировали ребята из Faust, с вокалисткой Джейн Фри, чем-то напоминающей Диану Роджерсон. Для непосвященных Brainticket разместили на обложке шуточное предостережение: «После прослушивания этой записи друзья вас не узнают. Включайте ее не больше одного раза в день. Осторожно, вашим мозгам может быть нанесен непоправимый ущерб!» Обратившись к ритмам Brainticket, Стэплтон добавил к ним взрывы электричества, а Тёрлуэлл – свой истеричный вокал. «Мы записывались во время простоя студии Roundhouse, что мне тогда казалось весьма престижным для Nurse, – вспоминает Тёрлуэлл. – До этого я ни разу не слышал Brainticket, мне их даже не ставили непосредственно перед записью. Просто дали листок с текстом и сказали петь. Нашу пластинку я послушал лишь много лет спустя. Я терпеть не могу свой вокал на ней, хотя многим он пришелся по нраву». Тёрлуэлл отметил напряженность, возникшую между ним и Тибетом в студии. «Я никогда не принимал Тибета всерьез, – говорит он. – Наверное, он скажет, что я был груб с ним. Возможно, так оно и было. В то время у меня сложилось впечатление, что он всеми силами пытается проложить себе дорогу в Nurse. Откуда мне было знать, что у него на уме?»
«Мне казалось, мы ладим с Джимом, – рассказывает Тибет. – Мы жили по соседству на Бек-роуд, неподалеку от Дженезиса. Он был большим поклонником Стива и его творчества, а тот отвечал взаимностью, считая его мастером монтажа и аранжировки. Однако вскоре выяснилось, что он ненавидит меня и рассказывает об этом абсолютно всем, кого встречает, в том числе нашим общим друзьям. Его ненависть ко мне, продолжавшаяся лет 15, была совершенно необъяснимой. Стив полагал, дело было в том, что они с Джимом были близки, а потом появился я, и мы со Стивом стали ближайшими друзьями, каковыми являемся по сей день. Возможно, сейчас его ненависть поутихла. Несколько лет назад, когда у него был первый большой концерт в Лондоне совместно с Coil, он гостил у нас с женой. Я тогда восстанавливался после операции, поэтому не смог попасть на концерт. Но я видел позолоченный комбинезон, который Джим носил на сцене, так как он висел на двери его комнаты у нас дома».
«Запись Brained By Falling Masonry была первой, в которой я участвовала, – вспоминает Роджерсон. – Стив работал очень активно, постоянно сидел в студии. Присутствовать там было захватывающе. Когда вы видите Стива в действии, он будто охвачен лихорадкой, но всегда точно знает, что ему нужно. Он готов был редактировать треки до бесконечности, раз за разом повторяя эти лупы, переслушивая материал снова и снова в поисках паттернов. В студии часто бывал Джим Тёрлуэлл. Однако создавалось ощущение, что в действительности он хотел быть богом рока. Он был просто помешан на себе и своем успехе. Все служило для него ступеньками, которые должны были привести его на самый верх. Но даже несмотря на это, он был по-своему очарователен».
Незадолго до описанных событий Бэланс и Слизи трудились над первой записью Coil в студии Britannia Row, принадлежавшей Pink Floyd. Бэланс набросал планы для целой серии тематических релизов, посвященных каждой из планет. Он изучил их каббалистические характеристики – все сессии должны была проходить в полном соответствии планетам. Первая запись 19 февраля 1984 года состоялась под знаком Марса. Как объяснял Бэланс, «Марс – римский бог весны и войны. Его качества – кипучая сила в сочетании с критически важной стабилизирующей дисциплиной; если самоконтроля нет, неуравновешенная энергия приводит к жестокости и бессмысленному разрушению. Марс – это обожествление сил Человека, которое в том или ином виде встречается в любой культуре по сей день». Это вылилось в мини-альбом How To Destroy Angels, вышедший на лейбле Laylah. Он был озаглавлен так, чтобы выглядеть «руководством по выполнению того, что выше человеческих сил». Это была попытка использовать звук в ритуальных и освободительных целях: его практически религиозная атмосфера настолько далека от любой концепции «развлечения», насколько это возможно. Откровенный гомоэротизм вкладыша сразу же навлек неприятности: Rough Trade отказались продавать альбом, убежденные, что он продвигает идею мужского превосходства, хоть и записан двумя геями. Расписав общую структуру с таймингом, когда что должно произойти, Бэланс и Слизи арендовали двенадцать гонгов, расставив их по всей студии наряду с вихревыми аэрофонами[90], разрисованными сигилами. Чтобы обеспечить максимальный
