Читаем без скачивания Король на краю света - Артур Филлипс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брейдел сжал ее шею, заставив поднять плечи и взвизгнуть.
— Рассказывай давай! — прорычал актер. — Хозяева Джеффа при дворе ему с радостью отсыплют деньжат за такое.
— Муж хозяйки рассказал моей подруге… убери от меня свои лапы, грязный медведь!.. он ей рассказал великую тайну, которую привез из Франции, прямо из Парижа. Хочешь услышать? А ты?
Беллок, уже немного пьяный, позволил себе задуматься, могут ли эти сплетни не первой свежести иметь какую-нибудь ценность. Он видел в жизни и более странные вещи, подлинные сведения секретного характера, которые переходили из уст в уста в постели или за столом. Он скучал по этой игре больше, чем думал. Ни разу в жизни — ни в любви, ни на сцене — он не испытывал острых ощущений, которые могли бы сравниться с этими странными, пронзительными моментами.
— Похоже, в Париже, при дворе, обнаружили…
Могла ли эта женщина действительно каким-то образом услышать информацию, которая проясняла какой-нибудь тайный уголок постоянно меняющейся карты войны, религии и монархов, католических козней и яда?
— …способ, позволяющий мужчине и женщине наслаждаться друг другом, — способ, отвечающий на все пять фундаментальных вопросов.
Беллок выдохнул и налил себе еще.
— Не смейся, добрый посланник. Это благая весть: есть поза — он опробовал ее с моей подругой, и она попыталась сделать набросок для меня, — в которой женщина не забеременеет. Это раз.
— Сдается мне, в Англии тоже знают про in ano.
— Нет-нет. Не так. В этой позе один не заразит другого оспой или чем-то подобным. Это два.
— La bouche [1]? Думаю, французы обнаружили этот способ еще во времена моего папаши.
— Нет, опять неправильно. В этой позе мужчина испытает самое полное удовольствие, истинный восторг. Это три. Но и женщина почувствует то же самое. Это четыре.
— Как-то сложновато для понимания. Может, кто-нибудь хочет со мной ее опробовать?
— И, наконец, пять: если до соития женщина была девственницей, то после него таковой и останется. Ею можно наслаждаться, не испортив. Казна никогда не опустеет. Итак, вот они — ответы на все пять вопросов.
— У кого-нибудь есть чернила и бумага? Рисовать умеешь, детка?
Она изобразила восторженный трепет: втянула голову в плечи, склонила ее набок, зажмурилась, прижала кулаки к щеке и затряслась с головы до ног.
И два дня спустя после того, как Господь даровал ему вдохновение, Джефф Беллок помчался галопом на север, получив одобрение Била и Сесила на воплощение в жизнь своего сценария.
Часть третья
Мэтью Тэтчер и Дэвид Леверет, 1601 г
[Яков] король Шотландии… был воспитан в русле еретического учения Кальвина, которого теперь и придерживается; тем не менее, шотландские еретики и королева Англии ему не доверяют. Католики же, помня о его благочестивой матери и возлагая надежды на его от природы добрый нрав, верят, что однажды он откроет врата к свету истины.
Из разведывательного донесения сэра Уолтера Линдсея{53} католической Испании, 1594 г.
1
Мэтью Тэтчер гулял в парке почти каждый день в любую погоду, как правило один, и спотыкался о камни или ветки, если рассеянность брала над ним верх. Он сидел в одиночестве, иногда часами, рассматривая залив — этот язык океана — и бесконечную границу между небом и водой. Поначалу, будучи здоровее, он делал наброски каждой разновидности птиц в царстве господнем, пытался передать словами необычность их щебета, и когда всякая увиденная им птаха стала знакомой по его собственным рисункам и подписям, оказалось, что прошел целый год.
Он пытался составить для библиотеки своего лорда каталог всех растений и трав — почек весной, листьев летом, — а также грибов, которые появлялись осенью на влажных и голых корнях и под мягкими, крошащимися стволами упавших деревьев. Он сортировал травы, пробовал каждую разновидность зелени, ягод и грибов, пытался в своих покоях определить их действие и ценность в изготовлении настоек, дистиллятов и пасты, записывал то, в чем был уверен, изучая каждый листок в плане влияния на сон и пищеварение, боли в ногах, пятна и нити, проплывающие сквозь его поле зрения и сквозь тени, где когда-то ярко горели воспоминания, которые он спешил погасить, прежде чем они его сожгут.
Сны с годами приходили все реже и делались менее конкретными, менее верными прошлому, и поэтому теперь их можно было терпеть. Ранние боли, которые когда-то так безжалостно пронзали его, уступили место череде мелких, ребяческих горестей, как будто процесс вынужденного забвения превратил его в мальчика. Эти незначительные жалобы могли растравить душу Мэтью Тэтчера сверх всякой причины, и временами, будучи в одиночестве — в своей комнате или в парке, — он принимался рыдать из-за жестокости животного, ребенка или слуги, одновременно ненавидя самого себя за слабость.
Например, он боялся одной из собак из псарни больше, чем остальных. Смотритель знал об этом и поэтому выпускал собаку на Тэтчера в парке — по крайней мере, так подозревал сам Тэтчер. Младший сын лорда, которого Мэтью обучал естественной истории, математике, географии и латыни, развлекался тем, что крал чернила своего наставника; однажды мальчик упал, ударился головой и пришел в себя только для того, чтобы снова упасть, на этот раз от отека, который так и не прошел, и ребенок умер. Еще одна потеря, принесшая Тэтчеру на удивление сильную боль.
Мэтью Тэтчер сидел в парке, вновь постаревший, с образцами древесины и зелени в руках. Он раздавил один лист на ладони, раскрыл его плоть на половину глубины ногтем большого пальца, нажал. Вдохнул слабый аромат и сразу же, быстрее, чем мог бы этому воспротивиться, ощутил запах лимона. Он боялся, что скорее вспоминает, чем обоняет, ведь откуда в камберлендском листочке хоть толика лимона? Он был почти уверен, что уже рисовал и изучал это растение, и в прошлый раз от него совсем не пахло далекой радостью.
Мэтью уронил лист на землю, как будто обжегся, вытер ладони и ушел в лес. Тяжело опустился на поваленное дерево, и сгнившая ветка немного поддалась под его весом.
Грибы, поганки и бревна в лесу, на которых они росли: почему Бог учил каждого кролика и каждую белку тому, какие из них питательны, а какие ядовиты, чтобы зверек мог
