Читаем без скачивания Дилетант - Наталия Левитина

Вместо этого Олеся настойчиво двигалась в сторону магазина "Сапфир", полагая обнаружить там заветное окошко скупки ювелирных изделий и золотого лома. Разумеется, окошко отсутствовало, никто не жаждал купить по сходной цене чудесное Олесино кольцо.

- Ой, красивая, молодая, а такая грустная, - запели вокруг нее цветастые цыганки с длинными свалявшимися косичками, когда расстроенная Олеся вышла на просторное мраморное крыльцо магазина. - Дай погадаю!

Одна из цыганок буравила девушку быстрыми темными глазами и хватала за руки. Остальные, увидев, что клиентка уже пристроена, набросились на другого посетителя магазина.

- Дай погадаю, родимая, всю правду расскажу, как на духу, ничего не утаю, судьбу предскажу! - Цыганка вцепилась в Олесину руку и не отпускала. - Вижу печаль-тоску в твоих глазах, красавица дорогая, но это временно! Ребенок у тебя есть, - тарахтела гадалка, не давая опомниться.

Олеся остановилась.

- И что он сейчас делает? - с неподдельным интересом и надеждой спросила она.

- В квартире сидит, соску сосет, - без промедления ответила цыганка.

- Да? - Это было похоже на правду.

- Соску сосет, глазами круглыми смотрит. Так я погадаю?

- Да нет же, нет! - опомнилась Олеся. - У меня ни копейки денег! Или вы хотите бесплатно мне погадать?

- Зачем бесплатно, - обиделась цыганка. - Аи, красавица родимая, неправду говоришь! Всю насквозь тебя вижу, знаю, неправду мне говоришь! Раз денег нет, зачем в магазин ходила?

- Я кольцо хотела продать, - объяснила Олеся. - А там не принимают.

- Не принимают! А какое колечко? Может быть, красавица моя, я куплю?

Олеся с превеликим сомнением посмотрела на цыганку. Та, конечно, делала свой бизнес, но что-то не верилось в ее блестящие финансовые возможности.

- Вы не купите, для вас это дорого!

С детства Олеся знала, что с уличными цыганками-гадалками и их детьми-попрошайками нельзя вступать в контакт ни под каким предлогом мгновенно обворуют, обчистят, изрежут сумку, стибрят кошелек. Но сейчас у нее не было кошелька, а единственная драгоценность - кольцо - плотно сидело на пальце.

- Аи, красавица, не суди людей по одежде! Дай посмотрю! Красивое колечко, дорогое, с фионитом...

- Это не фионит, бриллиант! - поправила Олеся.

- Бриллиант! И сколько же ты хотела за него получить?

- В магазине такое стоит тысячу восемьсот. Ну, хотя бы полторы тысячи.

- Ой, да что же ты говоришь! Полторы тысячи! Много просишь, родненькая! Ну, сними-то с пальца, на свет посмотрю, пробу посмотрю, там, глядишь, и договоримся.

- Нет, так смотрите, не буду снимать, - проявила хоть какие-то признаки рассудительности Олеся.

- Аи, красивое колечко! Давай за пять сотен куплю! - пропела цыганка, почти отрывая Олесе безымянный палец.

- Вы что! - возмутилась было Олеся, но тут же вспомнила, что ей надо любой ценой добраться до Шлимовска. За пятьсот рублей она могла бы или сколь угодно долго висеть на международном телефоне, названивая Игорю, или купить автобусный билет до города. - Давайте хотя бы за тысячу!

Цыганка внезапно утратила к ней интерес. Она отвернулась и собралась уходить.

- Стойте! Ну хорошо, хорошо! Ладно! Пусть будет пятьсот!

Олеся сняла с пальца кольцо, не дожидаясь денег. Цыганка воспрянула духом. Драгоценность молниеносно перекочевала в ее цепкие руки и скрылась в складках просторной одежды. Оттуда же на свет появилась тугая пачка пятирублевок.

- Такими мелкими? - удивилась Олеся. - А крупнее у вас нет?

- Ой, да что ты такая привередливая? - неожиданно грубо оборвала цыганка. - Какая тебе разница?

Олеся умолкла, сообразив, что кольца она уже лишилась, а денег еще не получила и находится сейчас в довольно зависимом положении.

- Хорошо, - согласилась она. - Давайте пятерками.

- Смотри внимательно, я буду считать!

Купюры замелькали в пальцах гадалки сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей. Олеся особо не напрягалась, так как решила: даже если ее и обманут на десяток-другой рублей - а разве уличная цыганка может не обмануть? - то все равно хватит на дорогу домой. Конечно, немножко было жаль кольца.

- На. - Тугая пачка, перетянутая крест-накрест двумя резинками голубого цвета, была отдана Олесе. Она схватила ее и молча пошла прочь.

- Хоть бы спасибо сказала! - донесся следом голос цыганки-вымогательницы. - Эй, родимая, я бы у тебя еще лифчик купила! Как раз мой размер! Красивый какой! За двадцатку!

"Никогда больше не надену эту прозрачную кофту! - обиженно подумала Олеся, устраиваясь за пластмассовым белым столиком в большом зале кафе. Кондиционированный воздух холодил кожу. - И шорты не надену! Спасибо, наслушалась комплиментов".

Она решила отправиться на вокзал, сесть в автобус Валомей-Шлимовск и по отличной трассе за каких-нибудь семь-восемь часов спокойно, без эксцессов доехать до родного города. Без предупредительного звонка, сюрпризом. Как все удивятся и обрадуются! Но сначала необходимо подкрепиться, так как со вчерашнего вечера у нее не побывало ни единой, самой ничтожной крошки.

Посмотрев меню - листок под полиэтиленом - Олеся заказала себе картофельный салат, борщ, мясо по-французски, бутерброд с красной икрой, кофе и заварное пирожное. Маленький бутерброд стоил пятнадцать рублей, и это было, по мнению Олеси, настоящее свинство. Чтобы прийти к такому заключению, ей понадобилось переместиться из мира огромных денег в условия абсолютной нищеты.

Здоровый аппетит и энергия, с которой она растерзала принесенный официантом заказ, восхитили бы любого пациента гастроэнтеролога. Все было изумительно вкусным, горячим и только что приготовленным. Так показалось Олесе. Она взяла еще один кофе и другое пирожное - ромовый бисквит.

- Посчитаем, - доверительно сообщил молодой парень (официант), извлекая из кармана оранжевого передника калькулятор. - Итак, один салатик - семь рублей, борщ - девять, мясо - семнадцать, бутербродик - пятнадцать, два кофе - шесть, два пирожных - пять. С вас пятьдесят девять рублей, пожалуйста!

Олеся взяла то, что совсем недавно было обручальным кольцом, - деньги лежали около ее бедра на пластмассовом сиденье кресла, в карман обтягивающих шорт плотная пачка не помещалась, - и сняла голубые резинки.

Она отсчитала три пятирублевки и застыла в недоумении. Купюры кончились. Началась аккуратно нарезанная газетная бумага. Официант наблюдал с интересом за манипуляциями, достойными Амаяка Акопяна. Не в силах поверить, что ее обманули, Олеся перевернула пачку и осторожно сняла одну, вторую, третью купюру. И опять показалась бумага.

- Нет! - в отчаянии прошептала она.

- "Куклу" подсунули? - посочувствовал юноша.

- Как же так! - У Олеси в руках было всего тридцать рублей. Именно за столько она продала свое бриллиантовое кольцо. Она не шевелилась, постепенно осознавая весь ужас потери.

- Девушка, - тактично напомнил официант. - Вы платить-то будете?

- Платить? - тихим эхом отозвалась Олеся.

- Да. С вас пятьдесят девять рублей.

Олеся молча смотрела вниз и медленно приобретала цвет яркого пионерского знамени.

Глава 24

Фотография юной жены в обнимку с чудесным малышом всегда стояла на тумбочке у рабочего стола Игоря Шведова, рядом с телефонами и аппаратом внутренней связи. Снимок напоминал идиллическую рекламную картинку - и молодая мать, и сын были прелестны.

Сейчас в глазах Шведова сияло пронзительное горе, а небритая физиономия свидетельствовала об исчерпанности всех нравственных ресурсов. Пальцы побелели, сжимая рамку фотографии. Игорь откровенно страдал, словно Прометей на скале, и его безбрежное горе было видно всем.

- Никаких новостей? - сочувственно спросила секретарша Элла Михайловна. Ее шеф - любимчик судьбы, удачливый бизнесмен, первоклассный строитель - был сейчас растрепанным, жалким мальчишкой, в одно мгновение потерявшим все, что он любил.

- Никаких, - тихо ответил Игорь, не сводя глаз с Олесиного лица.

Элла Михайловна вздохнула. И хотелось узнать подробности, и страшно было возить наждачной бумагой вопросов по открытой ране любимого начальника. Поэтому Элла Михайловна робко перелистнула заготовленные бумаги и начала отчет:

- Сейчас опять будет звонить Мамалыгин из департамента строительства...

- Достал, - вяло отреагировал Игорь.

- Но ссориться с областной администрацией не резонно. Соединю вас с ним?

- Валяйте.

- Вот последняя сводка, цифры, я положу вам на стол, используйте в разговоре.

- Угу.

- Не забудьте пригласить его на торжественную сдачу дома, что на Комсомольском проспекте. И прикажите Суздальцеву не выражаться хотя бы при областном начальстве.

- Не забуду.

Диалог постепенно обретал привычный ритм. Элла Михайловна протянула деморализованному шефу спасительный канат повседневных забот, вытаскивая начальника из разверстой бездны горя.

- Уволенный вами имиджмейкер Хайбуллин неистовствует, Игорь Палыч.