Читаем без скачивания Томек в стране фараонов - Альфред Шклярский

Томек с Новицким спали крепко, но годы странствий и множество опасностей выработали у них какое-то шестое чувство. Они проснулись почти одновременно. Томек потянулся за кольтом – подарком Салли.

Новицкий спросил шепотом:

– Братишка, слышишь?

– Что-то происходит. Кто-то так мерно стучит, будто хочет предостеречь.

– Какое-то движение снаружи…

В эту самую минуту нападавшие попытались прорваться в дверь, однако, не подозревая о существовании защитной сетки, запутались в ней. Один из нападавших взмахнул длинным ножом и рассек сетку, но тут же вылетел из каюты с пулей в плече. Новицкий вихрем рванулся за ним, но выстрел с близкого расстояния рассек ему щеку и на минуту оглушил. Томек промахнулся и вдруг почувствовал страшную боль в руке. Его ударили бичом, и он выронил оружие. Динго напал на одного из арабов, тот отмахивался от него ножом. Но тут уж и Новицкий пришел в себя и расправился с очередным нападавшим, попросту выбросив его за борт. И тут же с быстротой, которой никто у него не ожидал, кинулся на европейца с бичом. Они стремительно столкнулись и яростно упали на палубу. Противник вскочил первым, и теперь он мог воспользоваться корбачом, который в его руках был страшным оружием. Бич щелкал, свистел, извивался, будто змея. Новицкий чудом избегал ударов, и ему стало казаться, что противник с ним играет. Бич со свистом проехался по его волосам.

– Теперь на очереди ухо, – услышал он хриплый, издевательский голос.

Тогда Новицкий, не поднимаясь, перекувыркнулся в сторону противника и рванул его снизу. Разгорелась рукопашная схватка, а в ней бич был ни к чему. Также и Томек молниеносно схватил свой кольт и постепенно они с Новицким стали одерживать верх. Прежде чем поляки успели осознать, что может значить отсутствие второго европейца, тот внезапно появился на палубе.

– Спокойно! – кратко бросил он.

Этот окрик подействовал на Новицкого с Томеком гораздо сильнее выстрела из револьвера, который был у европейца в руке. Рядом с ним, у стены своей каюты стояла Салли с заложенными на затылке руками, а сам он держал за волосы Патрика. Томек замер, а Новицкий оттолкнул противника и не отзывался, хотя тот явно не желал сдаваться. Напротив, с жестокой усмешкой на губах он замахнулся бичом…

– Тихо, Гарри, говорил же я тебе! – повторил подчеркнуто его товарищ. – А ты, – он повернулся к Томеку, – ну-ка, бросай оружие.

Томек положил револьвер на палубу, рядом с собой.

– Медленнее! – приказал тот. – И успокой собаку.

Томек свистнул Динго, тот прикорнул у его ног. «Я нахожусь слишком далеко, чтобы кинуться на него, он успеет выстрелить в Салли… Может, натравить на него пса? Нет, это слишком рискованно. Что, черт побери, им нужно?» – неслись в его голове хаотические мысли.

– Что вы от нас хотите? – безотчетно повторил он вслух. Краем глаза он одновременно уловил, что на крыше каюты Салли появились темные очертания могучей фигуры.

– Так что же вы, черт возьми, хотите от нас? – бросил он, уже повысив голос.

– Толкни в мою сторону свой револьвер, – прозвучал в ответ спокойный голос.

Не успел Томек шевельнуть ногой, как свистнул корбач, и кольт заскользил по палубе. Раздался громкий смех Гарри.

И вдруг события вновь начали разворачиваться с быстротою молнии. С крыши спрыгнула могучая фигура, под тяжестью капитана нападавший, что угрожал Салли, рухнул на палубу, выпустив из рук оружие. В эту минуту последовало стремительное движение Патрика, он поднял и бросил Томеку его револьвер. Томек на лету перехватил кольт и выстрелил в бегущего к нему араба. Сейчас же в схватку включилась команда судна, выступив на стороне атакуемых. Нападавшие бросились на берег. Новицкий оглядывался в поисках Гарри, но тот, подвергшись атаке двух матросов, без труда расправился с ними и тоже подскочил к борту. Прежде чем перебраться на берег, он повернулся, взмахнул корбачом и крикнул Новицкому:

– Мы еще встретимся, ты, кусок мяса!

На корабле остались лишь два араба: один был ранен, другой – схвачен командой. Томек взглядом поискал Салли. Она все еще стояла прислонившись спиной к стене каюты и держала в руках отобранный у нападавшего револьвер. Другой рукой она удерживала на поводке совсем уж растерявшегося пса, он рычал на каждого проходившего мимо араба. На мгновение они обнялись, но у Салли было уже много работы. Как и пристало дочери австралийских пионеров, она тут же занялась ранеными. Сперва она перевязала Новицкого, лицо которого порядком пострадало, а одежда была порвана.

– Счастье снова на твоей стороне, Тадек, смерть прошла на волосок от тебя. Если бы пуля пролетела чуть правее…

– Если бы, синичка, если бы… Слишком много я повидал всякого, чтобы так бездарно погибнуть, – весело подмигнул он Салли.

Остальные обошлись собственными силами. Занялись и раненым с плечом, пробитым насквозь пулей. Рану присыпали слоем пороха и подожгли его, а затем полили рану довольно горячим оливковым маслом. Раненый не издал ни звука, но… потерял сознание от боли. На долю Салли выпала перевязка.

Запропастившийся куда-то Патрик вновь появился на палубе.

– Все они убежали, – сообщил он.

– Ох уж этот мальчик, – вздохнул Новицкий, погладив его по голове.

– Они же могли с тобой такое сделать…

– Да они меня совсем не видели, дядя, – успокоил его Патрик.

Дальше стоять на якоре не было никакого смысла, тем более, что вновь подул ветер.

В пути настало время для подробного следствия. Вопросы задавал Томек, переводил капитан. Из ответов пленников следовало, что нападение было совершено с целью грабежа.

– Не очень-то я в это верю, – поделился своими сомнениями Томек, когда допрос закончился. – Маловероятно, чтобы такой ничтожной добычей, как мы, могли бы соблазниться два европейца.

– Ах ты, сто бочек протухшей ворвани! – выругался Новицкий. – Да ведь они хотели нас убить.

– Я чувствовал, что тот, кто угрожал мне револьвером, был готов выстрелить. Это ужасно жестокий человек, – сказала Салли.

– Но повод, Тадек, какой у них был повод? – по голосу Томека чувствовалось, как он напрягся.

– Да ведь мы, братишка, не на экскурсию отправились, – возмутился моряк.

– Ты видишь здесь связь с делом «фараона»?

– А как еще можно все объяснить?

Здесь, наконец, в разговор удалось включиться Патрику, он и передал содержание непонятного тогда, в первую ночь разговора.

– Значит, они о нас знают? – поразился Томек.

– Похоже, что так, – согласился Новицкий.

– Но откуда? Неужели нас кто-то предал?

– Откуда мне знать.

– Может, что-то выяснится, когда мы отдадим пленников в руки властей, – Томеку не хотелось расставаться с иллюзиями.