Читаем без скачивания Знак Избранника - Мария Симонова

— Остановись, Дик, не сходи с ума! Там погоня, вас всех перебьют! — напрасно взывала Лис, нагоняя его. Рыцарь не оборачивался и не останавливался.

— Ты что, собираешься добивать его? — выдохнула она, почти поравнявшись с ним.

Левый остановил лошадь.

— И — чтобы это никогда больше тебя не мучило — я не говорила ему «нет»! Я хотела здесь остаться!

Ричард медленно обернулся к ней.

— Отдай жестянщик и можешь возвращаться лечить его рану.

— У меня его забрали гвардейцы, — сказала Лис. Она даже не стала смотреть в лицо рыцаря, чтобы не прочесть на нем презрения. Развернув лошадь, она поскакала в прежнем направлении, и Левый, а вместе с ним и Таникчи повернули вслед за ней.

Известие о том, что пространственный нож попал в руки к гвардейцам, Левый воспринял почти без эмоций. Он ощущал себя настолько скверно, что хуже было уже просто некуда. Левый отстраненно подумал, что гвардейцам вряд ли придет в голову сдвигать белый жучок на корпусе ножа, так как они наверняка примут его за украшение. А уж как вернуть нож на базу — это теперь забота Филлипа Рока.

Граф Таникч не спрашивал сэра Маски о причинах неожиданного демарша: ему все было понятно без объяснений. Сам он с высоты своих лет с горечью осознавал, что, бросившись назад, уже ничего не исправить.

Они продолжали гнать лошадей еще около часа, и те начали уже уставать. Необходимо было сбавить темп, чтобы вовсе не загнать их, но позади неумолимо росло пылевое облако, взбитое копытами погони. Тогда старший Таникч обратился к Левому:

— Послушайте, сэр май! Всем вместе нам от них не уйти!! Вы вдвоем с Акьютт продолжайте путь, как мы и планировали, в горы. Спрячьтесь там, в одном из горных замков, переждите. А мы должны остаться и задержать их.

Левый взглянул на графа и, чуть помедлив, кивнул. Таникч крикнул своим. Все они остановились, и Таникч в двух словах объяснил им задачу. Закончив короткую речь, он обнял дочь и поцеловал ее в лоб.

— Прости меня, моя девочка, — молвил он и, не успела она ничего ответить, как отец уже отъехал к Левому.

— Я виноват, не уберег ее… Но на Вас я могу положиться, — произнес Таникч и уже через плечо, отъезжая, крикнул:

— И, хотя вы меня об этом и не просили, но, на всякий случай, я даю вам свое отцовское благословение!

Братья и дяди Акьютт рванулись вслед за графом, кто взмахнув рукой, кто кивнув на прощание ей и сэру Маски. Когда они умчались, на дороге кроме девушки и Левого остался еще только один всадник. Это был маленький рыцарь, брат леди Лош.

Лис сразу же после расставания с родными сменила свое роскошное платье на мужской костюм, который Левый взял для нее, вместе со шляпой, в замке у леди Лош. Чтобы переодеться, ей пришлось отойти на несколько шагов с дороги в поле и просто повернуться спиной к своим спутникам. Закончив переодевание в несколько минут, она свернула нестерпимо кроваво алеющий пурпур платья и подала его Левому. Тот запихнул его в седельную сумку, нарочито смяв.

После этого беглецы тронулись в путь и скакали весь день, минуя населенные пункты, перемежающиеся возделанными полями и степью, почти не разговаривая и глядя все больше вперед. Они три раза меняли лошадей в деревнях и придорожных трактирах. Когда третья лошадь под мальчиком захромала, Левый посоветовал ему возвращаться домой. Вместо этого настырный мальчишка тут же кинулся торговать лошадь у деревенского огольца и вскоре догнал их.

— Почему он едет за нами? — полюбопытствовала Лис, когда отставший было Лош, приобретя себе новую лошадь, вновь замаячил у них в арьергарде.

— Блюститель моей нравственности, — коротко и абсолютно непонятно для спутницы объяснил Левый. Приставать с расспросами она не стала, догадываясь, что рыцарь не расположен вдаваться в подробности.

Сияющие снежные шапки Лаважских гор все время маячили где-то впереди, но казались гораздо ближе, чем были на самом деле. Беглецы пару раз ели купленные в трактирах хлеб и мясо. Признаков погони больше за весь день видно не было. Ричард полагал, что Таникчи держались до последнего: по вчерашнему их поведению на турнире можно было судить о безрассудной решимости, свойственной представителям этой семьи. Мысль о том, что все они, быть может, погибли, а он тем временем убегает с девушкой в горы, причиняла Ричарду нестерпимые муки. Он даже не думал о том, что сегодня утром сам рисковал жизнью, сражаясь за девушку с лучшим бойцом страны. Левый предполагал, что погоня могла задержаться, кроме того, по причине невозможности смены сразу такого большого количества лошадей.

День уже начинал клониться к вечеру, когда утомленная компания достигла леса, взбирающегося на склоны гор. Еще издалека, когда солнце опускалось за горы, Лис восхищенно разглядывала великолепные башни трех замков, громоздящихся на горных склонах. Дорога, по которой ехали путники, петляла по горам от одного замка к другому, и Лис подумала, что при других обстоятельствах они вполне могли бы попросить защиты в одном из этих неприступных красавцев, выглядящих, как само воплощение благородного рыцарства.

Въехав в лес, Левый вскоре свернул на узкую боковую тропинку.

— Будьте настороже, — предупредил он спутников, — здесь наверняка водятся разбойники. Лис уже и сама подумывала об этом и жалела, что при ней больше нет ее шпаги: воспоминания о последней встрече с лесными бандитами не прибавляли ей оптимизма. Но когда Ричард, обернувшись, протянул ей свой длинный нож, она приняла его с большим сомнением: девушка не представляла, как она сможет воткнуть это оружие в человека, пусть даже отъявленного головореза и убийцу.

Леди была занята этими мыслями и не сразу заметила, что лес, окружавший их плотной стеной, начинает неуловимо меняться. Деревья как будто заволакивало туманом — их очертания постепенно становились блеклыми и нереальными. Троица ехала уже в почти полной темноте, и Лис показалось вначале, что у нее что-то с глазами. Усиленно поморгав, она все же продолжала видеть, как лесная чаща со всех сторон медленно тает, а из под нее начинают проступать детали какого-то абсолютно непонятного пейзажа. Впечатление было такое, будто совместили две картинки, но сначала более яркой была одна, потом она побледнела и проявилась другая.

Лис с опозданием похолодела, догадавшись, что пересекает Границу между пространствами.

13.

— Сэм, ты на этот вечер будешь Фредди!

— А ты? Тетей Фисбой?

— Угу! Неплохо звучит, ты не находишь? — Фредди и тетя Фисба! Тут нужен музыкальный слух!

Пожилая женщина и мальчик лет четырнадцати, притаившись на третьем этаже полуразрушенного здания, разглядывали в бинокль строительную свалку, вернее, ту ее часть, которая была освещена ярким пятном костра.