Читаем без скачивания Оставь свои чувства дома (СИ) - Маша Кужель

— О, очень.

Катины брови нахмурены, а на рубашке спереди — пятно от кофе.

— Няня именно сегодня чем-то отравилась. А сразу после школы, я встречаюсь за завтраком с потенциальным донором, но посмотри! — Она указывает на коричневое пятно на своей блузке. — Я не захватила сменную одежду, и где вообще сейчас можно что-то купить в этом районе?

Донор? Я пытаюсь пошутить:

— Я не против сходить к донору спермы.

Катя кивает:

— Я пытаюсь убедить людей или компании делать пожертвования некоммерческим организациям, и Петров, похоже, согласился на офигеть какое крупное пожертвование, но если я появлюсь в таком виде… — Она вздыхает и качает головой. — Он не воспримет меня всерьез. Черт, — бормочет она и достает свой телефон. — Еще так рано, и ничего нет поблизости.

— Я могу одолжить тебе свою одежду, — предлагаю я. Черный топ с V-образным вырезом, который на мне, подошел бы к ее брюкам. — Я немного выше тебя, но у тебя достаточно большая грудь, чтобы компенсировать разницу.

Катя смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я думаю, что она вот-вот расхохочется при мысли о том, чтобы надеть мою одежду, которая стоит ничтожно мало по сравнению с ее одеждой.

— Ты не шутишь?

— Да. В офисе всегда холодно, и большую часть дня я ношу свитер. Никто даже не увидит пятна.

— Ты меня спасла! Спасибо!

— Нет проблем. — Я смотрю в сторону школы. — Мы можем зайти переодеться?

— Они строго следят за безопасностью. Через дорогу есть кофейня, — указывает Регина.

— О, точно. — Катя долго моргает, закрывая глаза, и вздыхает с облегчением. — Еще раз спасибо тебе, Даша. Я угощу тебя кофе. Ты избавляешь меня от такой головной боли.

— Тебе не нужно этого делать. У нас на работе очень хороший кофе.

Катя улыбается:

— Ты святая.

— Если вы хотите выпить кофе, то я иду, — говорит нам Регина. — Я поведу. Парковка там ужасная.

Мы спешим к ее «Рейндж роверу». Катя садится впереди, а я перелезаю через сиденье-бустер, чтобы сесть в середине заднего ряда.

— Сбор пожертвований и грантов для некоммерческих организаций — это очень кропотливая работа, — говорю я Кате. — Я ходила в школу пиара, надеясь, что смогу делать что-то подобное.

— Мы всегда ищем новых сотрудников. Присылай свое резюме, и я замолвлю за тебя словечко.

— Я так и не получила диплом, — признаюсь я и изо всех сил стараюсь не испытывать смущения или стыда. — Я забеременела близняшками на выпускном курсе института.

— О, хорошо. Как ты думаешь, ты получишь диплом теперь, когда они стали старше?

Я качаю головой и смотрю в окно.

— Нет, воспитывая из одна, я не представляю, как это возможно.

— Их отец вообще не участвует? — спрашивает Регина, и я снова качаю головой.

— Какой негодяй.

— Может быть, — начинаю я и складываю руки на коленях. — Но в его защиту могу сказать, что я не думаю, что он знает, что он отец.

— Теперь мне любопытно. — Регина смотрит на меня в зеркало заднего вида. — Прости. Я не хочу ничего спровоцировать.

— Нет, все в порядке. Все не так. — Я поднимаю глаза и на полсекунды встречаюсь взглядом с Региной. Если эти женщины собираются стать моими друзьями, моими настоящими подругами, тогда они должны знать правду. — Тогда у меня была очень, очень, очень плохая неделя, и я подумала, что напиться и завести интрижку на одну ночь будет отличной идеей. Что ж, это реально отвлекло.

— У меня было несколько таких недель, когда все было дерьмово, и тебе просто нужен перерыв. Например, прямо сейчас. — Катя оборачивается. — Что произошло тогда?

— Моя мама умерла. — Слова вырываются так легко, и я ненавижу это. Быстро моргаю, пытаясь сдержать слезы. Прошло больше пяти лет, а мне все еще больно.

— О, Боже мой, мне очень, очень жаль. — Катя ободряюще похлопывает меня по руке.

— Спасибо. Однако дело было не только в этом. Мои бабушка и дедушка — ее родители — живут в Колумбии, и хотя у них были все необходимые документы, чтобы приехать сюда на похороны, их задержали в иммиграционной службе, и это была ужасная борьба за их освобождение. Все это было такой неразберихой.. — Я закрываю глаза и качаю головой, не желая думать об этом. — Все наладилось, но после… После всего этого я решила отвлечься и сходить на вечеринку в универе.

— О, милая. — Катя сочувственно смотрит на меня.

— Я принарядилась, подготовилась к вечеринке и решила в кои-то веки выглядеть секси. Я называла себя Анной-Марией.

Регина притормаживает на светофоре и оборачивается, ожидая, что я продолжу.

— Отец девочек — парень по имени Михаил, по крайней мере, это имя он мне назвал. Я же назвала ему вымышленное имя, так что кто знает, не соврал ли он в свою очередь? Все началось как очевидная разовая связь, но в итоге мы болтали о самых случайных вещах. Я уже использовала вымышленное имя и не хотела говорить ему правду в тот момент, боясь, что он разозлится и уйдет.

— Значит, у вас была связь?

Я киваю, возвращаясь мыслями к той ночи. Я рассказала ему обо всем, что произошло, несколько раз плакала, а он просто обнимал меня. Затем он рассказал мне о своем брате, который погиб при исполнении служебных обязанностей всего два года назад. В ту ночь мы сблизились из-за горя, и я никак не ожидала, что у меня возникнет глубокая связь с парнем, который, как я надеялась, трахнет меня до беспамятства, дав мне лишь небольшую отсрочку от реального мира. — Мы действительно это сделали.

— Вы больше никогда не видели друг друга?

Я качаю головой. Я была убита горем из-за него еще до того, как узнала, что беременна. Мы с Таней часами искали его в Интернете, но это было похоже на то, что он был призраком, которого я просто выдумала. И я, возможно, действительно верила, что он один из них, пока примерно месяц спустя меня не начало тошнить.

— Я так и не смогла его найти. Кто-то из участников вечеринки сказал, что его фамилия Козловский, и жил он в Москве, поэтому я отыскала каждого Михаила Козловского во всем городе и написала им сообщения. Но никто так и не ответил мне. Так что либо это был не он, либо он не хотел иметь ничего общего с какой-то случайной девахой, которую обрюхатил. С тех пор остались только я и девочки.

— Ух, ты. — Катя медленно качает головой. — Ты зашла так далеко. Это невероятно.

— Я не чувствую себя настолько невероятной. Я просто