Читаем без скачивания Чистилище. Грань - Дмитрий Янковский

– Четыре, кроме основного, транспортного, – не задумываясь, ответил Звягин. – Но через них нельзя провести технику, и выводят они сразу в бункер, у них нет чего-то похожего на транспортные ангары.

– Но их размеры не меньше этого отгороженного помещения?

– Даже больше! – осмотревшись, прикинул капитан.

– Такой площади хватит с избытком, – заключила Милявская.

– Хватит на что? – прервал ее рассуждения Измайлов. – Поясни суть идеи, Ира.

– Идея простая. Смонтировать лабораторию прямо в шлюзе. Выпустим людей через него штатно. Понятно, что, когда откроем внешние ворота, шлюз окажется заражен. Но нас это не должно волновать…

– Это как раз решаемая проблема, – добавил Грохотов. – Шлюз без людей мы запросто сможем очистить от вируса, уже есть опыт. Надо только заранее провести туда трубы для топливной смеси и дистанционные заменители.

– Вот да! – Измайлов достал из кармана блокнот и хотел было сделать пометку огрызком карандаша, но Милявская его остановила:

– Не сможем мы там работать огнем! Что за чушь? Я же говорю, нам необходимо в шлюзе смонтировать лабораторию! С тонким оборудованием! С микроскопами, сканерами, компьютерами. Ничего из этого не выдержит дезинфекции огнем. Так что сейчас, на этапе планирования, шлюз лучше считать зараженным. И принять меры другого характера, например установить постоянно работающие газовые горелки у герметичных стыков внутренних ворот, чтоб слово «герметичность» не сыграло с нами злую шутку.

Измайлов все же сделал пометку в блокноте.

– Я не понимаю логики! – честно признался Звягин. – Если мы выпустим людей наружу, они соберут пробы, но не смогут вернуться в бункер. Как мы исследуем эти пробы?

– Для этого и нужна лаборатория в шлюзе, – терпеливо пояснила Милявская. – Чтобы люди, вернувшись с образцами, могли их исследовать в шлюзе, не возвращаясь в бункер.

– Да это нереально! – запротестовал Грохотов. – Вы что?! Во-первых, нам тогда придется отправлять туда специалистов, способных управиться с этим оборудованием. Не рядовых солдатиков, которых можно пустить на убой, если что. Во-вторых, даже если послать спецов, вы представляете, как они будут работать в защитных комплектах? В противогазах, в перчатках… Это немыслимо! Вы, дорогая моя, сами-то химзащиту не надевали ни разу! А как они будут есть? Как они будут пить? Вы думаете, исследование уложится в один день?

– Другого выхода все равно нет, – уверенно заявила Милявская. – И не надо держать меня за дуру! Все эти проблемы я видела с самого начала и подготовила несколько решений. Первое – набрать добровольцев, любого уровня подготовки. Чтобы не жалко потом было пустить их на убой. Второе – провести с ними серию тренировок на реальном оборудовании. Причем тренировки проводить сразу в защитном снаряжении. Им все равно начинать подготовку с нуля.

– А смогут они с нуля все освоить? – усомнился Измайлов.

– Смогут. От них много не требуется. Сохранить образцы, приготовить препараты, сделать снимки микроскопом, передать мне, затем применять различные методы воздействия к вирусу, оценить его жизнеспособность на каждом этапе при помощи реактивов. Это работа лаборантов. Тут не надо иметь семи пядей во лбу, достаточно четко выполнять инструкции.

– Можно и видеосвязь обустроить, – предложил Звягин. – Тогда в реальном времени сможете оценивать картинку с микроскопа и реакцию веществ в пробирках.

– Тем более! – подхватила его идею Милявская. – Насчет еды, питья и отправления естественных надобностей не надо изобретать велосипед. Существуют технологии для скафандров, нам нужно просто воспроизвести их в упрощенном виде. К примеру, в ведении Звягина есть отличный ремонтный цех со станками. Надо сделать клапаны для обычных бутылок, чтобы можно было отсоединять от трубки опустошенную тару и подсоединять полную без опасности заражения. Саму трубку нужно вывести под противогаз, чтобы боец мог захватить ее конец губами и высосать нужное количество воды или заранее приготовленного бульона. Для отвода мочи сделать подобную же систему, но обязательно предусмотреть запирание клапана перед тем, как под давлением слить мочу из заполненного резервуара. Тогда вирус точно не сможет попасть под защитный костюм.

– А по-большому как ходить? – рассмеялся Грохотов.

– По-большому потерпят три дня. На бульоне не особо понадобится по-большому. Ну и кишечник им всем надо будет промыть перед выходом. А если кому совсем невтерпеж, пусть кладет в штаны. Ему это даже нюхать не придется, противогаз-то отдельно. Не вижу с этим проблем. Больше трех дней на исследование образцов не понадобится.

– В таком виде план мне нравится, – признался Измайлов. – Тогда есть смысл осмотреться, чтобы довести план, что называется, до рабочего состояния. Я для того и устроил совещание здесь, чтобы все имели в голове картинку окружающей местности. Особый интерес, мне кажется, представляет «Мерседес» посреди поляны. Судя по кровавым следам на лобовом стекле изнутри, возможно, в салоне находится мутант, убивший водителя. Визуально нашим наблюдателям не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть факт его наличия. Но такую вероятность не следует сбрасывать со счетов, если мы, как сказала Ирина, захотим взять пробы тканей мутанта.

– А то и всю тушу исследовать! – загорелась идеей начмед. – Это же какая возможность!

– Пока никакая, – осадил ее Измайлов. – Чисто гипотетическая. Тем не менее берем на заметку.

– А что с остальными машинами? – спросил Грохотов. – Есть другой ракурс или более общий план? С теми, что мы не пустили?

Измайлов связался по селектору со старшим вахтенным офицером и попросил его вывести на монитор нужное изображение.

– Ага, вот!

Все обратили взоры на монитор. Осталось всего две машины, остальные покинули окрестности бункера. Погода была ясной, и солнечные блики не позволяли разглядеть, что творится за стеклами.

– Чего они могут ждать? – напряженным тоном спросил Звягин. – Прошел целый день и вся ночь. Остальные уехали. Эти остались. Я не понимаю почему.

– У меня есть догадка, но она никому не понравится, – хмуро вымолвил Грохотов. – Я уверен, что они там покончили с собой, стараясь избежать ужасов дальнейшей жизни.

– Н-да… – Милявская вздохнула. – Но в мире теперь много тяжелого. Если все воспринимать близко к сердцу, никакая психика не выдержит. Лично я стараюсь все это пропускать мимо себя. В новой реальности теперь точно нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц.

– Я предпочитаю, чтобы яйца были разбиты у кого-то другого, а не у меня, – усмехнувшись, ответил Измайлов.