Читаем без скачивания Древние майя, Загадки погибшей цивилизации - Валерий Гуляев

Но вскоре силы сопротивления врагу иссякли, а полоса военных побед и триумфов безвозвратно ушла в прошлое. И когда с запада двинулась новая волна завоевателей, то дни майяских городов были сочтены. Эта вторая волна чужеземного нашествия связывается с племенами «пипиль», этническая и культурная принадлежность которых до конца еще не установлена. Мексиканский ученый Вигберто Хименес Морено предлагает на этот счет весьма вероятную гипотезу. Он напоминает, что по сообщениям древних хроник примерно в конце VIII века н. э. так называемые "исторические ольмеки" захватили город Чолулу (штат Пуэбла, Мексика), где долгое время спустя после гибели Теотихуакана сохранялось теотихуаканское население и продолжали развиваться традиции прежней культуры. Жители Чолулы вынуждены были бежать на побережье Мексиканского залива, где они и обосновались на некоторое время в южной части штатов Веракрус, Табаско и Кампече. Здесь они подверглись, видимо, сильному воздействию со стороны культуры тотонаков, главный центр которой Тахин находился в Центральном Веракрусе (именно от тотонаков восприняли переселенцы комплекс «топор» — "ярмо"). В результате всех этих событий прямые наследники теотихуаканских традиций, восприняв ряд черт инородных культур и частично слившись с местным (в том числе и майяским, жившим в Табаско) населением, превратились в тех

самых «пипиль», которые известны нам по письменным источникам.

Теснимые своими врагами — ольмеками, «пипиль» двинулись на юго-восток, в области майя. Это и есть та самая волна завоевателей, которая принесла с собой оранжевую керамику, каменные «ярма» ("югос") и «топоры» ("ачас") в различные майяские города.

Нашествие «пипиль» на земли майя происходило с 800 по 950 год н. э. по двум основным направлениям: во-первых, вдоль реки Усумасинты и ее притокам — на юго-восток (Паленке, Алтар де Сакрифисьос, Сейбаль) и т. д.; и, во-вторых, по побережью Мексиканского залива — к городам Юкатана.

Постепенное продвижение вражеских полчищ по территории майя прослеживается довольно хорошо благодаря одному интересному обстоятельству. Дело в том, что у майя в классическую эпоху был широко распространен обычай воздвигать во всех более или менее крупных городах стелы и алтари с календарными датами, точно фиксирующими время торжественного «открытия» данного монумента. После того как на территории "Древнего царства" появляется оранжевая керамика и другие центральномексиканские черты культуры, возведение таких стел полностью прекращается. Таким образом, самая поздняя дата, высеченная на том или ином монументе города, отражает (конечно, весьма приблизительно) и время его упадка.

Результаты этих сопоставлений оказались весьма красноречивыми. Судя по уцелевшим датированным стелам, первыми были разгромлены майяские города в бассейне реки Хсумасинты (конец VIII — первая половина IX в. н. э.). Затем почти одновременно гибнут наиболее могущественные города-государства Петена и Юкатана (вторая половина IX — начало Х в. н. э.). Самая поздняя календарная дата по эре майя, известная нам сейчас, относится к 909 году н. э.

Третью волну завоевателей составляли центральномексиканские племена тольтеков, вторгшиеся на территорию майя в конце Х века н. э. и на несколько веков установившие свое господство над Юкатаном (Чичен-Ица). Однако связанные с этим события выходят за временные рамки настоящей работы, поскольку к моменту появления тольтеков основные центры "Древнего царства" майя были уже разгромлены.

В заключение вернемся к вопросу о том, действительно ли после всех описываемых событий низменные районы майя оказались совершенно безлюдными, как это считают, например, авторы многих научных и популярных трудов о майя.

По свидетельству испанских хроник, в XVI–XVII веках в лесах Петена и Белиза проживало довольно большое число жителей, хотя и уступавшее по своим размерам населению классической эпохи. Кортес во время своего знаменитого похода в Гондурас против мятежников идальго Кристобаля де Олида встретил в этих местах индейские селения и городки, тщательно возделанные поля маиса, рощи фруктовых деревьев. Часть населения Петена, судя по письменным источникам и легендам, была пришлой. Но другую (и, видимо, немалую) его часть составляли, бесспорно, прямые потомки жителей городов классической эпохи. В самом центре бывшего "Древнего царства", на острове посреди озера Петен-Ица, находился многолюдный город Тайясаль — столица независимого государства майя, просуществовавшего вплоть до конца XVII века. Его население насчитывало, по самым скромным данным, не менее 30–40 тысяч человек.

Как показали археологи, Тайясаль был обитаем непрерывно, по крайней мере с первых веков нашей эры и до испанского завоевания.

С другой стороны, следует напомнить, что прекращение монументального архитектурного строительства и исчезновение каменных стел с календарными надписями отнюдь не означает еще, будто жизнь ъ городах майя полностью замерла в конце 1 тысячелетия н. э Сейчас мы располагаем уже бесспорными доказа тельствами того, что даже в таких крупнейших цент pax "Древнего царства", как Тикаль и Вашактун, ка кое-то майяское население сохранилось и в Х-XI веказ н. э. (находки привозной керамики поздних типов i т. д.).

Нарисованная выше картина как нельзя лучше соот ветствует гипотезе об иноземном нашествии. Только массовое вторжение неприятельских армий могло привести к резкому сокращению населения и гибели культуры в столь большой и цветущей области, каковой была территория майя в конце 1 тысячелетия н. э. Орды захватчиков постепенно опустошили земли майя

И тот факт, что дольше всего уцелела группа городов во главе с Тикалем, расположенных в самом сердце "Древнего царства", в глубине непроходимых джунглей, лишний раз доказывает, что естественные препятствия и сила сопротивления могли отсрочить на какое-то время падение отдельных майяских городов, но не могли спасти их от угрозы вражеского нашествия.

Не исключено, что известную роль в гибели классической культуры майя сыграли и внутренние социальные потрясения (восстания, мятежи, междоусобицы и т. д.), ослабившие силу ее сопротивления врагу.

Вполне вероятно и то, что указанные выше события сопровождались одновременно и каким-то серьезным хозяйственно-экономическим кризисом (упадок земледелия и ремесел, нарушение системы торговых связей и т. д.).

Вместе с тем причина гибели классической цивилизации майя и поныне остается величайшей загадкой для всех ученых, занимающихся историей доколумбовой Америки. Смелых гипотез и предположений здесь хоть отбавляй. Но чаще всего они основаны скорее на полете фантазии их создателей, чем на реальных фактах.

Однако подлинно научное изучение древности всегда связано с кропотливыми изысканиями. Работа исследователя тоже невозможна без элементов фантазии, но главное в ней — это прочный фундамент конкретных доказательств и фактов. И если подходить к существующим ныне объяснениям гибели классической цивилизации майя именно с этих позиций — позиций высокой требовательности и подлинной научности, то приходится признать, что они еще весьма далеки от реальной действительности.

Даже гипотеза о нашествии воинственных групп «пипиль» на земли майя в 800–950 годах н. э. не до конца согласуется с известными фактами. Дело в том, что если на северо-западе майяской территории, например в Сейбале, Алтар де Сакрифисьос и Паленке, последние дни в жизни этих городов действительно совпадают с широким распространением инородного комплекса изящной оранжевой керамики, то дальше к югу, в центре Петена, такая керамика появляется лишь вслед за упадком майяских столиц и представлена она довольно немногочисленными образцами. Это

позволило некоторым ученым предположить, что появление оранжевой изящной посуды с южного побережья Мексиканского залива явилось не причиной, а результатом упадка майяских городов в самом конце 1 тысячелетия н. э.

Именно ненадежность и уязвимость подобного рода односторонних объяснений катастрофы, постигшей классическую цивилизацию майя в IX веке н. э" и заставила многих авторитетных специалистов искать другие решения. Так родилась на свет гипотеза о множественности факторов, повлиявших на эту историческую драму. Еще в конце 50-х годов Альберте Рус Луилье писал в своей книге "Цивилизация древних майя" о том, что "сочетание внутренних причин — экономических и социальных, а также внешних (вторжение иноземных племен) и послужило причиной упадка майяской культуры".

Другие исследователи высказывают предположение о том, что гибель городов майя произошла в результате сочетания ряда сложных факторов: катастрофического (землетрясения, изменение климата, эпидемии и ураганы), экономического (перенаселение и истощение почв от многолетнего их использования, общий упадок земледелия) и социального (восстания, войны и др.) порядка. Причем не исключено, что здесь имел место так называемый "принцип домино", то есть начало действия одного какого-то серьезного фактора, например нашествие чужеземных племен, вызвало к жизни новые кризисы и потрясения (резкое сокращение населения, голод, подрыв экономических устоев общества и т. д.). Видимо, С. Морли был частично прав, объясняя гибель "Древнего царства" майя общим упадком местного земледелия. Однако первоначальную причину этого упадка он, как мне кажется, представлял себе совершенно неверно. Выше уже отмечалось, что, по всей вероятности, основу экономического процветания цивилизации майя в 1 тысячелении н. э. составляло интенсивное земледелие в виде разветвленной системы оросительных каналов, "приподнятых полей" и "плавучих садов" ("чинамп"). Их сооружение и поддержание в порядке требовали колоссальных усилий общества. Они были предметом особой заботы со стороны центральной власти — правителя-деспота с его мощным бюрократическим аппаратом. И как только вторжение