Читаем без скачивания Кукловод. Повелитель сердец. Сирота (СИ) - Крыс Виктор

Рина немного посерела, она понимала что испытываю я, больше неё понимает лишь та, что весело хрустя углем читает книгу.

— Ух ты, феникс! — хлопала в ладоши Йоко. — Хочу попробовать!

— Только не здесь! — воскликнула Рина, на что Йока лишь отмахнулась.

— Кажется, Йоко нас покинула, — констатировал я очевидное.

— На пару часов точно, — вздохнула Рина, и присев на лавку начала чтение. — Мы ждем, когда ты решишься.

— Мне надо пару минут, — сел я в позу лотоса у дерева и задумался.

Разум мой словно бесконечный космос, я летал по воспоминаниям, что остались от Такеши, улавливая свои старые эмоции, видя ухмыляющееся лицо отца. Мы шли по лесу, разговаривали обо всем обходя топи с винтовками на плечах Вот кто мой отец. Вдали пахло шашлычками, у машины, которую мы оставили у подножия горы… Нет, туда мне не вернуться. Где память Такеши? А вижу, как звали не помню, я помню взгляд презрения, я помню клетку, море, духоту, тухлую рыбу в миске. Голод.

— Таке, ты источаешь гнев, — послышался голос Абы, где-то совсем рядом.

— Я не хотел, — ответил я, открыв глаза. По дорожке к нам шел красивый мужчина рука об руку с коротко стриженной девушкой, которая помахала мне рукой.

— Привет, Таке! — прокричала мне жена Абы, второй по силе манипулятор в клане Наидзуко. — Мы идем в зал собраний железных мечей, ты идешь с нами?

— Мне нужно переодеться, и я приду, — ответил я, вставая на ватных ногах. Да, лазить по своей памяти не так уж и сложно, но как же больно. — Йоко, я скоро вернусь. Рина?

— Давай, хрум-хрум, — ответила мне Йоко, а Рина лишь кивнула, погруженная в чтение.

Лира и Ли катались на своих колясках, и уже почти добрались до обрывистого берега. Они понимали, что некоторые схватки я должен пройти сам. Это понимала и Йоко, а Рина… Просто ей плевать, ее это не касается.

Моя одежда все еще находилась в детском доме Йоко, хоть и мой… Не мой, а один из гостевых домов клана Наидзуко уже был возведен. Одежды у меня было немного, кимоно, несколько тренировочных форм, школьная форма. Моя рука коснулась белого кимоно.

— Нет, — проговорил я. — Не в это раз.

Вчера я был в форме для тренировки в составе боевой школьной формы. Я долго держал в руках отстиранную форму, но все же вздохнул и надел черное кимоно, причесался, взглянул в зеркало.

— Ну что, этот бой будет самым сложным? — прошептал я сам себе.

На улице меня уже ждала Рина, и молча повела меня в зал совета клана. По пути я шепнул марионеткам не беспокоиться, хоть сам и немного… Да что я вру, я сильно переживал.

— Кстати, у нас в клане есть книги про кукловодов, — тихо проговорила Рина. — Но там такие вещи, которые Абу попросил тебе не передавать.

— Слишком опасно?

— Да, переселение разума кукловода в тело марионетки, контроль высокоданновых владеющих, создание армии из пустых путем заражения психическим вирусом, — скривилась Рина. — Мы узнали что Ли наводил справки об этой книге, и мы решили поставить тебя в известность, но передавать такое оружие в твоем возрасте…

— Опасно? — проговорил я.

— Безумно, там есть вещи, которые не нравятся даже мне.

— Как вам досталась такая книга? Как я понимаю, не у каждого клана есть подобные книги для кукловодов.

— Такой нет, — скривилась Рина. — Из высшего руководства почти все прочли эту книгу, и там кукловоды представлены…

— Не в лучшем виде.

— Более того, кукловоды описываются как психическая зараза, которую следует уничтожить, так как после пойдет гангрена в государстве, которую победить можно лишь уничтожением, иногда более половины населения.

— Автор книги точно не любил кукловодов.

— Он сам был кукловодом, который схлестнулся с другим кукловодом и вырезал половину населения своего государства, — скривилась Рина. — Эта книга была просто страшилкой, всего лишь еще одной, а потом появился ты. И моя реакция в кабинете директора, когда выяснилось, что ты кукловод… Прошу не держать на меня особую злобу.

— Я понял, и я сам бы хотел стать простым манипулятором, так было бы проще и безопаснее, — тихо проговорил я, встав перед воротами в зал совета.

Ворота открылись и я прошел в зал, где сидело полсотни членов совета, так называемых железных мечей Наидзуко. И я удивился тому, что предстало у меня перед глазами. Я никогда не видел, чтобы кто-либо в клане надевал красное кимоно, а они все были в красном, и сидели рядами по семь человек в шахматном порядке. Даже Йоко была в алом, и сидела молча, с железным, ничего не выражающим лицом, и лишь её руки были черными от угля.

На невысоком постаменте сидел за столиком в белом кимоно, Агат, а перед ним боком сидели трое мужчин, один негр в сером кимоно, второй в желтом кимоно, худощавый азиат, как и я, но с очень явными отличиями. На его лице была вытатуирована какая-то руна, что иногда поблескивала, словно пульсируя энергией.

Третьим был Он, в белом кимоно. Те обрывки воспоминаний, что я помнил, говорили о том, что это точно он, но что-то в нем меня насторожило.

— Такеши, сын мой! — воскликнул мужчина с небольшой бородкой, волевыми скулами и строгими чертами лица. Он попытался встать и помчаться мне на встречу, распахнув свои объя…

— Ни с места, — хрипло, не терпящим возражения тоном проговорил Агат. — Еще одно движение и вы умрете.

— Агат, вы перегибаете, — тихо проговорил азиат с татуировкой на лице, и татуировка слегка засветилась. — Это его сын, так гласят все документы и свидетели. Такеши его сын, и не имеет решающего значения амнезия.

— Я обещал сохранять молчание, Тай Ко, — тихо проговорил Агат. — Но вас, Икато, прошу не делать лишних движений, вы в зале железных мечей.

— Это перебор, — проговорил негр, кивая Икато, моему отцу. — Железным мечам здесь делать нечего, это не их дело, это семейное дело.

— Алон, вчера клан пролил кровь, на Такеши напали, — тихо проговорил Агат. — А до этого было еще нападение. Там, где проливается кровь клана, есть дело железных мечей.

— У вас не погибло ни единого владеющего, одни пустые! –возразил Алон, и его черная кожа будто сделалась еще чернее.

— Пустой или владеющий, не имеет значения, все они часть клана, — холодно проговорил Агат, а я с Риной приблизились к Агату и уселись поближе, перед его возвышением, лицом к отцу, Икато, и двум послам. — Я вам напомню, у владеющих рождаются пустые.

— Это не имеет значение. Мальчик мой, позволь обнять тебя, — потянулся ко мне с улыбкой отец, и я отпрянул.

— Рина, мне нужен карандаш и ручка, — в ужасе проговорил я, смотря на добродушную улыбку отца.

— Зачем тебе бумага, мое золотце? — Проговорил мой отец.

— Хочу нарисовать трех детей, чтобы ты угадал кто из них моя сестра.

— Думаешь, я не узнаю свою дочь?

— У меня нет сестры! — выпалил я.

А затем прошел лишь краткий миг, а столько всего произошло. Время замедлилось и насытилось событиями.

Добрую улыбку отца сменил звериный оскал, а меня пронзило болью в висках. Кимоно отца слегка вздрогнуло, а передо мной появилась рука Рины, которая держала в руке сотню игл с тонкой проволокой, что тянулась к телу моего отца. И все равно Рина не справилась, одна игла зависла в сантиметре от моего глаза, и по отблеску желтизны на острие я осознал. Яд.

— Гр-р-р, — издалось от Агата рычание, и вот он уже появился перед послами. Его два кулака одновременно впечатались в лица послов и он унесся вместе с послами вперед, врубившись в стену зала совета и пробив её насквозь. А мимо меня пролетела тень и в лицо моего отца впечаталась нога Рины. Вырубая его и превращая его лицо в кровавое месиво.

А в толпе пятидесяти железных мечей запылала Йоко, и даже я почувствовал их жажду крови. началась буря жажды крови. Время шло на доли секунды, за это время часть совета мечей уже были снаружи, некоторые просто пробили стены насквозь.

Мой отец оказался весь в железе, пруты металла согнули прямо на нем, не смотря на целостность его тела. Одна рука просто сломалась, из его рта вырвали куском металла все зубы, а в окровавленный рот всунули заместо кляпа изогнутый железный прут. Седая женщина лет шестидесяти одновременно со всем этим срывала с него всю одежду. Я даже закричать не успел, как все произошло. Мой отец голый, обездвижен, с окровавленной рукой и опутан железом, словно он в клетке. Из его тела вырвали иглы с проволокой, и их были сотни, их вырывали из тела моего отца вместе с кусками его мяса. И все это за две, может быть за три секунды, после того как отец атаковал меня.