Читаем без скачивания Как это женаты?! (СИ) - Вишневская Альбина

   - Мама, вы словно никогда не были молодой, - смеюсь и указательным пальчиком катаю яблоко по столу, ваш сын – полон сил, неприлично красив…

   - Богат, харизматичен и бла, бла, бла, - прерывает мою оценку Черкасова, и я понимаю в чём сокрыт корень зла – деньги.

   - Секс, мама, хороший, человеческий секс, который нужен двоим здоровым людям, а всё, что прилагается к каждому из нас – это материальное, но им одним счастлив не будешь.

   Наталья Георгиевна хватает ртом воздух, и мне кажется, что впервые в жизни не знает, что ответить.

   - Вот только не хватало того, чтобы меня просвещали в постельные дела сына и его девки.

   - Жены, вы опять забылись, впредь, попрошу не забывать, - голос мой становится тише, потому что достал её командирский тон и неуважительное отношение.

   - Понятно, вижу, что нормально поговорить у нас не получается, - кладет ладонь на стол и словно смахивает невидимые крошки.

   - А мне кажется, что это не я пришла с воинственным запалом в дом сына, чтобы не порадоваться за его счастье, не поздравить, а поклевать ему мозг. Он после аварии, с ним могло случиться всё, что угодно, а вам важнее то, как он женился, каким способом, почему скрыл, или почему не раздул новость на полмира.

   Ух, как меня понесло, высказалась и легче стало. Странные родители, никогда таких зацикленных не понимала. Мне кажется, что молодые лучше знают, как им быть, как жить, что делать. Старших вообще не должно тревожить то, что происходит у молодожёнов за дверями квартиры, а тем более - спальни. Живут, притираются, как-то ладят, и славно, лишь бы не скандалили и дом вверх дном не ставили.

   - Ну, знаешь ли! – соскакивает со стула и краснеет на глазах, распахивает дверь и едва не сносит с ног сына.

37 глава

Маргарита

   Марк Леонидович выглядит бледным, и взгляд нехороший, уставший. Он, молча, сверлит мать укоризненным взглядом. А я чувствую себя не в своей тарелке, вот словно что-то липкое и неприятное расползается на душе.

  - Я пришла поговорить, а она, - в меня тычут пальцем, дико на это со стороны смотреть, чёрт, мне реально жаль будущую жену Черкасова, ведь его любвеобильная мать не даст парню жизни, а невестку сожрёт и кости не выплюнет. Интересно, что в голове у таких мамаш происходит? Какие критерии они выдвигают для будущих жён своих сыновей?

   - Спасибо, что интересуешься моим здоровьем, - Черкасов произносит слова холодно, отчуждённо, а потом пытается пройти мимо, но цепкая рука свекрови хватает Марка за руку.

  - Я и пришла к сыну поинтересоваться его здоровьем, а тут она… ты бы слышал, что она говорила. Она не уважает меня, твою мать.

   - Прекрати истерику.

   Я подскакиваю к Марку и помогаю ему добраться к стулу, на который он едва не падает. Женщина так и стоит у порога, не предпринимая попыток хоть как-то исправить ситуацию. Блин, а она его вообще любит?

   - Всё хорошо?

   - Спасибо, нормально.

  - Я обед накрою, ты толком ничего не ел, одни таблетки.

   Я не собираюсь оставлять их наедине, хочу слышать претензии  из первых уст, и если нужно – дам отпор сразу.

   - Говорить я буду коротко, но предельно просто.

   Во как! Молодец, держит голос, вот это я понимаю!

   - Маргарита – моя жена, мой выбор, и его вам придётся принять.

   - Но ты бы слышал, как она со мной говорит!

   - Она тебя оскорбляла? Ругала, выгоняла из дома? Она позволила себе употреблять матерные слова?

   Я сдерживаю смешок, потому что прекрасно знаю, что ничего подобного я не делала, а говорила так, как думаю.

   - Нет, но ты бы слышал её слова.

   Вот упёртая особа, и что же её так не отпускает, если ещё минут пять такое будет продолжаться, то она просто взорвётся.

   - У меня к тебе единственная просьба: смирись и просто порадуйся, а остальное, - он делает  паузу, даже я поворачиваюсь и вижу, что взгляд жесткий, самоуверенный, - не должно вас волновать.

   Наталья Георгиевна хватает ртом воздух, словно рыба, но не может издать ни звука. Пусть борется со своими демонами, мне нет никакого дела до её уважения, а тем более -любви. Я ставлю перед Марком тарелку с борщом, корзинку с хлебом. Хочу вернуться к соседнему столу за остальными тарелками, но Марк Леонидович касается моего запястья и задерживает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Пообедаешь со мной?

   И смотрит с мольбой, что я улыбаюсь в ответ, и как после этого ему отказать?

   - Если есть желание – присоединяйся к нам.

   Мужчина обращается к матери, но та не собирается оставаться с нами, делить трапезу. Хотя, ради приличия, она могла бы пойти на встречу сыну и чисто символически поучаствовать. Глядишь, общение бы наладилось, но увы и ах.

   - Пожалуй, поговорим в другое время, и наедине, мне пора, выздоравливай.

   Я смотрю вослед уходящей женщины и тяжко вздыхаю. Да уж,  вот тебе и поддержка. Мне меньше всего хочется верить в то, что они такие противные, может они на самом деле хорошие, просто что-то не срослось. Да и нелегко принять чужого ребёнка с распростёртыми объятиями, а у родителей Марка вообще шок от аварии наслоился на шок от новости о браке сына.

   Я мчусь к входной двери, запираю её, и только потом возвращаюсь к столу. Марк смотрит на меня, и мне не понятно, в каком он состоянии. Черт, человеку видимо хреново.

   - Я, конечно, дико извиняюсь, но что это было? – спрашиваю у босса.

   - А разве не видно? Ревность. - Качает головой и иронично хмыкает. – Ни разу такого не было. Мне почему-то кажется, что она просто не ожидала услышать подобные новости. Ты её словно в прорубь окунула с новостями, вот она до сих пор не может прийти в себя.

   - Боже, Боже, какие мы нежные и чувствительные, - ерничаю, продолжая наливать борщ в свою тарелку, а потом настала очередь мяса и макарон. – Мне кажется, что мои в этом плане оказались выносливее.

   - И не говори, славные люди, правда.

   Я присаживаюсь рядом с Черкасовым и согласно трясу головой. А как здесь не согласиться, они  - люди простые, любому гостю рады, такова их сущность.

   - Мне приятно, что тебе понравилось общаться с моими, правда, - касаюсь ладони мужчины и замечаю, что он словно застыл, уставившись на мою руку, которую я быстро оторвала от его теплой кожи.

   - А мне неловко за своих, ты не должна была все это выслушивать.

   - Ты что подслушивал? – смотрю на мужчину особым пристрастием и, по бесяткам в его карих глазах, понимаю, что он действительно стоял недалеко. – Любопытной Варваре... сам знаешь, что оторвали.

   Смеётся, а смех у него очень красивый, он заряжает меня своим весельем, и я не отстаю от мужчины, и мы вдвоем смеёмся от души.

   - Я должен был держать на контроле то, что происходит в моей квартире.

   - Да, ладно, - смеюсь, - так и скажи, что боялся моря крови или вырванных волос.

   - Были мысли, но я очень надеялся на вашу адекватность.

   Мы очень продуктивно с ним пообщались, пока обедали. Смогли наконец-то толково обсудить наш дальнейший план, совместное проживание. Не смотря на всю нелепость происходящего, вопросы и их мгновенное их решение, меня устраивало.

   - И ещё, у меня есть кот Обжора, я не хочу его оставлять у девчонок, пока здесь живу.

   - Это не проблема, мне нравятся коты, просто режим работы такой, что не всегда есть возможность ночевать дома.

   - Тогда я сейчас же смотаюсь на квартиру за вещами и котом.

   - Такси возьми.

   - Обязательно.

   Не смотря на то, что у меня была встреча со свекровью, которая не принесла мне радости, моё настроение было отличное. И вот я спешу к ближайшей станции метро, чтобы поскорее добраться к девчонкам, и поговорить с ними о последних новостях. И меня несколько не тревожит тот факт, что добираться нужно через полгорода. Это просто мелкие пустяки, зато всю дорогу я слушаю любимую музыку и наблюдаю за пассажирами, люблю этим заниматься, пытаясь предугадать у кого, какие мысли, кто, чем живет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})