Читаем без скачивания Хрустальное сердце Тронхейма (СИ) - Атлант Полина

— Мы проведем его на капище, где все боги будут свидетелями. В видении тебе явится древний бог, который дарует свое покровительство и, вероятно, какой-нибудь особенный дар. Если у тебя в роду были потомственные ведуньи, их магические способности должны перейти к тебе, — рассказала она с большим интересом. Понятное дело, что она гордилась своими знаниями. О древних богах я практически ничего не слышала. Старушка была первой, кто мне о них поведал.

— Я под защитой богини Фригг, ты все время забываешь об этом, и все мои способности от нее, — пояснила я, гадая, когда же она это примет. Вероятно, когда сама богиня к ней явится!

 Мне послышалось, что старушка усмехнулась. Она почему-то была уверена в своей правоте. А у меня правда своя, посмотрим, кто окажется прав.

— Вот и проверим это сегодня! Я буду ждать тебя на капище, а ты иди помойся в бане. Долго не сиди, не кисни, тебе нужны силы для видения, — опираясь на посох, наставница встала и вышла из чертога.

Я взяла корзину и выскользнула через другую дверь в сад к бане. Сегодня было пасмурно и безветренно. Вроде не холодно, но небо плотно окутано серыми темными тучами, местами падал снежок. Меня кинуло в дрожь от предчувствия чего-то нехорошего.

По совету Абелон я не стала долго париться. Ведь благовония трав — сильное успокаивающее, а я не собиралась ложиться спать. Обмоталась полотном, поверх надела длинную рубаху, теплые носки и удобные сапоги. Боги мне в помощь!

Я вышла из бани и увидела стоящего у дверей угрюмого лысого жреца. Его лицо было измазано сурьмой и кровью. Мужичок ткнул в меня пальцем и повел за собой. Что ему от меня надо?

— Гудья! — я вспомнила, что так служители-староверцы величали главных жриц на своих капищах.

В основном служителями в таких святилищах являются мужчины: вожаки, конунги, ярлы и хэрсиры. У них есть свой обряд посвящения через огонь, который переживет далеко не каждый.

Я же как жрица должна быть верна своей госпоже Фригг.

Потому пошла за ним, и он привел меня к капищу за дворцом. Там стоял только Эрлендор. Хэрсир тоже был одет лишь в длинную льняную рубаху. При этом он был бос, лицо с волосами вымазаны в крови, глаза подведены сурьмой, а щеки украшены руническими знаками. Я не поняла, что мы тут делали.

— Господин! А где Абелон, она сказала, идти к ней на капище? — Меня затрясло в предвкушении чего-то неизвестного.

— Добро пожаловать на обряд посвящения! — громко произнес хэрсир. Он смотрел на меня, и от этого стало жутко страшно. — Мы с жрецом проведем его сами. Забыла? Старая жрица стала бессильной!

Я кивнула. Жрец подтолкнул меня к Эрлендору. Когда он вошел следом, на входе встали несколько дружинников, вооруженных копьями.

— Как все будет происходить? — я была глубоко удивлена тем, что Эрлендор внезапно поменял решение по поводу Абелон.

— Мой жрец тебе все покажет! — хэрсир кивнул мальчику, помощнику жреца. Тот подошел к господину с факелом в руках.

Я посмотрела на безжизненное небо. Что бы Эрлендор ни задумал, у меня должно все получиться. Если что, у меня есть магические способности, которые я смогу применить, чтобы защититься.

— Гудья! — старый жрец кивнул мне и указал рукой вперед, в сторону божественных истуканов.

В центре капища дымилась кучка трав, аккуратно сложенная у ног богини Фригг. Через серую завесу я едва разглядела неглубокую ямку длиной в человеческий рост. Она была обложена камнями, на которых виднелось изображение рунического заклятья, сделанное жертвенной кровью. Из ямки выходил пар, словно под ней подогрели землю.

— Снимай верхнюю рубаху и ложись туда! — сказал Эрлендор.

Я была готова разреветься.

— Зачем это?

Боги, за какие проступки я заслужила такое унижение! Я стояла как вкопанная и смотрела ему в лицо. Мне показалось, у него был одурманенный взгляд. И такой серьезный, что было понятно, нужно подчиниться.

— Ну, она нужна будет тебе, после обряда. Ты ведь обмоталась полотном, которое подарил мой жрец, — пояснил он, и я немного успокоилась, поверив ему на слово.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Начала медленно снимать рубаху. К счастью, я хорошо обмоталась, так что выглядела как бабочка в коконе.

Мысленно я призвала всея богиню Фригг.

«О моя госпожа судьбы, всея богиня всех миров и богов, прошу, защити меня!»

К сожалению, я не могла воззвать к прислужнице Григг. Для этого мне нужно было сосредоточиться и закрыть глаза, а старый жрец сразу же поймал бы меня на этом.

После я скинула сапоги и начала медленно ложиться в ямку. Меня трясло от страха и холода. И когда возле ног встал Эрлендор, и я увидела его надменное равнодушное лицо, поняла, что происходит. Мой обряд посвящения действительно пройдет здесь и сейчас!

Или ему нужна моя девственная кровь для продления своего полубессмертия? Нет, не может быть! Неужели Эрлендор так поступит со мной, не спросив согласия?

 Старый жрец подошел ко мне, встал над изголовьем и присел на колени. В руках он держал чашу. Он поднял мою голову и буквально влил мне в рот содержимое. Я чуть не подавилась. Раскашлялась, и меня чуть не вырвало от вкуса теплой крови с горько-сладкими травами.

Жрец прижал меня рукой к земле, закрыл глаза и принялся бормотать ритуальное заклятье. Внезапно я почувствовала легкое головокружение. Тело сковало словно цепями, хотя их на мне не было. Я перестала чувствовать ноги и руки. Разум помутился, по коже прошла теплая волна, это было совершенно новое, неведомое мне возбуждающее ощущение.

Я посмотрела в небо и увидела, как ласточки в замедленном действии летали над крышами. To вдали, то рядом лаяли собаки. С ледяных вершин гор доносилась страшная мелодия вперемешку с истерическим смехом. Потом настала глухая тишина.

Последнее, что я видела, — лицо Эрлендора перед собой, как он закрыл мои веки.

Внезапно земля бешено закружилась. Настолько, что мне показалось, что все внутри меня свернулось в твердый комок, подступая к горлу. Мне было трудно дышать, я не могла двигаться. Чувствовали лишь, как дурманное зелье в голове овладевает мною. И ощущение скованности во всем теле. Самое страшное было то, что мой разум отправился в забытье. Я переставала думать и испытывать эмоции. Не было больше страха…

Земля остановилась. Я открыла глаза и увидела, что нахожусь словно в другом месте. В темном лесу. Вокруг все было в синем свете, словно время проходило перед ночными сумерками. Над головой раскинулось ясное звездное небо.

Вместо капища я лежала на каком-то каменном возвышении. Крупные хлопья снега валили с неба. Я не ощущала ни холода, ни ветра, не слышала никаких звуков. Стояла тишина. Меня приносили кому-то в жертву.

«Где я?!» — первое, что пришло мне в голову.

Издали донесся громкий топот. Словно где-то рядом бродил великан. Так и есть, едва я успела об этом продумать, как передо мной возникла огромная фигура.

Это чудовище, как мне сперва показалось, было одето в белую длинную меховую жилетку, искусно расшитую золотыми нитями и драгоценными камнями. На ногах у него были лыжи и такие же меховые сапоги. Это была женщина-великанша с бездонными синими глаза, кожей голубого оттенка и толстой золотой косой через плечо. На голове ее красовалась рогатая корона, точно такая же, как та, что мне подарила Абелон.

Великанша остановилась, нагнулась, грозно посмотрела мне в лицо и произнесла:

— Гудья! — ее сильный голос страшным эхом пронесся по мертвой ледяной округе.

Затем великанша выпрямилась, что-то достала из-за спины. Я не сразу разглядела огромный лук, простершийся на половину всего края. После она достала длинную стрелу с темным стеклянным наконечником, напоминающим темно-синий топаз. Затем дыхнула на наконечник, и тот загорелся голубым пламенем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Великанша направила стрелу на меня. В этот момент я должна была что-то почувствовать: страх или предсмертный ужас. Но я была настолько одурманена, что лишь слезы катились по щекам.

Посмотрев в последний раз на меня, грозно и строго, она выпустила горящую стрелу в мое тело. И вот тут я почувствовала острую боль. Я ушла в себя, снова погрузилась в земной круговорот. Боль прошла, видение исчезло, а за ним и свет.